Отголоски прошлого (СИ) - Курносова Елена. Страница 16

Только на четвёртые сутки болезнь пошла на спад, и Грейди начал потихоньку приходить в себя. Если бы в ту пору Адаму вдруг сообщили о безоговорочной капитуляции Северного Вьетнама, он бы не был так счастлив, как в тот миг, когда его маленький друг впервые открыл глаза и, узнав Бодро, слабо ему улыбнулся:

- Привет, Пчёлка…

Адам по привычке приложил ладонь к его лбу, влажному от испарины.

- С добрым утром, боец. Как же долго ты спал…

- Я могу умереть?

- Нет. Уже нет, доктор Нэш сказал, что ты прирожденный борец и теперь проживешь до ста лет. – Бодро старался говорить шутливо, но с волнением в голосе никак справиться не мог. Ему самому все ещё не верилось в то, что Грейди справился с малярией. Безотчётный страх потерять его по-прежнему не давал покоя.

- Ты мне правду говоришь? – Мальчик пристально изучал напряжённое лицо капрала и, казалось, видел его всего насквозь. – Не обманываешь?

- Нет, Грейди. – Он сказал бы это, даже если бы врал.

- Я не хочу умирать, Пчёлка… - Светлые глаза стали совсем прозрачными от нахлынувших слёз. Детские пальчики неистово вцепились парню в руку.

- Я не хочу умирать…

- Ты не умрёшь. – Поспешил заверить мальчика Бодро, с трудом проглатывая горький комок в горле. – Не бойся. Всё будет хорошо. Ты очень скоро поправишься, а потом, когда война закончится, мы вместе отсюда уедем ко мне домой… Ничего этого больше не будет. Ни взрывов, ни пожаров, ни выстрелов – ничего… Скоро всё кончится, ты слышишь меня? Ты ни за что не умрёшь, я этого не допущу.

- Правда?.. Ты обещаешь?

- Да, Грейди, я обещаю.

Больше Адам мог ничего не говорить – Грейди свято верил его обещаниям. Верил в то, не совсем уже далёкое светлое будущее, которое в самых ярких красках часто расписывал ему Бодро вместо сказки на ночь. Он уже чётко представлял себе тот город и ту квартиру, в которой они будут жить, вместе с Адамом выбирал себе школу и даже марку велосипеда, который «Пчёлка» клятвенно пообещал ему купить сразу, как только они вернутся домой. ДОМОЙ. Они жили этим словом почти целый год, изо дня в день привыкая друг к другу всё сильнее. Вокруг них шла война – одна из самых страшных за всю историю этого века. Люди сходили с ума от жестокости – становились бездушными роботами, которые умели только убивать и совсем не умели любить. Бодро вполне мог стать одним из таких роботов. Если бы не этот мальчик, с его щенячьей преданностью своему взрослому другу, с его непосредственной детской нежностью, с его лучистыми голубыми глазами, от тёплого света которых таяло и плавилось как воск огрубевшее сердце морского пехотинца, как глыба льда под солнцем. Грейди сделал для Адама очень многое. Он не только спас его от верной гибели в джунглях. Он помог ему ОСТАТЬСЯ ЧЕЛОВЕКОМ. И Бодро стремился отплатить малышу той же монетой. Однако судьба распорядилась иначе…

«Судьба…Или я сам сделал что-то не так? Может, я просто не заслужил такого счастья?»

Наверное, когда Господь желает тебя наградить за что-то, он посылает в дар кого-то очень близкого. Кого-то, кто наполняет жизнь особенным смыслом. И если ты по глупости или по неосторожности этого человека теряешь, значит это – крест, который, страдая от тоски и безысходности, ты должен нести до конца своих дней. Господь карает тебя ВЕЧНОЙ ПАМЯТЬЮ, от которой ты не можешь и не хочешь избавиться, потому что память – это всё, что у тебя осталось, а без неё ты просто мертвец. Ты бережёшь её как зеницу ока, скрывая от посторонних взглядов, потому что НИКОМУ и НИКОГДА тебя не понять. И самое главное, ты продолжаешь верить и ждать, даже когда прошли все возможные сроки.

