Сайт самоубийц (ЛП) - Йорк Келли. Страница 17

— Его удалили несколько часов назад. Кто знает? Возможно, хостинг-компания поняла, что это за сайт и избавилась от него.

Если сайт удален, то как мне дошло сообщение Предвестника? Я старался не думать об этом. Я решил не говорить Каспер о его сообщении, а просто сказал:

— О, странно.

— Да, удивительно,— ответила она поникшим голосом. Казалось, что она что-то недоговаривает. — Адам разве не с тобой?

Моё сердце заколотилось.

— Нет. Я отвез его домой.

— Ты шутишь? Пожалуйста, скажи мне, что ты шутишь.

— Вовсе нет.

Рассказать ей о сумасшедшей мамочке Адама или нет? Интересно, была ли она у него в гостях, знакома ли она с его мамой? Я не мог представить себе, чтобы Каспер промолчала, если бы миссис Роксвэлл выставляла её из дома. К тому же, в этой ситуации она назвала бы Адама бесхребетным.

— Потому что я оставила вас двоих, чтобы вы могли побыть наедине, — возмущенно сказала она.

— Но ты сказала, что скоро должны вернуться твои родители.

— Они вернутся завтра вечером.

Я тяжело вздохнул.

— А что ты хотела этим добиться? Зачем ты оставила нас наедине?

Она рассмеялась в ответ.

— Да ладно тебе, Винс. Ты думаешь, я не вижу, как ты на него смотришь? Мне так и хотелось сказать тебе, чтобы ты вытер слюни.

Мои щеки загорелись.

— Это вовсе не так. Он… я даже не знаю, действительно ли он…

— Гей?

— Это своего рода… ты знаешь, очень важно… — Я даже понятия не имел, что хотел сказать. Мой язык окаменел.

— Если честно, то я не думаю, что Адам относится к этому именно так. Ему просто нравишься ты. Он тебе доверяет.

Несмотря на то, что мне хотелось поговорить на тему, как я нравлюсь Адаму и как он мне доверяет, я не сказал ни слова. Я не мог. У меня никогда не было такого рода отношений. Я, конечно, целовался с парнем на одной из вечеринок Кори (или точнее он сам меня поцеловал), но это было год назад и ни к чему не привело. Во всяком случае, ни к чему хорошему. Кроме того, что меня пару раз посадили в мусорный контейнер после школы и удерживали под водой во время занятий в бассейне.

— Мне нужно идти, — пробормотал я.

— Винсент, не будь таким.

Но я такой. Я пожелал ей спокойной ночи и повесил трубку.

Глава 16

Адам написал мне письмо с извинениями: прости за маму. Я не ответил ему, потому что я всё ещё чувствовал себя обиженным. Возможно, это глупо, но мне казалось, что меня предали. Ему восемнадцать, и его мама больше не имеет право им командовать.

С другой стороны, я был не самым послушным ребенком. Я никого не слушал, ни моего приёмного старшего брата, ни моих приёмных родителей, ни учителей в школе. Нельзя сказать, что я был бунтарём, который намеренно нарушал правила, просто были вещи, которые я действительно не хотел делать…

Как, например, устный доклад. Кто, черт возьми, решил, что это хорошая идея поставить ребенка, которого ненавидят все остальные дети, перед классом и при этом ожидать от него блестящего ответа? Я испытал это однажды, в средней школе. С меня хватило. Это было причиной почти всех моих плохих оценок.

«У Винсента есть потенциал, но ему плохо даётся работа в группах и участие в жизни класса».

Есть большая разница между неумением уживаться в коллективе и пониманием того, что лучше держаться подальше от этого коллектива, потому что одноклассники постоянно издеваются над тобой. Меня столько раз кидали в мусорные баки, запирали в шкафчике, преследовали меня до самого дома, воровали обед и даже снимали с меня обувь — связали шнурки и перекинули через линию электропередач.

Кого волнует, что я не хочу выставлять себя идиотом перед классом? Кому какая разница, что я хочу рисовать людей и кроликов, а не корзину с фруктами? Кому какая разница, что я не могу уснуть и хочу прогуляться в два часа ночи?

