Тайная жизнь Фиделя Кастро. Шокирующие откровения личного телохранителя кубинского лидера - Санчес Хуан Рейнальдо. Страница 38

Авансада тут же объявила красный уровень тревоги. Это, в частности, означало, что кубинские МиГи, дислоцированные в Анголе, были тотчас приведены в состояние боевой готовности на все время встречи глав государств. Другое ближайшее последствие: Гавана решила усилить эскорт, которому предстояло стать очень многочисленным к приезду Фиделя: практически весь личный состав его ближней охраны, а это тридцать телохранителей, а к ним на подмогу прислали подкрепление из числа бойцов войск спецназначения, снайперов, саперов, всего сто человек дополнительно. Эта поездка в Хараре осталась в анналах истории: никогда еще столько охранников не было мобилизовано для сопровождения главы государства при его зарубежном визите.

В Хараре, этом чистом городе, являющемся великолепным образчиком британской колониальной архитектуры в Африке, я первым делом тщательно осмотрел наше дипломатическое представительство. А там – кабинет посла. И – удача! Между двумя балками я обнаружил микрофон, спрятанный под навесным потолком. Я его тотчас же изъял и отправил в Гавану для изучения (позднее я узнал, что оборудование было установлено нашими же спецслужбами: или для прослушивания разговоров посла, или для проверки моей компетентности…). В результате от идеи поселить Фиделя в нашем посольстве пришлось отказаться: это было слишком рискованно.

С чемоданчиком, в котором лежали выданные мне двести пятьдесят тысяч долларов наличными, я отправился на поиски безопасного жилья для Команданте. Я нашел подходящую виллу, которая и сегодня является резиденцией кубинского посла в Зимбабве. Я купил ее и полностью отремонтировал силами рабочих, специально присланных с Кубы. Они заново покрыли крышу, перекрасили стены, укрепили забор и… вырыли бомбоубежище глубиной десять метров на случай, если бы южноафриканцам пришла в голову идея подвергнуть дом Лидера максимо бомбардировке с воздуха. Также, следуя инструкциям начальника технического отдела, они провели работы по звукоизоляции, чтобы никто не мог прослушивать снаружи разговоры Фиделя при помощи мощных направленных микрофонов, способных ловить звуки через стены.

Это было не все. Я приобрел поблизости еще два дома – впоследствии проданные, – чтобы поселить там министра внутренних дел Хосе Абрантеса и дипломата Карлоса Рафаэля Родригеса. Кроме того, наши рабочие установили в саду два разборных домика, где планировалось разместить сотрудников охраны, которые могли бы спать на многоярусных кроватях. Наконец, логистик отправился в Замбию покупать необходимые нам машины: «мерседес» для Фиделя и четыре «тойоты» модели «Крессида» для эскорта. Всего на пятидневное пребывание в Зимбабве кубинского руководителя было потрачено более двух миллионов долларов.

В общем, мы успели подготовиться к началу 8-й конференции Движения неприсоединения, в которой участвовали президент Зимбабве Роберт Мугабе, иранский лидер Али Хаменеи, индийский премьер Раджив Ганди, президент Никарагуа Даниэль Ортега, ливийской лидер Муамар Каддафи и еще десяток глав африканских, арабских и азиатских делегаций.

Первое наблюдение: сотрудники протокольной службы страны – хозяйки конференции плохо сделали свою работу. В то время, как первоначально главам государств разрешалось доходить до входа в отель «Шератон» со своими личными телохранителями, позже последних решили останавливать в пятидесяти метрах от входа. Это вызвало невообразимую толчею; возникла драка между сотрудниками зимбабвийской службы безопасности и знаменитыми «амазонками Каддафи», то есть состоявшей только из женщин личной охраны ливийского лидера, который на специальном самолете привез с собой также бронированный «линкольн» зеленого цвета (цвета ислама), свою палатку и двух верблюдов. Сюрреалистическое и гротескное зрелище, потому что у ливийских «амазонок» была особенная техника боя: они поворачивались на триста шестьдесят градусов и благодаря центробежной силе завершали свой поворот, нанося оплеухи в лицо противникам!

