Дневники герцогини - Хантер Джиллиан. Страница 13

— Что «ну»?

— Помнится, сокровищем был поцелуй герцога.

— Ах это. — Она слегка взмахнула веером. — Я это выдумала. На самом деле я в игре не участвовала.

— Я знаю. — Он поднял руку. Его пальцы скользнули по ее лицу, теплые, ловкие, неторопливые. — Но я играю, и я требую поцелуя.

Она подавила судорожный вздох. Вторую руку он положил ей на затылок. Шарлотта почувствовала, как рассыпались ее волосы, когда он вытащил шпильки из тяжелого узла. Слова, которые так легко приходили, когда она описывала герцога в дневнике, теперь оставили ее. Или она оставила свои вымыслы.

Но когда он, наклонившись, поцеловал ее, Шарлотта поняла, что ее влечение к нему — не игра фантазии. Это отчаяние. Бесспорная потребность. Она закрыла глаза, сдаваясь. Его губы уговаривали ответить. Ее губы приоткрылись, и его поцелуй влек ее в темноту, соблазнял ее на… на что? Она не знала. Но он знал. Ее голова упала на его руку. Его язык скользнул в ее рот, герцог целовал ее, пока дрожь наслаждения не пробрала ее до костей. Она словно плыла, невесомая, в своей первой встрече с распущенностью.

— Этого вы хотели? — спросил он.

— Я… Да…

Уинфилд прижал ее к спинке дивана, ее плечо скользнуло между подушками. Он не шевельнулся. Его полуприкрытые глаза, в которых светилась победа, смотрели на нее с жаром слишком сильным, чтобы его вынести. Шарлотта чувствовала, как этот жар растекается по ее жилам до кончиков пальцев.

Он склонился над ней. Его тело твердое, возбужденное, он до мозга костей мужчина. Медленно подняв руку, он исследовал ее груди. Сладкая боль пронзила Шарлотту. Она выгнула спину.

— Я могу отнести вас наверх, в мою спальню…

— Нет! Я не могу. Вы не можете.

Беспощадная улыбка растекалась по его затененному лицу. Его рука поглаживала лиф ее платья.

— Мы не можем этого сделать, — прошептала Шарлотта, подняв руку к его груди.

— Почему? — мягко спросил он. — Мы делали это в вашем дневнике, что подразумевает согласие, если не решительное приглашение. Конечно, со мной не советовались. Но не могу себе представить, что я отказал бы вам, если бы вы попросили.

— Я забралась в ваш дом не затем, чтобы начать связь, — с негодованием произнесла Шарлотта, глядя на его ироническую мину.

— Но вы забрались, и вы в моих руках. Вы знаете, что собственность — это девять десятых закона?

— Собственность? — выпрямилась она.

— Хотите бренди?

— Да, — сказала Шарлотта, хотя этот напиток обычно сразу ударял ей в голову.

— Я бы, пожалуй, тоже выпил.

Харриет стояла у двери кабинета не веря своим глазам. Она сразу узнала герцога. Но кто эта длинноволосая леди, над которой он склонился и целует с таким увлечением, что никто из них не замечает, что у них есть зритель?

О Господи! Шарлотта! Не может быть. И все же это она.

Харриет отпрянула.

Что делать?

Она не может допустить погибели Шарлотты.

Но с другой стороны, нельзя допустить, чтобы она потеряла мужчину, которого так желала. И Уинфилд явно желает ее, хотя как безвредная забава обернулась губительной интерлюдией, было для Харриет загадкой. Но сейчас не время задаваться этим вопросом.

Она-то думала, что Шарлотта случайно захлопнула дверцу шкафа и оказалась в ловушке, а на самом деле она в капкане объятий герцога, воплощая в жизнь один из эпизодов дневника, на страницах которого началась эта любовная связь.

Она выглядела такой беззащитной, когда сидела на софе, сжимая веер, что стремление защитить одолело в Гидеоне зов плоти. Он чувствовал себя негодяем из-за того, что заставил ее раскрыть карты.

— И давно вы ведете дневник?

— Дневники. С тех пор как научилась писать.

Он глотнул бренди.

— Вы всегда были так изобретательны?

— Я приукрашивала правду. Я хотела написать свою жизнь как волшебную сказку. И никогда не предназначала свои писания для чужих глаз. Там не все вымысел.

