Копи царя Соломона - Хаггард Генри Райдер. Страница 23

Тут она повернула в нашу сторону свою страшную голову, похожую на обнаженную голову большой хищной птицы.

– Чего вы здесь ищете, о белые люди, пришельцы с далеких звезд… О да, пусть со звезд! Или вы ищете пропавшего? Вы не найдете его здесь! В течение многих веков нога белого человека не попирала этой земли; однажды здесь был белый, но он ушел, чтобы умереть. Вы пришли за сияющими камнями; я знаю, я наверно знаю. Вы найдете их, но вернетесь ли вы туда, откуда пришли, или останетесь вместе с ними? Ха, ха, ха!.. А ты – ты, темнокожий, с гордой осанкой (она указала на Омбопу своим костлявым пальцем), кто ты такой и чего ищешь ты? Не блестящих камней, не желтого металла – все это ты предоставляешь белым «жителям звезд»… Мнится мне, что я знаю тебя; чудится мне, что знаком мне запах крови, текущей в твоих жилах. Сорви свой пояс…

Тут лицо ужасной старухи исказилось судорогами, и она упала на землю с пеной на губах, точно в припадке эпилепсии. Ее унесли в хижину. Король встал, дрожа, и махнул рукой. Воинские отряды тотчас пришли в движение и начали уходить один за другим, и через десять минут на огромном пространстве, примыкавшем к королевской хижине, остались только мы, король да несколько его приближенных.

– Белые люди, – сказал он, – мне пришло в голову вас убить. Гагула держала странную речь… Что вы на это скажете?

Я засмеялся:

– Берегись, король; нас убить не так легко. Ты видел, что было с быком: или ты хочешь, чтобы с тобой случилось то же?

Король нахмурился.

– Нехорошо грозить королю! – сказал он.

– Мы не грозим, мы говорим только правду. Попробуй убить нас, король, и ты сам увидишь.

Великан в раздумье провел рукой по лбу.

– Идите с миром, – сказал он наконец. – Сегодня вечером будет великая пляска. Вы увидите ее. Не бойтесь, я не готовлю вам западни. А завтра увидим; я подумаю.

– Да будет по-твоему, король, – отвечал я.

После этого мы встали со своих мест и отправились к себе в крааль в сопровождении Инфадуса.

X

Колдовская охота

Дойдя до нашей хижины, я сделал знак Инфадусу, чтобы он вошел вместе с нами.

– Теперь, Инфадус, – сказал я, – мы хотим поговорить с тобой.

– Так говорите, о повелитель!

– Нам кажется, Инфадус, что Твала, король ваш, жестокий человек.

– Истинно так, господин мой. Увы! Вся страна вопиет против его жестокости. Вот вы увидите сегодня вечером. Начнется великая охота колдуний, и много, много людей будет выслежено, многих обвинят и убьют. Жизнь каждого в опасности, все под страхом смерти. Понадобится королю стадо какого-нибудь человека или просто его жизнь, опасается ли он, что тот или другой может взбунтовать против него народ, и кончено; тогда Гагула, которую вы видели, или какая-нибудь другая из тех колдуний, которых она научила своему чародейству, сейчас откроет, что этот человек виновен в злом колдовстве, и его убьют. Многие умрут, прежде чем побледнеет луна в эту ночь. Это всегда так бывает. Может быть, и я буду убит. До сих пор меня щадили, потому что я опытен в военном деле и любим воинами; но и я не знаю, долго ли мне жить. Вся страна стонет под жестоким игом Твалы, короля нашего; она устала терпеть и его, и его кровавые деяния.

– В таком случае отчего же народ не свергнет его?

– Нельзя, господин мой, ведь он король. К тому же, если он будет убит, вместо него начнет царствовать Скрагга, а сердце Скрагги еще чернее, чем сердце отца его, Твалы. Если Скрагга станет королем, иго его будет еще тяжелее, чем иго Твалы. Вот если бы Имоту не был убит или был бы жив его сын, Игноси, – тогда другое дело; но они оба умерли…

– А откуда ты знаешь, что Игноси умер? – произнес голос позади нас.

Мы с удивлением оглянулись, чтобы посмотреть, кто это сказал. То был Омбопа.

– Что ты хочешь сказать, юноша? – спросил Инфадус. – Кто тебе велит говорить?

