Цетаганда - Буджолд Лоис Макмастер. Страница 9

— Разбираются очень не многие, — улыбнулся Иэнаро, — но их это не останавливает.

— Мне кажется, реализовать все это технически весьма сложно. Значит, вы управляете движением при помощи антиграва?

— Нет, антиграв здесь не используется совсем. Генераторы были бы слишком громоздкими и потребляли бы уйму энергии. Движение листьев осуществляется той же энергией, что заставляет их менять цвет, — так, во всяком случае, мне объяснили мои техники.

— Техники? Я почему-то представил, что вы собирали все это своими руками.

Иэнаро развел руками — с длинными пальцами, бледными и тонкими — и уставился на них так, будто его удивило их присутствие на концах своих запястий.

— Конечно же, нет. Руки нанимаются. Вот разработка — это испытание интеллекта.

— Не могу согласиться. Мой опыт говорит, что руки неразрывно связаны с мозгом, почти что еще одна доля мозга для интеллекта. Нельзя действительно познать то, что ты не пробовал своими руками.

— Я чувствую, вы — человек, способный вести интересную беседу. Вам стоит познакомиться с моими друзьями, если график вашего пребывания позволит. Послезавтра я устраиваю вечер у себя дома… Как вы считаете?

— Хм, возможно… — Этот вечер был свободным между траурными мероприятиями. Это может быть весьма интересным: шанс посмотреть, как гем-лорды его собственного поколения обходятся без ограничений со стороны старших; проблеск в будущее Цетаганды. — Правда, почему бы и нет?

— Я пошлю вам приглашения… О! — Иэнаро кивнул в сторону фонтана, вновь демонстрировавшего высоко взлетевшие зеленые краски лета. — Теперь мы можем войти.

Вид изнутри фонтана-лабиринта, как нашел Майлза, не слишком отличался от вида снаружи. Собственно говоря, он представлялся менее интересным: форма листьев вблизи уже не казалась такой естественной. Правда, музыка слышалась яснее. Она усиливалась до крещендо, когда листья начинали менять цвет.

— Сейчас вы кое-что увидите, — с очевидным удовлетворением сообщил Иэнаро.

Все это достаточно отвлекало, так что Майлзу потребовалось несколько мгновений для того, чтобы осознать — он чувствует кое-что — покалывание и жар, исходящие от стальных накладок на ногах, прикасавшихся к коже. Он заставил себя не обращать внимания, пока жар не стал усиливаться.

Иэнаро с воодушевлением художника продолжал болтать, демонстрируя различные эффекты. — А теперь посмотрите сюда… — Бриллианты цветов закружились перед глазами Майлза. Четкое ощущение ошпаренной плоти ползло по его ногам.

Майлз приглушил свой вопль до менее громкого вскрика, и заставил себя не прыгнуть в воду. Бог знает, может, его там ударит током. За те несколько секунд, что потребовались ему на то, чтобы выбраться из лабиринта, металл накладок раскалился до такой степени, что ими можно было воду кипятить. Наплевав на чувство собственного достоинства, Майлз рухнул на пол и задрал штанины. Сходу схватившись за замки он обжег еще и руку. Ругнувшись сквозь слезы, он попытался вновь. Он стянул ботинки, освободился от накладок, и с грохотом отшвырнул их в сторону, тут же скорчившись от нестерпимой боли. Накладки оставили узор из распухавших белых ожогов, окруженных злой красной каймой воспаленной плоти на голенях, коленях и лодыжках.

Иэнаро метался, громко взывая о помощи. Майлз поднял голову и обнаружил себя в центре аудитории из полусотни или около того потрясенных и изумленных людей. Он прекратил корчиться и ругаться и уселся, задыхаясь от боли и вдыхая сквозь стиснутые зубы.

Айвен и Форобьев протискивались к нему с разных сторон.

— Лорд Форкосиган! Что случилось? — тревожно спросил Форобьев.

— