В постели с Елизаветой. Интимная история английского королевского двора - Уайтлок Анна. Страница 1

Анна Уайтлок

В постели с Елизаветой. Интимная история английского королевского двора

Посвящается Кейт

Уверяю вас, мы, государи, стоим словно на подмостках, и весь мир пристально наблюдает за нами… самые маленькие пятнышки на нашей одежде бросаются в глаза, любой изъян в наших поступках тут же замечают.

Елизавета I [1]

Он добровольно, искренне и с пылкой убежденностью поклялся, что никогда не знал ее в плотском смысле, и таково же было мнение моей матери, которая на протяжении 20 лет служила камер-фрейлиной ее величества и часто делила с королевой постель.

Джон Харингтон, крестник королевы, о ее отношениях с сэром Кристофером Хаттоном [2]

Положение нашей страны зависит от существования только одного человека, нашей повелительницы.

Уильям Сесил, лорд Бёрли [3]

ANNA WHITELOCK

ГНЕ QUEEN'S BED

Copyright © 2013 by Anna Whitelock

© Перевод, ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2015

От автора

Во всех случаях, кроме особо оговоренных, даты приводятся по старому стилю – то есть по юлианскому календарю, введенному в 45 г. до н. э. В феврале 1582 г. папа Григорий XIII ввел новое летоисчисление; согласно папской булле, после 4 октября 1582 г. следовало 15 октября, а новый год должен был начинаться 1 января, а не 25 марта, в день Благовещения, как раньше. Англия, не признававшая папской власти, не приняла новый григорианский календарь, и до 1751 г. английское летоисчисление на 10 дней отставало от летоисчисления католических стран Европы.

Все цитаты приводятся в современном варианте написания.

Пролог

Злонамеренная клевета

Тринадцатилетняя Елизавета отличалась серьезностью и поразительной красотой. Современники восхищались ее белой кожей, золотисто-рыжими волосами, тонким лицом и проницательными угольно-черными глазами. На портрете того времени художник изобразил ее в алом парчовом платье с длинными, широкими рукавами и пышной юбкой, богато украшенной золотым шитьем. [4] Тесный лиф едва заметно подчеркивает грудь расцветающей девушки. На голове у Елизаветы так называемый арселе, или «французский чепец». На шее – жемчужное ожерелье. Головной убор, платье и нижняя рубаха также расшиты жемчугом – символом девственности. Ее длинные тонкие пальцы, унизанные кольцами, сжимают молитвенник с лентой вместо закладки. Она стоит перед кроватью; ее фигура выделяется резким контрастом на фоне задернутых темных штор.

Именно здесь, в спальне Елизаветы, произошло одно из самых важных для формирования ее личности событий. Именно в спальне впервые в жизни девушки ее непорочность подверглась сомнению, ее тело стало предметом слухов и домыслов, а постель – тем местом, где она, как считалось, утратила свое доброе имя.

В январе 1547 г., после смерти Генриха VIII, юная Елизавета поселилась со своей мачехой Катериной Парр в поместье Олд-Манор в Челси, на берегу Темзы. В предшествующие годы Катерина и Елизавета очень подружились; их объединяли общие духовные и религиозные интересы. [5] Однако вскоре дружба мачехи и падчерицы подверглась суровому испытанию. В апреле, всего через четыре месяца после кончины Генриха, Катерина Парр вышла замуж за Томаса Сеймура, дядю юного Эдуарда VI и брата Эдварда Сеймура, герцога Сомерсета, лорда-протектора при молодом короле. [6] Томас Сеймур был моложавым и привлекательным холостяком. Высокий, хорошо сложенный, с золотисто-каштановыми волосами и бородой, Сеймур славился пылкостью натуры и неуемным тщеславием. Первоначально он рассчитывал жениться либо на принцессе Марии, либо на принцессе Елизавете, чтобы с их помощью подняться к вершинам власти, но, поняв, что Тайный совет не даст своего согласия на такой брак, Сеймур решил обратить свой взор на следующее по важности лицо – вдовствующую королеву Катерину Парр. Ходили слухи, что еще до того, как Катерина вышла за Генриха VIII, она была влюблена в Сеймура. С ее стороны Сеймур сопротивления не встретил. Они тайно обвенчались в середине апреля 1547 г., и Сеймур стал отчимом Елизаветы. Он поселился в Челси вместе с принцессой и Катериной. Весь следующий год по утрам отчим регулярно заходил в спальню Елизаветы. Он отпирал дверь и тихо проникал в комнату падчерицы. Если принцесса не спала, он «желал ей доброго утра», спрашивал, как она себя чувствует, и «фамильярно хлопал ее по заду». Если Елизавета еще лежала в постели, он отдергивал полог и «притворялся, будто вот-вот набросится на нее», а она забивалась в самый дальний угол. Однажды утром, когда он попытался поцеловать лежавшую в постели Елизавету, Кэт Эшли, [7] наставница, растившая принцессу с детства, «пристыдила его и прогнала». [8] Однако встречи продолжались. Однажды, когда все домочадцы находились в его лондонском поместье, Сеймур нанес Елизавете очередной утренний визит в ее спальне. Он пришел «с голыми ногами», облаченный лишь в ночную рубаху и халат. Кэт Эшли сделала ему выговор за «такой неприличный вид в девичьих покоях», и он в гневе выбежал прочь. [9] В мидлсекском поместье Хенуорт, также принадлежавшем Катерине Парр, вдовствующая королева навещала Елизавету по утрам вместе с Сеймуром. Однажды они оба щекотали лежавшую в постели принцессу. В тот же день в саду Сеймур разрезал платье Елизаветы на мелкие кусочки, а Катерина держала ее. [10]

