Ровесники. Герой асфальта (СИ) - Курносова Елена. Страница 55

- Ради бога. – Пожав плечами, Вадим медленно поднялся со стула и заковылял к выходу. Едва за ним закрылась дверь, Воронина продолжила, обращаясь непосредственно к директору:

- Я вот что хотела сказать…Этого никак нельзя делать…

- Да что вы говорите! – Возмущённым своим фальцетом перебила её Марго. – Назовите хотя бы одну серьёзную причину…

- Вы сами лучше меня знаете причину. И не одну. Вадима Канаренко нельзя исключать…

- Успокойтесь, Татьяна Евгеньевна…

Нет, они явно договорились обрывать друг друга на полуслове! Нас с Виталиком тут как будто и не было совсем, нашу судьбу сейчас даже не обсуждали, и мы, не привлекая к себе внимания учительской тусовки, сиротливо жались в угол.

Татьяна Евгеньевна действительно была крайне взволнованна, лицо её светилось возбужденным румянцем, глаза блестели ничуть не меньше, чем очки Ядвиги Степановны.

- Послушайте, это же несправедливо, мальчик хорошо учится, нельзя портить ему будущее.

- Он сам портит свое будущее, Татьяна Евгеньевна. – Раздражённо возразила старушенция. – Мы девять лет терпели его хулиганские выходки. И если на ваших занятиях он так себя не ведёт, то это вовсе не повод его защищать.

- Я вовсе не поэтому его защищаю. – Довольно резко откликнулась Воронина, в упор посмотрев на бабку-божьего одуванчика пронзительными как уголь глазами. – Мне прекрасно известны проделки Вадима, я сама не раз делала ему внушения по этому поводу. И я всё равно убедительно вас прошу всё обдумать и взвесить. У мальчика большое будущее, он далеко пойдёт, если вы не сломаете ему жизнь сейчас, в самом её начале. Не делайте этого.

- Татьяна Евгеньевна, милая, о каком большом будущем вы говорите?! – Марго возмущённо всплеснула короткими пухлыми ручками. – Ваш обожаемый «мальчик», как вы говорите, в пьяном виде подбил наших ребят на вопиющее хулиганство! Мне вчера из милиции Звёздного Городка звонили. Вы можете себе представить – из Звёздного Городка! В котором Канаренко и вся его честная компания устроили настоящий погром, даже окно в квартире разбили! Что же, по вашему, ждет этого мальчика в будущем? Не знаете? Так я вам отвечу. Колония для несовершеннолетних! А потом настоящая тюрьма!

- И вы, естественно, стремитесь столкнуть его в эту бездну поскорее, да?

Браво, браво, браво, Татьяна Евгеньевна! Мысленно я от всей души хлопала ей в ладоши. Как ловко и решительно эта маленькая женщина завела в тупик и разом смутила весь педсовет! Теперь каждый из них основательно задумается: а педагогично ли, в самом деле, бросать трудного подростка на произвол судьбы? В этом ли заключается их миссия по жизни? Тактика Ворониной оказалась настолько точной, что счастливый исход был неизбежен. Я уже не сомневалась, что она победит в этом соревновании.

- Дело в том…Дело в том, что Канаренко сам рано или поздно скатится по наклонной плоскости. – Марго вела себя тише и менее уверенней, чем прежде. – Если он в пятнадцать лет такой, его уже никто не исправит. Даже мы.

- Его и не надо исправлять. – Вновь ринулась в атаку Татьяна Евгеньевна. – В этом нет никакой необходимости, можете мне поверить. Я очень много общаюсь с Вадимом, и я его гораздо лучше смогла изучить, нежели вы. Это редкий самородок, к которому нужен индивидуальный подход. Он слишком талантлив, отсюда и происходит этот переизбыток энергии. Плюс еще переходный возраст. Я больше чем уверена, что со временем Вадим успокоится – стоит ему только найти себя в жизни, и всё у него будет замечательно, всё на свои места встанет. Из таких вот школьных хулиганов часто вырастают великие люди: учёные, музыканты, артисты, изобретатели. А Вадим во всём талантлив – поёт, играет, сам импровизирует, и голова у него сама по себе отлично работает. Ну а на сцене вы все сами его видели – выше всяких похвал, это я как специалист утверждаю. И вы всерьёз считаете, что такой одарённый человек закончит свою жизнь в тюрьме? Да никогда я в это не поверю. Поэтому и говорю: не поступайте опрометчиво. Это всего лишь очень живой характер, не влекущий с собой никакого серьёзного криминала. Вадиму необходимо самореализоваться как можно скорее, и я как раз ему сейчас в этом помогаю.