Еще один сюрприз: место на парковке, выделенное нашему автомобильному кортежу, оказалось как раз между делегациями Ирана и Ирака. А ведь две эти страны уже шесть лет воевали между собой! В результате телохранители и водители глав этих делегаций стали осыпать друг друга бранью и плевать в лицо. Нам пришлось проявить чудеса такта, чтобы смягчить и тех и других. Для этого мы разделились на две группы, которые завязали приятельские отношения одна с одной стороной, другая – со второй, а каждые полдня менялись местами.

Один недостаток в организации конференции нас устроил: мы с самого начала заметили, что в отеле «Шератон», где она проходила, нет металлодетекторов, и воспользовались этим, чтобы пронести – что было грубым нарушением правил – пистолет системы «браунинг» калибра 9 мм, спрятанный в кейсе начальника эскорта, единственного, кому было разрешено сопровождать Команданте до зала пленарных заседаний. Никто так и не узнал, что под рукой у Фиделя Кастро было огнестрельное оружие. Даже сегодня я полагаю, что это была прекрасная идея: разве Индира Ганди, чью память Фидель почтил в своем выступлении, не была застрелена в упор двумя годами ранее?

Полковник Каддафи, который, как и Фидель, был звездой конференции, произнес язвительную речь, полную бахвальства, в которой обрушился с обвинениями на всю планету, в том числе и Движение неприсоединения, которое обвинил в лицемерии из-за вялой позиции, занятой им в отношении США. Неуправляемый бедуин требовал, чтобы все последовали за ним в его крестовом походе против Вашингтона, чья авиация за пять месяцев до того, в апреле 1986 года, подвергла Ливию бомбардировке. Он требовал открытого голосования, но ни один дипломат не был готов поддержать такие безответственные призывы. Тогда безумный Каддафи, который попутно успел покритиковать и СССР, хлопнул дверью, поклялся больше не возвращаться и удалился в свой бедуинский шатер, поставленный посреди прекрасного залитого солнцем сада.

Фидель с его огромным политическим опытом всегда относился к Движению неприсоединения самым серьезным образом, потому что это была одна из основных трибун, с которых он мог обращаться к миру. Вследствие этого он был полон решимости сохранить его единство и прочность.

Поэтому Команданте решил пойти к Каддафи, чтобы попытаться переубедить его, уговорить вернуться и снова участвовать в пленарных заседаниях. Ливийский полковник провел нас в свой сад и, поздоровавшись с Фиделем, встал как вкопанный передо мной буквально в тридцати сантиметрах и долгих пятнадцать секунд мерил меня безумным взглядом. Давая ему понять, что кубинцы не какие-нибудь мокрые тряпки, я стиснул зубы и не моргая смотрел ему в глаза. Пятнадцать секунд смотреть человеку в глаза не моргая это и в обычной обстановке испытание не из легких. А когда имеешь дело с таким одержимым, эти секунды кажутся бесконечными. У меня было ощущение, что наш поединок продолжался два часа! Он прекратил свое представление как раз в тот момент, когда я готов был отвести глаза.

Затем Фидель вошел в его шатер вместе со своим переводчиком с арабского, и в то же самое мгновение я увидел, как мимо прошел человек, похожий на Каддафи, словно две капли воды. Практически близнец! Я не мог опомниться… Конечно, мы тоже использовали двойника Фиделя Кастро, но его надо было гримировать для достижения сходства, но и после этого показывать его можно было только издалека. А здесь был полный двойник! Фидель пробыл в шатре сорок минут, объясняя «вождю Джамахирии» [38], насколько его участие во встрече необходимо для ее успешной работы. В конце концов, ливиец согласился вернуться в «Шератон», но только для того, чтобы прослушать речь своего кубинского коллеги. И вновь Фидель добился своей цели. Во второй половине того же дня полковник из пустыни вернулся на заседание, чтобы услышать, как кубинец заявит: «До тех пор, пока в Южной Африке будет сохраняться апартеид, Куба не выведет своих войск из Анголы». Потом Каддафи уехал на своем «линкольне» со своими «амазонками» к своим верблюдам и шатру. Глядя ему вслед, я мысленно сказал себе, что это самый чокнутый сумасшедший из всех, которых я видел за свою жизнь.