Юность Розы (сборник) - Олкотт Луиза Мэй. Страница 56

– Нет, сударыня! Разве вы не знаете, что я капитан бейсбольного клуба «Звезда»? Взгляните сюда, пожалуйста! – Джеми с важностью распахнул куртку.

На широкой груди мальчика красовался щит в виде сердца из красной фланели. На нем была вышита белая звезда размером с блюдце.

– Отлично! Меня так долго здесь не было, что я совсем забыла об этой игре. Итак, вы капитан? – Роза с неподдельным уважением взглянула на самого младшего из братьев.

– Да, и уж поверьте, бейсбол – дело нешуточное. Мы вышибаем себе зубы, выкалываем глаза и ломаем пальцы, совершенно как взрослые. Приходите-ка между часом и двумя в наш клуб, посмотрите, как мы играем, и тогда вы поймете, как это трудно. Я научу вас владеть битой, если вы выйдете со мною на луг, – прибавил Джеми, сгорая от желания продемонстрировать свою ловкость.

– Нет, благодарю вас, капитан, на лугу сырая трава. Боюсь, если вы останетесь тут ради нас, то опоздаете в школу.

– Ничего страшного. Девушки, конечно, мало на что годятся, но прежде вы ведь не боялись немного промочить ноги и охотно играли в крокет. Разве вы больше не можете заниматься этим? – мальчик с жалостью смотрел на беспомощное создание, лишенное возможности испытывать наслаждения и опасности мужских игр.

– Нет, я все еще могу бегать, и скорей тебя добегу до калитки. Вот смотри! – и Роза пустилась бегом, прежде чем опешивший Джеми успел вскочить и броситься вдогонку.

Он несся со всех ног, но кузина уже опередила его и первой достигла цели. Запыхавшаяся и разрумянившаяся от свежего октябрьского воздуха, она беззаботно хохотала – преприятная картина для джентльменов, проезжавших в эту минуту мимо.

– Здравствуйте, Роза!

Арчи выскочил пожать ей руку, из экипажа кланялись Джорджи и Уилл, дядя Мэк посмеивался над потерпевшим поражение Джеми, который немножко изменил мнение о девушках.

– Хорошо, что это вы, а не кто-нибудь чужой! Я была так рада вернуться домой, что забыла: я уже не маленькая Роза, – сказала девушка, приглаживая рукой растрепанные волосы.

– Вы на нее очень похожи, с распущенными волосами, как в прежнее время. Вчера их так недоставало, и я удивлялся, куда вы их припрятали. Как поживают дядя и Фиби? – спросил Арчи, заглядывая через голову Розы на террасу, где за желтеющими ветвями жимолости виднелась женская фигура.

– Благодарю вас, они здоровы. Не хотите ли войти и лично удостовериться в этом?

– Нет, моя дорогая, – вмешался дядя Мэк, поглядывая на часы, – это невозможно. Дела, знаешь, все дела. А этот малый – моя правая рука, я не могу без него обойтись ни минуты. Давай, Арчи, нам пора, иначе эти молодцы не попадут на поезд.

Взглянув со вздохом на белокурую девушку у калитки и на брюнетку вдалеке, Арчи вернулся в экипаж. Джеми поскакал за ними следом – он уже забыл о своем поражении, утешившись парой яблок.

Минуту спустя, настроенная еще немного погулять на свежем воздухе, Роза собралась было сейчас же обойти всех теток, одну за другой, но вспомнила, что на ней нет шляпы. Она хотела вернуться домой, как вдруг услышала веселое «Ау! Ау!», осмотрелась вокруг и увидела Мэка, который приближался быстрыми шагами и махал шляпой.

– Чем дальше, тем веселее! Кэмпбеллы сегодня слетаются со всех сторон! – воскликнула Роза и побежала к навстречу кузену. – Вы похожи на примерного мальчика, который идет в школу и дорогой повторяет уроки.

Девушка засмеялась, увидев, как Мэк вынул палец из книги и сунул ее под мышку, точь-в-точь как делал это в прежнее время.

– «Примерный ученик, идущий в школу…» Неплохо сказано, – одобрил Мэк.

Намокшая астра в его руках была похожа на пучок тонких перьев, напоминая о наступившей осени, о ее блестящих красках, свежем воздухе и прозрачном солнечном свете.

