Источник вечной жизни - Градова Ирина. Страница 32

Вечер выдался прохладный, и в гостиной Екатерины Анатольевны Абрамовой горел электрический камин, отбрасывая уютные отсветы искусственного пламени на стены, затянутые китайскими шелковыми обоями с изображением экзотических птиц. Агния любила рассматривать интерьеры. Одним из ее безобидных хобби было регулярное посещение мебельных магазинов и тех, что торгуют товарами для дома. Она могла часами разглядывать разнообразные предметы, предназначение которых порой даже не могла угадать. Поразительно, сколько изобретено вещей, делающих жилое помещение более приятным для пребывания, и гостиная соседки покойной Ольги Жихаревой, как, впрочем, и вся ее квартира, представляла собой образец дома, в который хочется возвращаться после тяжелого трудового дня. К слову сказать, Екатерина Анатольевна не работала. Квартиру ей купила дочь, жена известного олигарха. Сама она с семьей проживала в Москве, но, чтобы мама не чувствовала себя ущемленной, переселила ее из двухкомнатной хрущовки в этот роскошный кондоминиум. Несмотря на внезапно возросшее благосостояние, Абрамова осталась простой и приятной в общении женщиной, без претензий. Это Агния ценила в людях превыше многих других качеств, ведь деньги, как известно, портят людей, а большие деньги способны сделать из вполне приличного человека отвратительнейшего сноба.

– Ко мне почти никто не приходит, – пожаловалась Екатерина Анатольевна. – Эти люди, – она кивнула в сторону коридора, словно охватывая этим жестом всех соседей вместе взятых, – считают себя лучше других. Хотя, поверьте, они точно такие же нувориши, как и моя дочь! Вот, к примеру, этажом выше живет некая Олеся – не знаю фамилии, но она, видите ли, выскочила замуж за ведущего. Знаете, наверное, Антона Курбатова?

Агния кивнула.

– Ну вот, за него самого. Приехала, понимаешь, из какого-то мухосранска, простите за выражение, а туда же – нос воротит от меня, представляете?

– Почему? – удивилась Агния.

– Да все они тут такие! А вот Ольга – она хорошая баба была, хоть и давно с большими деньгами породнилась.

– Вы, наверное, хорошо ее семью знаете? – предположила Агния.

– Да какую семью-то? Муж ее умер еще до того, как я сюда переехала, а детей им бог не дал. В общем-то, Ольга сама о детях никогда не задумывалась, ведь деньги – хорошее подспорье в любой жизненной ситуации. Знаете, у нее не было проблемы, что стакан воды некому подать, но в последнее время, с этой своей болезнью жуткой, она все чаще проговаривалась, что, наверное, все-таки ошиблась насчет своей жизни – так и осталась одна. Ей очень не хватало родной души рядом, но я просто, верите, чуть со стула не свалилась, когда узнала, что она с собой покончила!

– Правда? А почему это вызвало у вас такое удивление, ведь ее диагноз...

– Да уж, – перебила Абрамова, – диагноз и в самом деле малоутешительный, но она держала хвост пистолетом. Даже не представляю, как бы вела себя в такой ситуации – тьфу-тьфу-тьфу, не дай бог!

– Значит, никогда в разговорах...

– Да что вы! – вновь прервала Агнию Екатерина Анатольевна. – Ольга намеревалась бороться до последнего – умирать ей очень не хотелось, уж можете мне поверить! И врач у нее был хороший – внимательный, предлагал все новые методы лечения.

– Не припомните, как его звали?

– Ой, имя такое трудное... как же... Он вроде китаец.

– Может, кореец?

– Точно, кореец! Вы его знаете?

– Да, немного.

– Оля его очень расхваливала.

– Неужели?

Надо обязательно сообщить об этом Карпухину, а еще лучше – пусть сам побеседует с человеком, который лично слышал хвалебные отзывы о Кае, а то всех собак на беднягу повесили!

– Просто не представляю, с чего это Ольга вдруг! – продолжала удивляться Абрамова. – Она только накануне ко мне заходила. Говорите, ее сестра забила тревогу.

– Да. А что, вам это показалось странным?

– Честно говоря, показалось, ведь они практически не общались.

– В самом деле? А вот Полина Игнатьевна утверждает, что в последнее время они снова сблизились.

