Цетаганда - Буджолд Лоис Макмастер. Страница 5

Майлз сощурил глаза в ожидании новых приключений, когда шаттл начал свой спуск в ночную атмосферу Эты Кита.

Глава 2

Полуодетый Майлз бродил по просторной жилой комнате, отведенной ему барраярским посольством, вращая в руке блестящий жезл.

— Так, если бы мне хотелось оставить это себе, мне бы следовало припрятать его здесь, или таскать с собой?

Айвен, безупречный и полностью облаченный в китель с высоким воротником, брюки с лампасами по бокам и полуботинки новенького зеленого мундира, закатил глаза к потолку.

— Может, ты прекратишь баловаться с этой штукой и соблаговолишь одеться, пока мы из-за тебя не опоздали? Может, это причудливый грузик для штор, и предназначен для того, чтобы ты спятил, пытаясь придать ему некое глубокое и зловещее значение. Или чтобы спятил я, выслушивая тебя. Дежурная шутка какого-нибудь гем-лорда.

— Особо изощренная дежурная шутка, если так.

— Не исключено, — пожал плечами Айвен.

— Нет, — нахмурился Майлз и проковылял к столу с комм-пультом. Он открыл верхний ящик, и нашел там авторучку и стопку пластиковых листков с выдавленной на них печатью посольства. Он оторвал один листок и прижал его к птичьему орнаменту на крышке-замке жезла, затем обрисовал отпечаток авторучкой, быстро, аккуратно и точно в масштаб. После секундного колебания, он положил жезл в ящик вместе со стопкой листков, и задвинул его на место.

— Не лучший тайник, — откомментировал Айвен. — Если это бомба, возможно, тебе следовало бы вывесить ее за окно. Ради нашего общего спокойствия, если не твоего собственного.

— Никакая это не бомба, черт возьми. И я уже обдумал сотню тайников, но ни один из них не защищен от сканирования, так что без разницы. Его нужно держать в черном ящике со свинцовым покрытием, которым мне обзавестись не довелось.

— Готов поспорить, у них такой есть внизу, — сказал Айвен. — Разве ты не собирался исповедаться?

— Да, но к несчастью лорда Форриди нет в городе. Не смотри на меня так, я тут ничего не мог поделать. Форобьев сказал мне, что хаут-лорд, возглавляющий одну из станций у точек перехода Эты Кита, наложил арест на приписанный к Барраяру торговый корабль и его капитана. За нарушение правил импорта.

— За контрабанду? — с нарастающим любопытством спросил Айвен.

— Нет, какие-то дико запутанные цетагандийские правила. Насчет пошлин. И налогов. И штрафов. Причем в размерах, превышающих все мыслимые пределы. Поскольку текущей целью нашего правительства здесь является нормализация торговых отношений, а Форриди очевидно весьма неплохо умеет разбираться с хаут-лордами и гем-лордами, то Форобьев откомандировал его позаботиться об этой проблеме, пока сам он застрял тут в связи с церемониальными обязанностями. Форриди вернется завтра. Или послезавтра. Тем временем, не будет особого вреда, если мы посмотрим, как далеко я смогу продвинуться в одиночку. В любом случае, я все скину на здешний офис СБ, если дело ничем интересным не обернется.

Айвен прищурился, когда до него дошло сказанное.

— Неужели? А если чем-нибудь интересным оно таки обернется?

— Ну… Тогда тоже, конечно.

— Так ты сказал Форобьеву?

— Не совсем. Нет. Слушай, Иллиан сказал Форриди, значит Форриди. Я постараюсь, сразу как только человек вернется.

— В любом случае, нам пора, — напомнил Айвен.

— Ладно, ладно… — Майлз проковылял к кровати, уселся и хмуро уставился на лежавшие рядом в ожидании своей очереди ортопедические накладки. — Надо найти время, чтобы заменить кости на ногах. Не вышло с органикой, пора опробовать пластик. Может, я смогу уговорить их добавить мне несколько сантиметров роста, когда они приступят. Если бы я только знал, что предстоит такая пустая трата времени, я бы давно запланировал операцию и поправлялся бы во время путешествия, а сейчас стоял бы на своих двух как картинка.

