Дом шалунов - Чарская Лидия Алексеевна. Страница 34
Особенно горячо простился с Никой сам директор. Он перекрестил мальчика дрожащей рукой и произнес взволнованно:
– Всю жизнь оставайся таким, какой ты теперь, и ты дашь этим огромное счастье своей матери!
Когда отъезжающие сошли с крыльца, маленькие пансионеры со всех сторон окружили крошечное семейство.
Послышались взволнованные, дрожащие голоса:
– Пиши, Ника!
– Пиши почаще!
– И побольше!
– А к Рождеству сюда! Привезете их, Екатерина Александровна?
– Привезу, привезу!
– Гога, давай и ты твою лапку! Ты славный стал! Такого я тебя люблю!
– Да и я! И я тоже!
– И я!
– Ника, слушай! Вот тебе от меня ножик на память.
– А от меня картинка!
– У меня ничего нет! Ну все равно, возьми мой носовой платок на память.
И грязный носовой платок переходит из чьего-то кармана в карман Ники.
Мальчики наперерыв обнимают и целуют общего любимца. В глазах рыцарей стоят слезы.
Высокий Павлик выходит вперед и взволнованно лепечет:
– Я стихи… Стихи тебе написал… Слушай:
Сильный рослый Алек подхватывает Нику и торжественно несет на руках в сани.
Рыцари кричат «ура!». Ника улыбается и кивает головой. Его сердечко сжимается против воли… Ему жаль своих первых друзей…
Но вот все уселись. С Кудлашкой труднее всего. Она визжит неистово и долго не решается влезть в сани. О том, чтобы оставить ее здесь, не может быть и речи!.. Она является новым членом семьи Владиных. Ведь Кудлашка дважды спасала их ненаглядного Никушку.
Но вот и Кудлашку усадили. Сани тронулись. Отъезжающие замахали платками. Замахали и оставшиеся на крыльце – Макака, гувернеры, Женя, Маруся, прислуга…
Рыцари бросились за санями. Женя с ними.
– Прощайте! Котя! Гога! Кудлашка! Все прощайте! – звенели детские взволнованные голоса.
Кучер дернул вожжами… Сани заскрипели полозьями… Снег весело захрустел под ними… Вот один поворот, другой, третий… И милые Дубки исчезли из затуманенных глаз Гоги и Ники…