– Послушай, Инфадус, что я тебе расскажу, – отвечал он. – Много лет тому назад короля Имоту убили в этой стране, и жена его бежала вместе с мальчиком Игноси. Так?

– Истинно так.

– Говорили, что оба они погибли в горах. Так?

– Так.

– Ну а между тем ни мать, ни мальчик и не думали погибать. Они перебрались через горы и, следуя за кочевыми жителями пустыни, прошли страну песков и снова увидели воду, траву и деревья.

– Откуда ты это знаешь?

– Слушай. Они шли все дальше и дальше, шли целые месяцы и наконец пришли в ту страну, где живет воинственный народ амазулусов, принадлежащий к одной расе с кукуанцами. Здесь они прожили многие годы, пока мать наконец не умерла. Тогда сын ее, Игноси, снова пустился странствовать и ушел далеко, далеко, в чудесную страну, населенную белыми людьми, где также пробыл многие годы, научаясь премудрости у белых людей.

– Выдумка недурная, – сказал Инфадус недоверчиво.

– Много лет жил он там, был простым служителем, был воином, но всегда хранил в своем сердце все, что рассказывала ему мать про его родину, и придумывал, как бы ему так устроить, чтобы туда вернуться и опять увидеть свой народ и дом своего отца, прежде чем умереть. Долго он жил и ждал, и наконец пришло время, как оно приходит ко всем, кто умеет ждать, и встретил он белых людей, собравшихся отыскивать ту самую неведомую страну, далекую его родину, – и присоединился к ним. Белые люди отправились в путь и шли все дальше и дальше, отыскивая пропавшего. Они миновали жгучую пустыню, перебрались через снеговые горы и пришли в страну кукуанцев и здесь встретились с тобой, о Инфадус!

– Верно, ты сошел с ума и потому говоришь так, – сказал взволнованный старый воин.

– Ты так думаешь? Посмотри, я сейчас докажу тебе, что это все правда, брат отца моего: я – Игноси, законный король Кукуанский.

Тут он разом сорвал свой широкий пояс и указал на синее изображение священной змеи, вытатуированное у него на теле.

– Смотри, это что? – сказал он.

Инфадус до такой степени вытаращил глаза, что они чуть не выскочили у него из орбит, и тотчас же бросился на колени.

– Приветствую тебя! – воскликнул он восторженно, – сын брата моего, король мой!

– Не то ли я говорил тебе? Встань: я еще не король, но буду королем с твоей помощью и с помощью этих отважных белых людей, которые мне друзья. Но старуха Гагула была права: прежде чем это случится, вся страна обагрится кровью, и прольется также ее собственная кровь за то, что она убила отца моего своими словами и лишила мать мою родины и пристанища. Выбирай же, Инфадус: хочешь ты предаться в мои руки, разделять все опасности, которые ждут меня впереди, и помогать мне свергнуть тирана и убийцу или нет? Решайся.

Старик подпер голову рукой и задумался. Потом он подошел к Омбопе или, лучше сказать, к Игноси, опустился перед ним на колени и взял его руку:

– Игноси, законный король Кукуанский, я предаю руку мою в твои руки и буду твоим слугой до самой смерти. Когда ты был ребенком, ты играл у меня на коленях; теперь, на старости лет, я буду сражаться за тебя и за свободу!

– Хорошо. Если я останусь победителем, ты будешь первым человеком во всей стране после короля. Если я погибну, ты только умрешь, а смерть уж и так недалеко от тебя. Встань. А вы, белые люди, хотите вы помочь мне? Предложить вам за это мне нечего. Если я восторжествую и найду белые камни, вы возьмете их сколько хотите. Но довольно ли вам этого?

Я перевел его слова.

– Скажите ему, – отвечал сэр Генри, – что он неверно понимает нас. Порядочный человек не продается ни за какое богатство. Впрочем, что касается лично меня, я скажу следующее: Омбопа мне всегда нравился, и я буду стоять за него во всей этой истории, насколько от меня зависит. Мне будет очень приятно участвовать в укрощении этого жестокого Твалы. Что вы скажете, Гуд, и вы, Кватермэн?

– Что ж, – проговорил Гуд, – выражаясь высоким слогом, к которому они здесь имеют такое пристрастие, можете сказать ему от меня, что драка – превосходная вещь, что она согревает скорлупу сердца, и что я, со своей стороны, готов лезть туда же, куда и он. Себе же прошу только одного: пусть позволит мне носить панталоны.