– Кстати, вчера я ничего не услышала о ваших планах. Другие мальчики много говорили, а вы только время от времени вставляли слово. Кем вы решили стать, Мэк? – спросила Роза, когда они пошли вместе по аллее.

– Прежде всего человеком, и хорошим человеком, если возможно. А там уж как Бог даст.

В его тоне и словах было нечто такое, что заставило Розу быстро взглянуть ему в лицо и заметить совершенно небывалое выражение, которое невозможно описать. Ей показалось, что внезапно рассеялся туман и величественно выступили вершины гор, резко очерченные в ясной лазури неба.

– Я думаю, что вы будете выдающимся человеком. Вы выглядите так значительно, проходя под сводом этих желтых листьев, с солнечным сиянием на лице, – воскликнула она, охваченная каким-то внезапным восторгом, которого никогда не испытывала; прежде Мэк казался ей самым обыкновенным из всех двоюродных братьев.

– Этого я не знаю, но у меня есть мечты и стремления. Некоторые из них довольно возвышенны. Стремитесь к лучшему и продолжайте совершенствоваться, если хотите преуспеть, – сказал он, глядя на астру с какой-то таинственной улыбкой, как будто между цветком и человеком была какая-то тайна.

– Вы сегодня еще более странный, чем обычно. Мне нравится ваше честолюбие, надеюсь, что вы добьетесь успеха. Надо только, чтобы вы поскорее избрали что-то для себя. Я думала, вы начнете изучать медицину под руководством дяди. Насколько мне помнится, таков был наш план?

– Да, я начну сегодня же, потому что полностью согласен с вами – нужно где-то бросить якорь, а не блуждать в море пустых фантазий. Вчера мы уже обговорили это с дядей, и я возьмусь за дело как можно быстрее. Довольно предаваться мечтам, – с этими словами Мэк бросил астру и прибавил вполголоса:

Роза вслушалась в слова и улыбнулась, подумав про себя: «Так вот в чем дело: он становится сентиментальным, а тетя Джейн журила его за это. Боже мой! Как мы все выросли!»

– Кажется, вас не слишком радует эта перспектива? – сказала она громко, так как Мэк засунул том сочинений Шелли [31] в карман, и просветленное выражение исчезло с его лица. Розе даже показалось, что она зря сравнила его с выступающей из тумана вершиной.

– Нет, она меня радует. Я всегда считал эту профессию очень важной; да и где я найду лучшего учителя, чем дядя? Я немного разленился в последнее время, и мне давно пора заняться чем-нибудь полезным, ведь я за этим и пришел.

С этими словами Мэк исчез в кабинете дяди Алека. Роза отправилась к Фиби в комнату тетушки Изобилие.

Добрая старушка после долгих и серьезных обсуждений наконец выбрала, какой из шести любимых пудингов приготовить к обеду, и поэтому у нее появилось время, чтобы предаться сердечным излияниям. Когда вошла Роза, тетушка раскрыла объятия и ласково заговорила:

– Я не могу прийти в себя, что моя девочка возвратилась, и не приду до тех пор, пока не подержу ее у себя на коленях хоть минуту. Нет, ты не слишком тяжелая. Мой ревматизм начнется только в ноябре, а потому сядь сюда, дорогая, и обними меня покрепче.

Роза повиновалась, и старушка без слов крепко прижала к груди молодую девушку, стараясь изгладить двухлетнюю разлуку ласками, которые женщины всегда расточают любимым существам. Но посреди поцелуя она вдруг остановилась и, высвободив одну руку, протянула ее Фиби, которая пыталась ускользнуть незамеченной.

– Не уходи, в моем сердце есть место для вас обеих, хоть на коленях его и недостаточно. Я не могу опомниться от счастья, что мои девочки благополучно вернулись домой, – и тетушка Изобилие так сердечно обняла Фиби, что та не могла оставаться равнодушной, и в черных глазах заблестели слезы счастья. – Теперь, от души приласкав вас, я чувствую, что опять пришла в себя. Роза, почини-ка мне чепчик. Я в такой суете ложилась спать, что оборвала ленту. Фиби, милая, а ты оботри-ка пыль со всех мелких вещиц в комнате. С тех пор как вы уехали, ни у кого не получалось это как следует. Когда все безделушки будут начисто вытерты, мое сердце успокоится, – пожилая леди поднялась с бодрым выражением на розовом лице.