Соучастие Катерины в делах мужа озадачивает больше, чем что-либо другое. Вскоре после свадьбы она забеременела; возможно, в силу своего положения она стала более ревнивой, и ревность толкала ее на отчаянные шаги. Возможно, принимая участие в сомнительных играх Сеймура, она пыталась сохранить его любовь к себе. Может быть, она боялась, что у Елизаветы развилось нечто вроде девичьего влечения к отчиму. Как бы там ни было, забавы мужа вскоре надоели Катерине, и в мае 1548 г. Елизавету послали жить к сэру Энтони Денни и его жене Джоан в замок Чезент в графстве Хартфордшир. Денни был видным членом правительства при Эдуарде, а Джоан приходилась родной сестрой Кэт Эшли. Перед тем как Елизавета покинула дом мачехи, Катерина, которая тогда была на шестом месяце беременности, многозначительно предупредила падчерицу о том, сколь пагубными могут оказаться сплетни для ее доброго имени. [11] В Чезенте Елизавету держали в уединении; поползли слухи о том, что она ждет ребенка от Томаса Сеймура. Кэт Эшли сообщала, что принцессе всего лишь нездоровится, однако сплетни продолжались. По словам местной повитухи, как-то вечером ее увели из дома с завязанными глазами, чтобы помочь какой-то даме «в богатом доме». Она вошла в комнату, освещенную свечами, и увидела на постели «очень красивую молодую леди», у которой начались роды. Повитуха утверждала, что родившегося ребенка убили, ей же велели хранить все произошедшее в тайне. Она заподозрила, что молодая дама занимала очень высокое положение. Зная, что Елизавета живет совсем недалеко, в Чезенте, повитуха решила, что принимала роды у принцессы. [12]

5 сентября Катерина Парр родила дочь, которую назвали Мэри. Через неделю после родов мать умерла от родильной горячки. [13] Томас Сеймур быстро забыл жену и вспомнил о своих политических амбициях. Он снова вознамерился жениться на принцессе Елизавете. Кэт Эшли, ранее не одобрявшая поведения Сеймура, так как он был женат, стала пылкой сторонницей брака между Сеймуром и своей юной подопечной. Но когда лорд-протектор герцог Сомерсет узнал об изменнических намерениях родного брата, Сеймура арестовали и обвинили в заговоре с целью свержения правительства протектора и женитьбы на наследнице престола. [14] Через несколько дней Кэт Эшли и сэра Томаса Парри, государственного казначея, доставили в Тауэр, где их допросил сэр Роберт Тируит, служивший главным конюшим при дворе Катерины Парр. Тируит желал знать, что им известно о злоумышлениях Сеймура и его желании жениться на Елизавете. Когда принцессе рассказали о том, что близкие ей люди арестованы, она «невероятно смутилась и очень долго рыдала». Допросы продолжались; в то же время усилились слухи о том, что Елизавета беременна от своего отчима. В пылком письме к лорду-протектору Сомерсету от 28 января принцесса отрицала все обвинения и требовала, чтобы Тайный совет немедленно предпринял шаги по предотвращению распространения таких злостных слухов: «Мастер Тируит и другие сообщили мне о слухах, которые ходят за границей… Они подвергают сомнению и мою честь, и мою искренность… будто бы я в Тауэре и жду ребенка от лорд-адмирала». Подобные слухи Елизавета назвала «злонамеренной клеветой», которую Тайный совет должен публично осудить. Елизавета обратилась к лорду-протектору с петицией: она просит дозволения явиться ко двору, где она покончит с ложными обвинениями и докажет, что не ждет ребенка. [15]

вернуться

1

‘Elizabeth’s Address to Parliament’, 12 November 1586, см.: Leah S. Marcus, Janel Mueller and Mary Beth Rose (comp.), Elizabeth I, Collected Works (London, 2002), 194.

вернуться

2

Sir John Harington, A Tract on the Succession to the Crown, AD 1602 (London, 1880), 40–41.

вернуться

3

BL Cotton MS Caligula B 10, l. 350v.

вернуться

4

Janet Arnold, ‘The Picture of Elizabeth I When Princess’, см.: The Burlington Magazine, 113, № 938 (1981), 303–304.

вернуться

5

Maria Perry, Elizabeth I, The Word of a Prince: A Life from Contemporary Documents (London, 1990), 31–35. См.: David Starkey, Elizabeth: Apprenticeship (London, 2001), 41–49.

вернуться

6

A Chronicle during the Reigns of the Tudors from 1485–1559 by Charles Wriothesley, Windsor Herald, ed. W. D. Hamilton, in 2 vol., Camden Society № 11, 20, in 2 vol. (London, 1875–77), т. I, 182.

вернуться

7

В других источниках ее фамилия передается как Астли. (Примеч. пер.)

вернуться

8

Samuel Haynes, A Collection of State Papers…. Left by William Cecil Lord Burghley and Now Remaining at Hatfield House (London, 1740), 99.

вернуться

9

Ibid.

вернуться

10

Ibid.

вернуться

11

Haynes, Burghley State Papers, 96; Elizabeth I: Collected Works, 17–18.

вернуться

12

J. Stevenson (comp.), The Life of Jane Dormer, Duchess of Feria by Henry Clifford (London, 1887), 86–87.

вернуться

13

Мэри Сеймур исчезает из исторических хроник после 1550 г.; скорее всего, она умерла в двухлетнем возрасте.

вернуться

14

APC (1547–1550), 236–238. См.: G. W. Bernard, ‘The Downfall of Sir Thomas Seymour’ в сборнике под его ред. The Tudor Nobility (Manchester, 1992), 212–240.

вернуться

15

Haynes, Burghley State Papers, 89–90.