Честное слово, ещё чуть-чуть – и я бы зарыдала в голос. Это было защитное выступление профессионального адвоката перед судом присяжных заседателей! Сколько огня, сколько глубины чувства, сколько вдохновения! О собственной участи я как-то позабыла совсем, жадно ловя каждое слово Ворониной и соглашаясь в душе со всем, что она говорит. «Педсоветчицы» молчали как молнией сражённые. Еще бы! Говорить что-либо после такой пламенной речи никому не хотелось. Любые попытки протестовать в данный момент выглядели бы жалко и мерзко. Взглянув на ситуацию глазами Ворониной, все как-то внезапно поникли, растеряв свой недавний энтузиазм. Каждая из учительниц, наверное, на свой счёт приняла просьбу Татьяны Евгеньевны не губить жизнь юного таланта на самом корню. Ни одна не хотела оказаться убийцей.

Бедная Елена Игоревна наконец-то перестала краснеть, обнаружив возле себя единомышленника. Она-то первая и заговорила, нарушив гробовое молчание своих коллег.

- Я всегда поражалась, почему он так себя ведёт? Хулиганами только двоечники обычно бывают. Лодыри и тунеядцы, которым делать больше ничего не хочется. Но Вадим…Такая умница…Начитанный, рассудительный мальчик. Память изумительная, логика – всё при нем. Английским свободно владеет. Даже Варвара не настолько в учёбе успевает. У него и четвёрки-то редко бывают, иногда только, когда очередная сумасшедшая муха укусит и учиться надоедает. А так…Бывает, он даже урок пропустит, а тему всё равно знает, как будто заранее где-то вызубрил. Схватывает на лету. Обидно даже. Вёл бы себя хорошо – цены бы ему просто не было.

Это был последний, завершающий удар! Нокаут! Он решил всё дело. Ядвига Степановна больше не сверкала линзами, старушенция приуныла, впав в маразматический транс. Все напряженно ждали, чего же скажет Маргарита Ивановна, какой приговор объявит? Казнит своими руками или всё-таки помилует распущенную и неуправляемую гордость школы?

Татьяна Евгеньевна смотрела на директрису в упор, словно пыталась загипнотизировать взглядом, и одному богу только известно, сколько надежды хранило в себе это взволнованное ожидание. Я затаила дыхание: вместе с судьбой Вадима сейчас решалась и наша с Виталиком участь. Если его оставят в школе, нас тем более никто не выгонит, ведь даже ежу ясно, что мы – просто вагончики, покорно ползущие в хвосте локомотива. И много нас, между прочим, было – таких вагончиков.

- Ну…Знаете…- Марго наконец-то обрела дар речи. – Я всё прекрасно понимаю, Татьяна Евгеньевна. Вы думаете, я сама не переживаю? Я вовсе не такая кровожадная, какой вы меня представляете. Но вы меня тоже должны понять – каждый день на нервах. Каждый день со страхом ждешь, чего он сегодня натворит. И так девять лет в подряд…Это же ненормально, неестественно.

- Я обещаю вам сделать всё возможное, чтобы подобных происшествий больше не было. – Твердо заявила Воронина. Директриса от удивления даже с места приподнялась:

- Как? Вы ручаетесь…

- Совершенно верно. Я хочу поручиться перед вами за Вадима Канаренко. Отныне всё, что он будет делать – целиком и полностью касается меня.

- Вы рискуете.

- Я знаю. Но у меня нет другого выхода. Вадим больше не будет вас изводить, я за это отвечаю. Только оставьте его в школе, я вас очень прошу.

Она могла и не просить – Маргарита уже сдалась и выламывалась теперь только для вида. Вроде бы всё было решено окончательно и бесповоротно и вот – на тебе! Но, видимо, чёрствость действительно не была свойственна директорской душе, и в конечном итоге разум всё-таки уступил место эмоциям.

- Так и быть, Татьяна Евгеньевна. Но только если вы серьёзно ручаетесь за Канаренко.

- Ручаюсь. – Ни один мускул не дрогнул на приятном лице Ворониной. Сейчас она отвечала за свои слова и потому была полна уверенности.

Кажется, гроза прошла стороной. Ангел-хранитель Канарейки мимоходом и к нам прикоснулся своим ласковым крылом, так что из передряги мы с Виталиком вышли целыми и невредимыми, отделавшись, можно сказать, легким испугом и последним предупреждением.