Жизнь Амброза Бирса - Уолтер Нил. Страница 20

«Тем не менее, – говорил Бирс, – я могу подтвердить свой вывод, что женщина, несмотря на природную моногамность в молодости, совершенно точно склонна к полигамии в зрелом и пожилом возрасте. Её полигамные порывы увеличиваются, пока ей не настанет сто лет – это, насколько я знаю, верхний возраст для сексуальной жизни женщины. К сожалению, пожилая женщина часто не может осуществить свою склонность к полигамии из-за того, что мужчина в ходе естественного отбора отказывает ей. Здесь она делит неудачу с мужчиной. Если он забудет о её лице, о её фигуре, то поймёт, что у него очаровательная супруга, приветливая, послушная, умная и во многом настоящий товарищ».

III

«Мы много слышали о том, что дети – это достаточное вознаграждение за скорби, вызванные совокуплением, – говорил Бирс. – Но никто не скажет, что смерть от руки убийцы – это награда тем, кто лишился близких. Из всех зол, проистекающих от брака, величайшее зло – это ребёнок. Хуже только дети. Скажем, лет в двадцать мужчина и женщина совершают ошибку, женившись, и заводят детей до пятидесяти. Тогда только в семьдесят лет они избавляются от тяжёлой работы, от бесчисленных тягот, с которыми сталкиваются родители… избавляются и умирают. За эти годы те, кто родились раньше, подрастают и всеми способами унижают своих родителей. Или равнодушие, или ещё что похуже – вот отношение взрослых мужчин и женщин к тем, кто их породил. И так, пока смерть не сотрёт стариков, освободив потомство от заботы о них или обеспечив его наследством. Оба родителя тратят всю свою взрослую жизнь на беспросветное рабство, при этом ругаясь друг с другом из-за детей. Они не осознают, что маленькие мерзавцы скоро начнут презирать их, насмехаться над ними и, скорее всего, даже не задумаются о них после последнего разделения, вызванного смертью. Правда в том, что родители охладевают к своим отпрыскам сразу после разделения, пусть и в меньшей степени, чем потомки к родителям.

У всех позвоночных животных родители оставляют детей, когда те достигают зрелости. В случае с позвоночными, которые меньше человека, воспоминания об отношениях родителей и потомства исчезают сразу после разделения. Родители и их отпрыски, не подозревая о кровном родстве, сражаются друг с другом в борьбе за выживание или вступают в брак между собой и размножаются.

Таким образом родители долгие, тяжёлые годы, растрачивая на это всю взрослую жизнь, возводят сооружение, чтобы увидеть, как оно рассыпается в прах. А у пожилого родителя есть дополнительное горе. Он видит, как его потомство следует по той же тропе, по которой он с супругой уже прошёл. Он видит, как его дети совершают страшное преступление, вступая в брак, и ещё более ужасное преступление, заводя детей. И так будет продолжаться, пока не исчезнут все позвоночные животные».

IV

«Всё человечество считает совокупление греховным, – говорил Бирс, – и это не удивительно. Это действие – прямое следствие того, что человек происходит от животных предков. В сущности, все позвоночные стыдятся этого непристойного поведения. У них есть чувство приличия, и они, когда есть возможность, скрываются в каком-то уединённом месте, чтобы заняться любовью. Во время совокупления человек ведёт себя почти так же, как зверь. Есть ещё две естественные функции, которые человек отправляет при закрытых дверях. Он искренне стыдится всех трёх.

Неправда, что Ветхий или Новый Завет считают, что «брак почётен для всех людей»[97]. Это выражение святого Павла вырвано из контекста. Апостол просто пытается смягчить столкновение с неизбежным. Он никогда не верил в это, и никто не верил.

