Исчезнувший фрегат - Иннес Хэммонд. Страница 37

Уорд его поблагодарил, но заверил, что в этом нет никакой нужды.

— Как только я поговорю с Айрис Сандерби, мы уедем.

Он вдруг остановился.

— Чуть не забыл. У меня для вас небольшой презент.

Вернувшись к машине, он залез в заднюю дверь и вытащил оттуда взрыватель.

— Вот, возьмите, это ваше, — сказал он, протягивая его Гомесу.

На мгновенье, как мне показалось, в глазах Гомеса что-то промелькнуло, что-то дикое отразилось на его лице. Но это выражение было настолько мимолетным, что я не уверен, не показалось ли мне это.

— Нет, не мое, — сказал он, пристально глядя на Уорда.

— Нет-нет, конечно не ваше. Это подарок, я же сказал.

Воцарилось долгое неловкое молчание. Наконец Уорд сказал так тихо, что я едва его расслышал:

— Полагаю, теперь мы понимаем друг друга.

Он негромко хохотнул.

— Назовем это сувениром, хорошо?

Всунув взрыватель в руки Гомесу, он прошел мимо него, направляясь к открытым дверям посередине белой галереи, протянувшейся во всю длину фасада здания.

Сказав что-то индейцу, Гомес поспешил следом за Уордом. Вскоре они оба исчезли в доме. Оставшись один на солнцепеке, я вдруг почувствовал слабость в ногах. Боже, как же я устал!

Лошадь увели назад в конюшню, а я пошел к углу дома, где в пятнистой тени какого-то похожего на вишню дерева рядом с огороженной камнями клумбой экзотических цветов стояли садовые кресла с подушками, яркие на лужайке пожелтевшей от зноя грубо скошенной травы. У одного из них я перевел спинку в наклонное положение и, улегшись, закрыл глаза.

Незаметно для себя я уснул, и мне приснилось, что меня целует девушка. Прикосновения ее языка были легки, как бабочка, она ласкала меня рукой, и я внезапно проснулся совершенно возбужденным. На стуле рядом со мной сидела женщина. Против солнца ее лицо было в тени, вокруг него блестели черные волосы.

Я сел, и она убрала свою руку.

Это была Айрис Сандерби. Теперь, когда мои глаза были в тени ветки, я видел ее лицо. Рот ее был приоткрыт, она часто дышала, будто только что бежала. Ее казавшаяся голой под тонким покровом шелка грудь поднималась и опускалась. Однако меня поразили ее глаза. Широко распахнутые, с расширенными зрачками, они смотрели очень сосредоточенно, на ее лице застыло выражение предельно напряженного ожидания. Но этот взгляд был направлен не на меня. Сидя неподвижно, она смотрела мимо, будто ожидая чьего-то появления из дома.

— В чем дело?

Но она, похоже, меня не услышала. Я повторил свой вопрос, на этот раз громче. Она опять не ответила, не изменилось и выражение ее лица. Она будто была погружена в некий транс, ее смуглая кожа приобрела мертвенно-бледный оттенок, ноздри ее правильного носа слегка раздулись, даже линия подбородка казалась не такой решительной, как обычно.

— С вами все в порядке? — спросил я.

— Да, — сказала она с долгим выдохом, продолжая неотрывно глядеть на дом.

Услышав голоса, я обернулся. Сбоку дома были открыты окна, и в полумраке помещения я разглядел две стоящие там фигуры. Уорд что-то говорил о самолете большой дальности полета, ответы Гомеса было слышно лучше.

— Это невозможно. Пока невозможно.

Они подошли ближе к окну.

— Это совсем не то же самое. Я больше не служу в Fuerza Aerea [93]. Почему бы вашим людям…

Теперь я их видел достаточно ясно. Они стояли лицом друг к другу, не глядя на нас.

— У нас нет ничего, на чем можно проделать путь туда и обратно.

— «Геркулес» [94]. У вас на базе в Маунт-Плезант на Мальвинах есть «Геркулес».

На замечание Уорда, что «Геркулес» не обладает нужной дальностью полета, Гомес резко возразил:

— А я полагаю, что обладает. Он регулярно совершает рейсы в Южную Георгию и назад, сбрасывая там почту вашему гарнизону. Это тысяча восемьсот миль полета. Это не намного меньше, чем от Мальвинских островов до того района в море Уэдделла, где этот корабль заперт во льду. Так что в этом нет проблемы. Этот ваш транспортный самолет обладает дальностью полета в три тысячи шестьсот морских миль. Это если с минимальной загрузкой.