Да, Адам и сейчас надеялся на чудо и именно поэтому никак не мог заснуть. Как призрак бродил по тёмной квартире, прислушиваясь к шуму дождя за окном. Он обещал Тэду не обнадеживаться, но не мог заставить себя не мечтать. Фантазия сама рисовала разные картины предполагаемой встречи. Если всё подтвердится, и этот мальчик действительно окажется ЕГО Грейди… Стоп, это будет уже не мальчик, Бодро часто забывал об этом. Его память четко и ясно хранила тот светлый образ двадцатилетней давности. Тот же образ остался на фотографиях, а ведь на самом деле ему предстояла встреча со взрослым мужчиной. Это с трудом укладывалось в голове. Адам много раз пытался представить себе Грейди взрослым и не мог. Видимо, где-то в глубине души боялся, что это будет для него сильным потрясением – перемахнуть через такой огромный отрезок времени в один миг. Он заранее пытался придумать слова, которые скажет, хотя понимал, что выразить все свои эмоции, наверное, не получится…Воображал, как будет вести себя с ним Грейди… Есть ли в нем, нынешнем хоть что-то от того трогательного малыша? А вдруг он изменился до неузнаваемости и, что самое страшное, не в лучшую сторону? Бог знает, где его столько времени носило и почему он не приехал сюда раньше.. Ведь он мог приехать, уже будучи совершеннолетним…Адам не раз рассказывал Грейди о Портленде, куда собирался вернуться после войны. Он нарочно никуда не выезжал и никогда не менял места жительства впоследствии – в сердце горела надежда на то, что Грейди сможет отыскать его сам. Он мог бы приехать… Но почему не приезжал? Либо не хотел, что маловероятно, либо…Нет, мысль о возможной смерти своего маленького друга Бодро старался отмести напрочь. Он не мог умереть….НЕ МОГ… Ангелы не умирают… Им просто не повезло, но они обязательно встретятся. Может, даже завтра.. Наверняка завтра…Осталось лишь немножко подождать…

Глава 4

День не задался с самого утра. Забывшись тревожным сном почти на рассвете, Адам едва не опоздал на службу, поэтому толком даже позавтракать не успел и в бар к Мэллой забежать перед работой тоже не получилось. Едва перекинулся парой ничего не значащих фраз со своими молодыми помощниками в отделе, как сразу же попал на ковёр к начальнику. Само по себе не бог весть какое происшествие, Бодро и так зашел бы поздороваться с Пайном, но сегодня что-то было не так. Первое, что бросилось Адаму в глаза, так это стеклянная банка с конфетами на столе лейтенанта. Знакомая карамель в ярких, разноцветных обёртках, которой Чарли часто угощал своего подчинённого перед тем как нагрузить какой-то проблемой. Хитрый психологический приём – подсластить горькую пилюлю - у Бодро всегда вызывал смех.

- Конфеты. – Вслух отметил он, едва переступив порог кабинета. – Какие-то плохие новости?

- Не знаю, насколько плохие. Скорее, просто неприятные, Адам. – Пайн делал вид, что копается в своих бумагах. Среднего роста черноволосый мужчина с приятным, умным лицом и вечно уставшими тёмными глазами. Всегда подтянутый, опрятный, в тщательно отглаженной белой рубашке с галстуком. Навскидку посторонний человек не определил бы точный возраст этого мужчины, он умел быть разным, меняясь в зависимости от обстоятельств. Хотя Бодро считал, что без усов Чарли смотрелся бы намного моложе.

- Вчера вечером Хардена допрашивала Окружная Прокуратура.

- И что это значит? – Адам по-свойски плюхнулся в кресло напротив своего начальника. – Уж не хочешь ли ты сказать, что прокуратура собирается отнять у нас нашу личную победу и целиком присвоить её себе? Или еще лучше – нам нечего предъявить величайшему киллеру всех времён и народов? Не говори мне, что его собираются отпустить.

- Не скажу. – Покачал головой Пайн, после чего открыл лежавшую перед ним на столе папку с бумагами и сунул её сержанту под нос. – Всё дело в Лоупере.

Адам бросил взгляд на чёрно-белые фотоснимки. Мистер Фрэнк Лоупер собственной персоной на фоне своего родного мясокомбината. Длинное чёрное пальто… Смуглое худощавое лицо в обрамлении курчавых волос… Ходячая иллюстрация «Крёстного отца» и типаж вполне сицилийский.

- И что дальше? – Поинтересовался Бодро недоумённо. – Разве есть какие-то проблемы? Прокуратура не даст нам его разрабатывать?

- Харден признался, что выполнял заказы Лоупера не однажды, и он готов официально дать об этом показания. – Сообщил Пайн. – В обмен на некоторые поблажки со стороны правосудия, разумеется.