Петербург – столица русской гвардии. История гвардейских подразделений. Структура войск. Боевые дейс - Алмазов Борис Александрович. Страница 83

Более же справедливые современники признавали, что «из всех министров минувшей эпохи граф Аракчеев был одним из самых трудолюбивых, дельных и честных» и что он, «занимаясь делами с железной настойчивостью», всемерно стремился «поставить деловое и опытное на место знатного пусточванства». Хотя никто и не упоминает, как «приготовлял себя» Аракчеев к такой грандиозной деятельности, но даже ярый его ненавистник, Ф. Ф. Вигель, не называет его «призраком министра», а наоборот, подчеркивает, что в то время, когда «бессильная геронтократия (власть стариков. – Б. А.) дремала у государственного кормила… за всех бодрствовал один всем ненавистный Аракчеев».

Да что ж, он не человек, а машина какая-то?! Да нет, безусловно, человек, со всеми человеческими слабостями и достоинствами. И обыкновенного человеческого счастья он хотел, и, наверное, мечтал и о детях, и о семье. В 1806 г. он даже женился на дворянке Наталье Федоровне Хомутовой, но семейная жизнь не удалась, и супруги вскоре развелись.

Все силы Аракчеев, как и прежде, отдает службе. В послевоенное время Аракчеев стал фактически вторым лицом после императора в управлении страной, сосредоточив в своих руках необъятную власть. С 1815 г. он сумел подчинить себе Государственный совет, Комитет министров, собственную Его Императорского Величества канцелярию, с 1819 г. Аракчеев – начальник Штаба над военными поселениями, а в 1821–1826 гг. – главный начальник Отдельного корпуса военных поселений. [135]

Однако вот что кажется совершенно неожиданным: Аракчеев готовил реформу по освобождению крестьян! В 1818 г. Аракчеев составил секретный проект выкупа казной помещичьих имений «по добровольно установленным ценам», чтобы «содействовать правительству в уничтожении крепостного состояния людей в России». Увы! Проект не получил никакого движения, но предвосхитил идеи, реализованные впоследствии реформой 1861 г.

Это и многие другие поступки Аракчеева, которые оставались неизвестными даже современникам, рисуют перед нами образ совершенно иной, какой до сих пор принят в общественном мнении. Так, например, «злобный и злопамятный» Аракчеев ходатайствует и добивается возвращения, можно сказать, своего врага Сперанского из ссылки. К сожалению, тот оказался уже совсем другим человеком и помощником Аракчеева в реформе по отмене крепостного права не стал. В отличие от Алексея Андреевича, он как государственный деятель «погас».

Аракчеев – самый близкий к Александру I человек, и для него никаких дворцовых тайн не существовало, он один из трех посвященных в тайну престолонаследия – от Александра I, минуя Михаила, к Николаю I.

Считается, что карьеру Аракчеева оборвала смерть Александра I. Формально это так: 20 декабря 1825 г. не любивший его Николай I освобождает Аракчеева от дел Комитета министров, исключает из состава Государственного совета, а в 1826 г. отстраняет от начальства над военными поселениями.

Но не это стало причиной того, что железный Аракчеев сломлен нравственно и физически. Душевный надлом был в известной степени вызван убийством дворовыми управительницы его имения (с 1800 г.) Н. Ф. Минкиной. [136] Историческая молва рисует ее духовным монстром, вроде приснопамятной Салтычихи, зверства которой ужаснули восемнадцатый екатерининский век. Кто его знает, может, и так… Но мы-то говорим не о ней, а об Аракчееве. А он ее любил, и, скорее всего, она была единственной его любовь юза всю жизнь!

Сохранив звание члена Государственного совета, граф Аракчеев отправился путешествовать за границу. Был в Берлине и Париже, где заказал для себя столовые бронзовые часы с бюстом покойного императора Александра I, с музыкой, которая играет только один раз в сутки, около 11 часов пополудни, приблизительно в то время, когда Александр Павлович скончался, молитву «Со святыми упокой».

