Железная маска (сборник) - Готье Теофиль. Страница 167

– А каковы на этот счет соображения вашего семейства?

– Будет названо имя лица королевской крови, которое станет нашим верным союзником.

– И кто же он, этот принц?

– Вам стоит сказать только одно слово, и вы им станете! – многозначительно произнесла Анна.

Герцог Анжуйский, несколько ошеломленный, откинулся в кресле, а женщина продолжала:

– Угодно ли вам, ваше высочество, ровно через шесть месяцев, считая с сего дня, стать королем Франции?!

В темном покое этажом выше Екатерина Медичи вполголоса пробормотала:

– Вот, значит, как? Выходит, я и в этот раз не ошиблась!

Однако пора вернуться к плененному королю.

Мы расстались с Генрихом Наваррским в то мгновение, когда он, выглянув из окна во двор замка Панестер, обнаружил там отряд лотарингцев, вооруженных до зубов и закованных в броню.

Тут уж и в самом деле оставалось надеяться только на свою звезду.

Но когда Генрих заявил об этом, герцогиня Монпансье возразила:

– Вам, кузен, придется немного подождать, пока ваша звезда вас выручит, но сейчас вы всецело в моей власти. Сейчас ко входу в замок подадут портшез [104]; вы же благоволите тем временем облачиться в монашескую рясу и надеть бархатную полумаску. И еще я хотела бы заручиться вашим словом, что в пути вы не попытаетесь тем или иным способом раскрыть свое инкогнито.

– А если я откажусь, моя прелестнейшая кузина?

– Тогда останется прибегнуть к средствам, которые лично мне внушают омерзение. Я позову своих людей, вам заткнут рот кляпом, свяжут руки, а на голову наденут матерчатый мешок.

– Не стоит беспокоиться, кузина. Я готов исполнить вашу милую причуду. Но каким образом будет осуществляться переезд?

– Вы поедете в портшезе, а я составлю вам компанию!

Генрих Наваррский при любых обстоятельствах оставался галантнейшим из принцев своего времени. Взяв руку герцогини, он запечатлел на ней нежный поцелуй и воскликнул:

– Ах, вы по-прежнему очаровательны, кузина! Какая жалость, что я не удостоился вашей любви!

– Вы снова за свое? – с улыбкой заметила герцогиня.

– Не снова, а всегда и всюду, пока дышу!

– Любезный кузен! – насмешливо ответила Анна. – Я пришлю к вам видама де Панестер в качестве исповедника, и вы сможете более обстоятельно поведать ему об одновременной жгучей любви к двум дамам сразу – ко мне и к девице Берте де Мальвен, которой вы объяснились прошлой ночью!

С этими словами герцогиня, все еще посмеиваясь, скрылась за потайной дверью.

Не прошло и часа, как Генрих Наваррский уже сидел вместе с Анной в портшезе, который несли около дюжины крепких носильщиков, направляясь к Анжерскому замку. Путь занял около семи часов. По знаку герцогини городские ворота распахнулись, пропустив необычный кортеж, при этом стражники даже не осмелились заглянуть за занавески портшеза. В точности то же произошло и в само?м замке, и, таким образом, прибытие пленного короля Наварры осталось тайной для всех, кто не был в нее посвящен.

Пока оба именитых путника поднимались по лестнице, герцогиня прошептала:

– Кузен, если я не ошибаюсь, еще совсем недавно вы говорили о вашей любви ко мне?

– Я люблю вас, кузина, в этом не может быть ни малейших сомнений!

– Кажется, я начинаю верить вам, но… но все-таки…

– Что означает ваша оговорка?

– Оставим это. А сейчас я приглашаю вас отужинать со мной.

– Где именно?

– В моих покоях. Я просила приготовить их к моему приезду.

– Я в восторге, – ответил Генрих, все это время напряженно размышлявший о том, как вырваться из плена. – И охотно принимаю ваше предложение!

На верхней площадке лестницы вместо слуг их поджидали двое мужчин, закутанных в плащи так, что лица было невозможно разглядеть. Однако Генрих моментально узнал обоих герцогов – де Гиза и де Валуа. Мужчины расступились, пропуская Анну и ее пленника. Кроме них, вокруг никого не было.