Бог-отец, создавая Адама и Еву, не думал, что они опозорят его совокуплением, и запретил им есть плод с дерева познания. Затем, после того, как они нарушили его приказ и явились перед ним, опозоренные, его негодованию не было предела. «Жене сказал: умножая умножу скорбь твою в беременности твоей; в болезни будешь рождать детей; и к мужу твоему влечение твое, и он будет господствовать над тобою. Адаму же сказал: за то, что ты послушал голоса жены твоей и ел от дерева, о котором Я заповедал тебе, сказав: не ешь от него, проклята земля за тебя; со скорбью будешь питаться от нее во все дни жизни твоей»[98]. Бог-отец вдоволь разругал Адама. Вот что он думал о совокуплении. Его наказанием было больше совокуплений, больше детей – по принципу «similia similibus curantur»[99]. Он хотел, чтобы они от отвращения бросили это занятие. Такой способ бороться с непристойностью выбрал бы и я. Но наказание не достигло цели, отвращение от пресыщенности не наступает.

Ветхий Завет до отказа полон фрагментами о браке, в которых авторы Писания выказывают своё отвращение к этому явлению. Но, поскольку эти отношения неизбежны, возникает терминология, связанная с браком – слова и фразы, которые сейчас используются, чтобы подсластить горькую пилюлю. После долгого использования эта терминология почти утеряла неприличное значение, которое имела в те дни. Слова «заняться любовью», «брак», «медовый месяц», «рождение» без стыда произносятся в самом воспитанном обществе и мужчинами, и женщинами. Слово «совокупление», разумеется, пока остаётся в словарях, но оно и не произносится в гостиных. Синонимы этих слов – синонимы, известные самым скромным девочкам – игнорируются лексикографами. Совершенно невинные сами по себе, эти слова описывают «бесстыдное действие», так же, как слово «брак». Но, в отличие от слова «брак», они ещё не стёрлись от постоянного употребления, их значение сокрыто.

Если бы священника, который так высокопарно говорит о «священном состоянии брака», повторяя слова святого Павла, спросили бы, была ли у его господина Иисуса когда-нибудь подруга[100], он был бы несказанно потрясён. Почему? Если брак почётен, не греховен, не позорен, почему человек Иисус не женился и не завёл потомства? На это священник привёл бы убедительный довод о цели бога-отца и его сына: этой целью было спасение, а не размножение. Тем не менее, хороший человек был бы действительно потрясён, если бы кто-то предположил, что благочестивый Иисус мог совершить нечестивый поступок, который описывается словом «брак».

Католическая церковь знает, что люди считают брак непристойным, греховным, порочным. Она мудро освобождает своих священников от такого «удовольствия». Пришёл бы кающийся грешник к исповеди, если бы знал, что его исповедник только что встал со своего супружеского ложа? Разумеется, мы видим своими глазами, в каком ужасном положении оказываются наши государственные деятели и философы, когда они вступают в брак. Если кто-то наблюдает за их браком, то они испытывают к этому наблюдателю презрение и отвращение. Легкомысленность порождает грубое веселье. Даже внешние органы воспроизводства скрываются со стыдом.

Если сексуальные отношения не так ужасны, почему так высоко ценится девственность, почему заявляется, что невинность выше опыта? Конечно, опытную женщину, благословлённую божьим таинством брака, хвалят больше, чем девственницу. Но не найдётся ни одного мужчины, даже среди женатых, который поставит замужнюю женщину выше, чем невежественную, неопытную девушку.

Допустим, брак был предписан богом как священное состояние и предписан задолго до рождества. Как тогда духовенство может объяснить, почему всемогущий не породил своего сына в соответствии со своим собственным священным институтом? Вместо этого он выбрал в матери своего единственного сына замужнюю женщину – юную девушку пятнадцати лет, у которой ещё не было половых сношений с мужем. Это была девственница, и поэтому она духовно превосходила тех, кто был опытен в брачных делах. Он не покушался на её порядочность, но заставил её родить сына, «рождённого, а не сотворённого»[101]. Снова духовенство вступит в долгий теологический спор и без сомнений, к своему удовлетворению объяснит, почему бог, решив достичь цели, для которой существует брак, не вступил в брак в соответствии со своими же естественными законами. Ага! Не звучит ли в ушах каждого человека шёпот, что совокупление бесстыдно? Ведь бог мог на своём примере проявить веру в святость брака.