В Париже самовольно, без дозволения царствующего самодержца Николая I, издал том конфиденциальных писем к нему Александра I, вызвавших скандал в российском обществе и правительственных кругах.

Возвратясь из-за границы, Алексей Андреевич посвятил последние дни своей жизни хозяйству, привел в блестящее состояние село Грузино, берег, как святыню, все вещи, которые напоминали об императоре Александре I в неоднократные его посещения села Грузино.

В 1833 г. Аракчеев внес в Государственный заемный банк 60 000 руб. ассигнациями с тем, чтобы эта сумма оставалась в банке 93 года неприкосновенною со всеми процентами. Три четверти из этого капитала должны были стать наградой тому, кто к 1925 г. напишет (на русском языке) историю (лучшую) царствования императора Александра I, остальная четверть этого капитала предназначена на издержки по изданию этого труда, а также на вторую премию, и двум переводчикам по равной части, которые переведут с русского на немецкий и французский языки удостоенную первой премии историю Александра I.

Граф Аракчеев соорудил Благословенному перед соборным храмом своего села великолепный бронзовый памятник, на котором сделана следующая надпись: «Государю-Благодетелю, по кончине Его».

Аракчеев последние годы жизни широко занимался благотворительностью, помогая художникам и щедро раздавая «тайную милостыню» неимущим.

Последним делом Аракчеева стало пожертвование им 300 000 руб. (из процентов этого капитала) на воспитание в Новгородском кадетском корпусе бедных дворян Новгородской и Тверской губерний. Государь повелел пригласить графа Алексея Андреевича Аракчеева на торжественное открытие Корпуса. Оно состоялось 15 марта 1834 г., Аракчеев явился в скромном мундире 2-го гренадерского Ростовского полка, шефом которого состоял, на нем не было ни орденских лент, ни звезд, ни орденов, ни медали, и только на шее – портрет императора Александра I.

Здоровье Аракчеева резко ухудшалось. Николай I послал к нему своего лейб-медика Виллие, но было поздно, да и Аракчеев как-то сказал: «Изработался я, пора отдохнуть».

Через месяц с небольшим, 21 апреля того же 1834 г., Аракчеев скончался, в ночь под Светлое Христово Воскресение, «не спуская глаз с портрета Александра I, в его комнате, на том самом диване, который служил кроватью Самодержцу Всероссийскому».

Какая-то щемящая детскость в смерти этого, прежде всесильного человека, гнева которого страшились и при одном имени которого трепетали и кого никто, никогда не жалел.

Наследников у него не осталось. В завещании он просил государя распорядиться его имуществам. «Вследствие такой воли графа, желая, с одной стороны, упрочить нераздельное владение имением покойного и благосостояние крестьян его, а с другой – сохранить имя Аракчеева таким способом, который бы соответствовал всегдашнему его стремлению к пользе общественной, император Николай I признал за лучшее средство отдать навсегда Грузинскую волость и всю принадлежащую к ней движимость в полное и нераздельное владение Новгородскому кадетскому корпусу, получившему с тех пор название Аракчеевского, с тем, чтобы он обращал доходы, получаемые с имения, на воспитание благородного юношества и принял имя и герб завещателя».

В корпусную церковь передали личную икону Аракчеева – образ Нерукотворного Спаса со следующей собственноручной надписью на тыльной стороне:

Генерал от артиллерии, сенатор, герой наполеоновских войн. Происходил из дворян Курляндской губернии, родился 27 декабря 1780 г. (по другим данным – в 1781, 1782 или 1783 г.). Его братья, Павел и Петр, оба были генерал-майорами и кавалерами ордена Св. Георгия IV степени.

Образование получил в Артиллерийском и инженерном кадетском корпусе, из которого выпущен 8 декабря 1799 г. подпоручиком в Полевой артиллерийский батальон, квартировавший в Санкт-Петербурге. В 1800 г. император Павел I пожаловал ему орден Св. Иоанна Иерусалимского.