Герцогиня на миг задержалась рядом с одним из мужчин, а затем уверенно повела Генриха по полутемному переходу. Затем она толкнула какую-то дверь и предложила королю войти в небольшую комнату, добавив:

– Пока располагайтесь здесь. Через час я вернусь и мы отправимся ужинать. И не вздумайте пытаться бежать! Вас бдительно охраняют, и страже даны указания открывать огонь при малейшей попытке к бегству!

С этими словами Анна исчезла за дверью.

Читателю уже известно, что прямо оттуда она отправилась в кабинет герцога Анжуйского, где была окончательно определена участь короля Наварры. С той минуты судьба Генриха оказалась в полной зависимости от Анны. Добившись этого и получив от Франсуа некоторые инструкции, герцогиня вернулась к пленнику.

Обещанный ему ужин был накрыт в уютном, хорошо натопленном покое, где все предметы обстановки – стены, мебель, гобелены и ковры – были изумрудно-зеленого цвета. В глубине помещения, в алькове, стояла широкая кровать под балдахином, словно манившая к себе. Центральное место занимал резной стол, уставленный изысканными блюдами и винами.

– Прошу вас, кузен! – кокетливо пригласила Анна.

Генрих, не благодаря, шагнул к герцогине и с присущей ему галантной отвагой приобнял ее за тонкую талию, воскликнув:

– Как же вы очаровательны, кузина, и как нежно я вас люблю!

Анна рассмеялась, не предприняв ни малейшей попытки вырваться из королевских объятий.

– Знаете ли, кузен, – шепнула она, – в ваших глазах столько страсти, а ваша улыбка до того искренна, что я почти готова поверить вам!

– Иначе и быть не может, прекраснейшая из кузин! – воскликнул Генрих и, воспользовавшись моментом, запечатлел поцелуй на устах Анны.

– Право, из всех принцев, каких я знаю, вы – самый любезный! – нежно проворковала герцогиня в ответ. – Значит, вы все-таки любите меня?

– Клянусь бессмертием души!

– Зачем же вы любезничали на барке с этой простушкой Бертой?

– Уже тогда я чувствовал, что любовь к вам способна навлечь на меня одни лишь беды, и позаботился о противоядии.

– Вы к тому же и остроумны, кузен!

– И прибавьте – совершенно честен, кузина!

– Ну, тут бы я нашла что возразить!

– Не вижу смысла лукавить в такую минуту! Коль судьба пожелала отправить меня в Лотарингию, чтобы я окончил свои дни в какой-нибудь смрадной темнице, я готов навсегда забыть о делах государственных и жить одной любовью. Как знать, может, в любви мне повезет больше, чем в политике!

– Не исключаю, – не без иронии ответила Анна. – Однако пора и за стол! Пряные яства располагают к беседам о любви.

– Сущая правда!

– Не желаете ли отведать этого превосходного супа из раковых шеек?

– О, я бы с удовольствием, но…

– Что с вами, кузен? Почему хмуритесь?

– Мне не дает покоя одна мысль. При дворе кузена Франсуа служит целая толпа итальянцев, а итальянцы – известные отравители. Не знаете – не итальянец ли повар герцога Анжуйского?

– Ах, вот оно что! – смеясь, воскликнула герцогиня. – Смелее, сир, следуйте моему примеру! – и она с аппетитом принялась за суп.

– Теперь я совершенно спокоен, – кивнул Генрих и взялся за ложку.

Покончив с супом, женщина наполнила бокалы старым хересом из замковых подвалов. Генрих на это только хмыкнул.

– А как вы думаете, мадам, не итальянец ли виночерпий герцога?

Герцогиня, продолжая улыбаться, отпила глоток вина, и Генрих немедленно последовал ее примеру, осушив свой бокал за здоровье прелестной кузины.

По мере того, как ужин близился к концу, любезности Генриха становились все более настойчивыми. Герцогиня отделывалась шутками и смешками, но ее взгляд начинал туманиться. Наконец она со вздохом проговорила:

– Я все больше убеждаюсь, что вы, кузен, – человек, которому я могла бы довериться!

– Дорогая кузина… – начал было Генрих, но Анна остановила его жестом.

– Вы должны выслушать меня. Вы мой пленник, и ваше место – в Нанси, там вы и окончите свои дни. Однако…