— Вымысел? Приукрашивала? Ах, мой озорной ангел, там даже имена не изменены. Но должен признаться, мне любопытно… как долго меж нами любовная связь.

— Год, — со вздохом прошептала Шарлотта.

У него брови поползли вверх.

— И вы за все это время ничего мне не сказали? И где именно это началось?

— В абонементе библиотеки, — с улыбкой призналась она.

Он тоже улыбнулся и забрал у нее пустой бокал.

— Жаль, что я не знал. По крайней мере я бы послал вам цветы, чтобы отметить годовщину.

Она рассмеялась, и он тоже. Ему пришлось признать, что это затруднительное положение уникально и ему льстит, что она находит его желанным.

— Вы до сегодняшнего вечера даже не знали о моем существовании, и Девону пришлось подтолкнуть вас в мою сторону.

— Ошибаетесь. Помнится, однажды я видел вас в магазине. Я вас заметил, и если бы тогда знал, какая вы страстная натура, настоял бы, чтобы мы танцевали на балу.

— Я изливала свое глупое сердце в дневнике.

— Если это как-то утешит, я нашел чтение увлекательным.

Шарлотта опустила голову.

— Вы хотели сказать, унизительным. Вы кому-нибудь говорили?

— Разумеется, нет. — Уинфилд допил бренди. — Это наш роман.

— Где вы оставили дневник?

— В своей карете.

— Как много вы прочли? — тихо спросила она.

Герцог поставил бокалы на стол.

— Достаточно, чтобы чувствовать себя то польщенным, то оскорбленным. Достаточно, чтобы теперь не знать, кто я — дьявол или святой.

— Не уверена, что хотела бы оказаться в вашем обществе, когда забрезжит истина.

— Почему? Это ваши наблюдения привели меня к этой моральной дилемме.

— Но вы сегодня заключили договор.

— Почти. Никакие бумаги не были подписаны. Я свободный человек во всех отношениях.

Она подняла взгляд, ее голубые глаза затуманило сожаление.

— Мне слишком стыдно, чтобы приносить извинения.

Подушечкой большого пальца он провел по ее скуле.

— Не нужно извиняться. Уверяю вас, я никогда не извиняюсь за свое неблагоразумие.

— Неблагоразумие, — вздохнула она. — Это название моему…

— Шш… — Он поднял руку. — Помолчите минутку.

— Что случилось?

— Карета остановилась у дома.

— Должно быть, это Харриет, — заморгала Шарлотта.

— Почему Харриет?

Шарлотта поднялась, собирая шпильки, которые он вытащил из ее прически.

Она привезла меня сюда. Я вам говорила.

— Нет, не говорили, — ответил герцог, глядя на ряд белых атласных пуговок на спинке ее платья. — Что, если она нас увидела?

— Мы бы этого не услышали.

Он повернул голову.

— Харриет, должно быть, привезла друзей. Я слышу голоса.

Шарлотта подбежала к окну.

— О нет! — выдохнула она.

И Гидеон даже не потрудился спросить у нее, что произошло. Он слышал стук молотка, грохотавшего по парадной двери, и знал, что ночь готовит новый сюрприз, и он будет не таким приятным, как обнаружение Шарлотты Боскасл в его спальне.

Глава 10

Гидеон не знал, в какой момент этим вечером ощутил, что его жизнь никогда не будет прежней. Это случилось на балу? У миссис Уотсон? Или в его спальне с Шарлоттой? А ведь утром он проснулся с уверенностью, что закончит день в постели с Габриэль.

Кто мог предсказать, что произойдет за эти несколько часов?

Узнав застывших у двери Девона и Хита Боскаслов и маленькую группу друзей позади них, Гидеон сообразил, что его жизнь вот-вот изменится, и не самым лучшим образом. Теперь он годами по утрам будет просыпаться рядом с наставницей школы благородных девиц. Леди, которая, съежившись позади него, пытается заколоть волосы, вероятно, станет его женой. Он не видел выхода из ситуации, быстро вырвавшейся из-под контроля.

Гидеон медленно повернулся к Шарлотте и встретился с ней взглядом.

— Не говорите ни слова. Я с этим справлюсь.

— Мы обречены, — прошептала она.