— Какая неосмотрительность со стороны Вдовствующей Императрицы — не послать весточку и не предупредить тебя о том, что она собирается представиться, — согласился Айвен. — Нацепляй эти чертовы штуковины, а то тетя Корделия сочтет, что я должен нести ответственность за то, что ты споткнулся о посольского кота и переломал себе все ноги. Опять.

Майлз зарычал, но не слишком громко. Айвен тоже очень свободно мог читать все его эмоции. Он застегнул холодные стальные браслеты на своих опухших, бледных, множество раз калеченых ногах. По крайне мере брюки от мундира скрывали его ущербность. Он застегнул свой китель, запечатал отполированные невысокие ботинки, оправил прическу перед зеркалом над туалетным столиком, и последовал за Айвеном Нетерпеливым, который был уже в дверях. Уходя, он опустил сложенный листок с рисунком птицы в карман брюк, но задержался в коридоре, чтобы еще раз закрыть дверной замок отпечатком собственной ладони. Чисто символическая процедура: как тренированный агент СБ, лейтенант Форкосиган точно знал, какими ненадежными могут быть такие замки.

Несмотря на пинки Айвена, а может, и благодаря им, они спустились в фойе почти в один момент с послом Форобьевым. Форобьев вновь надел черно-красный мундир своего дома. Не тот человек, кто любит делать проблему из того, что надеть, понял Майлз. Он заботливо усадил двух молодых людей в приготовленную посольскую машину, где они утонули в мягкой обивке кресел. Форобьев вежливо занял заднее сидение напротив своих официальных гостей. Водитель и охранник разместились в переднем отсеке. Автомобиль находился под управлением компьютера городской сети, но водитель сидел начеку, готовый в любой момент перехватить управление на себя на случай возможных непредвиденных ситуаций. Серебристые створки крыши опустились, и они медленно и плавно выехали на улицу.

— На этом приеме можете считать посольство Марилака нейтральной, но не охраняемой территорией, джентльмены, — посоветовал им Форобьев. — Развлекайтесь, но не слишком.

— Много ли цетагандийцев будет присутствовать, — поинтересовался Майлз, — или это вечеринка строго для иностранцев вроде нас?

— Само собой, не будет хаут-лордов, — ответил Форобьев, — сегодня они все на одном из последних более приватных погребальных обрядов императрицы, наряду с главами гем-кланов высочайшего ранга. Гем-лорды рангом пониже нынче не у дел, туда их могут и не пустить: на месяц официального траура их обычные социальные возможности ограничены. В течение нескольких прошедших лет марилаканцы принимали цетагандийскую «помощь» в весьма значительных размерах; жадность, о которой, как я предсказываю, им придется сожалеть. Они полагают, Цетаганда не станет атаковать союзника.

Машина забралась по пандусу и, качнувшись через вершину, открыла на мгновение вид вниз на сияющий каньон из высоких зданий, соединявшихся натянутыми струнами прозрачных переходов и транспортных труб. Город, казалось, длится бесконечно, а ведь это еще даже не главный центр.

— Марилаканцы не уделяют достаточного внимания окружающей их сети червоточин, — продолжил Форобьев. — Воображают, будто они находятся у естественной границы. Но если Марилак окажется непосредственно в руках Цетаганды, следующий переход приведет их к Сумеркам Зуава и ко всем маршрутам, что там пересекаются, а это совершенно новый район для цетагандийской экспансии. Марилак расположен по отношению к Сумеркам Зуава точно так же, как Верван по отношению к Ступице Хегена, а всем нам хорошо известно, что случилось там. — Губы Форобьева иронично скривились. — Но у Марилака нет заинтересованного соседа, готового прийти на помощь, как это сделал для Вервана ваш отец, лорд Форкосиган. А организовать провоцирующий инцидент так легко.

Тревожная лихорадка в груди Майлза стихла. В словах Форобьева не было никакого личного, скрытого смысла. Политическая и военная роль адмирала Форкосигана в создании скорого союза и проведении контратаки, которая сорвала цетагандийскую попытку захвата точек перехода к Ступице Хегена, которые принадлежали их соседу Вервану, была известна всем. Зато никто не знал о роли, которую сыграл агент Имперской безопасности Майлз Форкосиган в том, чтобы некоторым образом привести адмирала в Ступицу столь вовремя. А за то, о чем никто не знает, никого и не благодарят.