— Чтобы организовать поиски там, на краю света, нужен запас побольше. Климат там не совсем как в Средиземноморье.

— Почему бы тогда не дозаправиться в воздухе? Я бы так поступил.

— Конечно.

Уорд замолчал, и мне показалось, что он покачал головой.

— Нет, сделаем так, как я говорю.

Он обернулся к окну и от удивления открыл рот.

— Вы же говорили, что она отдыхает в своей комнате.

— Que? [95]

Гомес глянул через плечо прямо на нас, и теперь его было хорошо видно. Затем он, протиснувшись мимо Уорда, ушел, и в эту секунду Айрис Сандерби схватила меня за плечо и закричала, падая на землю, увлекая меня за собой. Я повалился на нее сверху, упершись ладонью в ее грудь, едва не уткнувшись ей в лицо своим. Ее по-прежнему оцепенелый, почти стеклянный взгляд начал фокусироваться, но не на мне, а на Гомесе, и все это время она непрерывно орала.

Потом неожиданно она перестала кричать, и на ее лице возникло такое выражение… Как-то иначе, чем неприкрытой похотью, я его описать не могу. Она словно совершенно обезумела от страстного возбуждения, впав в сексуальное исступление. Ее губы растянула похожая на оскал улыбка, а на лице застыло довольное выражение, как у ребенка, дорвавшегося до клубники со сливками, и причиной этого был Гомес.

На моем плече стальной хваткой сомкнулись чьи-то пальцы, и я был отброшен с нее в сторону. Склонившись над ней, Уорд закричал полным ярости голосом:

— Тупая безмозглая сука!

Он дважды ударил ее ладонью по лицу.

— Вставайте! Возьмите себя в руки, Христа ради!

Лежа на траве, я смотрел снизу, как подошел Гомес, и Уорд, обернувшись, накинулся на него:

— Что это, мать вашу?! Чем вы ее накачали? Кокаином, надо полагать?

Он протянул к нему свой протез, и стальные пальцы ухватили Гомеса за руку.

— Как она его принимала — ела или нюхала?

Стиснув пальцы, он тряс Гомеса из стороны в сторону, побагровев от гнева.

— Или вы ей вкололи?

Сжатым кулаком другой руки он ткнул Гомеса, и тот, застигнутый врасплох, пытался вырваться.

— Если это крэк, я вас убью, мать вашу!

Гомес решительно замотал головой:

— Не крэк, у меня нет крэка. Думаю, это, скорее всего, кокаин, который я держу дома в медицинских целях. Чистый кокаин без добавок. Наилучший. Я его ни с чем не смешиваю.

— Как вы ей его давали?

— Нет, я ей не давал. Она, должно быть, нашла его в комнате, где я храню оружие. Там есть ящик со всем необходимым на случай травм. Кокаин там как обезболивающее средство.

Айрис поднялась на ноги.

— Отпустите его, — сказала она заплетающимся языком и потянула Уорда за рукав.

Она сделала усилие, овладевая собой. Затем, отойдя чуть в сторону, сказала с достоинством, тщательно произнося каждое слово:

— Вы, д-двое, не должны ссориться. Нам предстоит провести на «Айсвике» много времени. Мы будем там жить бок о бок в тесном пространстве. Вы должны стать друзьями.

— Так он, значит, едет с нами?

Уорд смотрел не на нее, а снова на Гомеса.

— Это правда? Вы едете с нами?

Не дождавшись от Гомеса ответа, он резко обернулся к ней.

— Это надо понимать так, что он знает, где находится корабль?

Она уставилась на него снова ставшим бессмысленным взглядом.

— Он знает или нет, где находится корабль? — спросил он медленно, как будто обращаясь к ребенку.

— Он считает, что может нас туда провести.

Секунду Уорд пристально на нее глядел. К этому времени я уже поднялся на ноги и видел ее лицо — на нем краснели следы от его пощечин, в глазах опять появилась осмысленность. Она как будто взяла себя в руки, но на его вопрос не ответила.