– Ерунда, не было такого! – отмахнулась собеседница. – До недавнего времени с Ольгой проживала Анечка, а сестру она и на порог-то едва пускала!

– Что за Анечка? – навострилась Агния.

– Девочка из Норильска, лет двадцать шесть – двадцать восемь. Ольга ее приютила на время, потому как она была какой-то родственницей мужа, очень дальней, а потом предложила совсем у нее поселиться. Хорошая была девчонка, ничего не скажешь, и Оле здорово помогала.

– А почему вы говорите «была»?

– Да потому что Полинка ее выжила, вот почему!

– С какой это стати, вы ведь сами сказали, что сестры не общались?

– Не общались-то не общались, это правда, но примерно полгода назад Полина стала сама мосты наводить. Ну, Ольга ее особо не привечала, но и не отталкивала – родня все-таки, хотя...

– Хотя – что? – спросила Агния, видя, что Екатерина Анатольевна слегка замялась.

– Полинка завистливая баба, – вздохнула та. – Оля рассказывала, что сестрица всегда ей завидовала – и когда она замуж удачно выскочила, хоть и намного позже Полины, и когда у мужа дела в гору пошли. По заграницам ездили, ни в чем себе не отказывали, а у Полины – то еще семейство: муж-алкаш, сынок – такой же, как папаша, и дочка, которая все от мужика к мужику перескакивает, но периодически возвращается к матери и подбрасывает ей детей. Короче, никакой жизни нет. В общем-то, можно только пожалеть Полинку – не зря она такая злая ходит!

– А Ольга родне, значит, не помогала?

– А кому помогать-то – здоровенным лбам, что ли, на которых пахать можно? Вы уж меня простите, но я в этом Олю полностью поддерживала! Она, конечно, поначалу подбрасывала сестре кое-что, но потом перестала, так как видела, на что уходят ее деньги – на выпивку шурину и племяннику в основном.

– Давайте-ка вернемся к той девушке, Ане. Что там все-таки случилось, раз ей пришлось уйти?

– Вот чего не знаю, того не знаю, – задумчиво покачала головой Екатерина Анатольевна. – Знаю только, что она как-то очень спешно собрала вещи и убежала, вся в слезах, между прочим. Я пыталась с ней поговорить, но Анечка, видимо, находилась не в том состоянии.

– А у вас случайно нет ее адреса?

– Да что вы, какой адрес – она ведь приезжая! А вот номер мобильного, по-моему, где-то должен был сохраниться.

Она встала и вышла в коридор. Вернувшись через несколько минут, женщина протянула Агнии листок бумаги с нацарапанным на нем номером.

– Я только не уверена, это цифра «три» или «восемь»...

– Ничего, я разберусь, спасибо, – сказала Агния, сворачивая листок и пряча его в карман пиджака.

– А знаете что, – сказала вдруг Абрамова, – я тут еще кое-что вспомнила! Все думала, что же мне мешает поверить в самоубийство Ольги – и, надо же, додумалась-таки!

– Вы о чем, простите?

– Она как-то обмолвилась, что нашла альтернативный способ лечения от своей болезни.

– В самом деле? Нетрадиционная медицина?

– Похоже на то. Она даже показывала мне какой-то буклетик, но я, понимаете, внимания особо не обратила, потому что мне как-то ни к чему...

– Так она, выходит, от медицинской помощи отказалась?

– Да нет, не отказалась, просто сказала, что в перерывах между терапией можно попробовать и это – чем черт не шутит?

– И что, помогло?

– Да не знаю я, с тех пор мы с ней об этом не разговаривали, а потом Оля... Ну, сами знаете.

– Как вы думаете, а эта Аня, ее...

– Приживалка, – бесхитростно подсказала Екатерина Анатольевна.

– Она может знать, куда именно обратилась за помощью Ольга Жихарева?

– Понятия не имею. Мне кажется, нет, потому что она раньше ушла, но вам лучше самой с ней поговорить.

– Пожалуй, я так и сделаю.

Артем ожидал увидеть сломленную женщину, но, к собственному удивлению, встретил улыбающуюся девушку с румянцем во всю щеку. Узнав о цели визита, Ирина Воеводина выкатила глаза, и майор решил: либо ей надо давать кинопремию за лучшую женскую роль, либо она и в самом деле понятия не имела о происшедшем.