Но я никому никогда не причинял ни физической, ни эмоциональной боли, по крайней мере, до тех пор, пока они не обижали меня первыми. Я сомневаюсь, что смог бы кому-нибудь реально навредить. На занятиях я старался концентрироваться, даже если ничего не понимал или был погружен в свои мысли. Я не хотел быть непослушным ребенком. Клянусь, не хотел.

Мне просто хотелось самому контролировать свою жизнь. Небольшие акты неповиновения были единственным способом добиться этого. В некоторой степени Мэгги понимала это. Если я прилежно учился и не врал ей, то она позволяла мне заниматься теми вещами, которые делали меня счастливым. Она разрешала мне совершать пробежку по ночам, но с условием, что она заранее будет знать мой маршрут и что я возьму с собой телефон. Она забрала меня из обычной школы и записала на независимое обучение, где я мог обучаться в моём собственном темпе и очень скоро нагнал материал, который пропустил за прошлые годы.

Все родители должны быть похожи больше на Мэгги и меньше на маму Адама. Все дети должны быть готовы бороться за определенную степень свободы вместо того, чтобы быть всё время на коротком поводке.

Я не ответил Адаму, потому что не знал, что сказать. Кори всегда говорила, что когда я расстроен, я немного не в себе. Поэтому мне лучше сейчас помолчать до тех пор, пока я не смогу думать рационально и сделать вид, что ничего не было.

Это могло бы сработать, если бы Адам не позвонил на следующий день. Возможно, мне надо было написать ему что-нибудь ободряющее, чтобы он успокоился и отстал от меня.

Или, может быть, мне совершенно не хотелось, чтобы он отстал от меня. Может быть, я хотел посмотреть, позвонит он или нет? Я не знаю. Но когда на телефоне высветился его номер, внутри у меня что-то затрепетало. Значит, Адам не хотел расстраивать меня. Значит, ему не наплевать на мои чувства и он хочет удостовериться, что я в порядке. Моё сердце заколотилось.

— Алло.

— Привет.

Я прижал телефон плечом к уху и обтер вспотевшие ладони о джинсы.

— Привет. Как ты?

— Я в порядке. — Он помедлил. — Я не был уверен, что ты получил моё письмо и… Извини за тот день. Я не знаю, что на неё нашло.

— Да всё в порядке.

Пять минут назад было всё по-другому, но в ту секунду, когда я услышал голос Адама, всё стало прекрасно.

— Если бы было всё в порядке, то ты бы ответил на моё письмо, — сказал Адам. В его голосе слышались нотки сомнения.

Он меня раскусил.

— Сейчас уже всё хорошо. Я имею ввиду… что привык к тому, что не нравлюсь родителям моих друзей, я просто…

— Просто что?

Теперь была моя очередь выдержать паузу. Повисла тишина.

— Я не понимаю тебя, вот и всё. Ты должен был ей всё высказать.

— Она моя мама, Винс. Я не могу её отчитывать.

— А я думаю, что можешь.

Адам ничего не ответил. Я тут же представил его, молча сидящим на краю своей кровати, ссутуленного и собирающего несуществующие ворсинки со своего балахона. Молчание и Адам — лучшие друзья. Это сводит меня с ума. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он робко и нечетко пробормотал:

— Как насчет следующей недели…прогуляемся…

Я глубоко вздохнул и спросил его:

— А что, если она опять не разрешит тебе никуда идти?

— А её не будет в городе. Она уезжает в четверг.

— Значит, это будет нашим секретом.

Как же меня это раздражает. Кори всегда скрывала от родителей наше общение, потому что они считали, что я плохо на неё влияю. Каспер поступала точно также, потому что её родители никогда бы не отпустили её с двумя парнями, которым они не могут доверить заботу о ней. Мне не нравилось быть таким тайным другом, но я всегда понимал это, до этого момента. Со стороны Адама меня это обидело.

— Мы будем проводить время вместе, пока твоей мамы нет в городе, а в остальное время мы будем осторожны, чтобы она ни о чём не догадалась, ведь так?

— Так будет проще.

Я попытался собраться с мыслями.

— А я так не думаю. Она же не просто попросила тебя сделать домашнюю работу или вынести мусор. Она не имеет право указывать тебе, с кем ты можешь дружить, а с кем нет. Я веду это к тому, что её всё равно никогда не бывает дома, тогда какая ей разница, где ты и с кем ты?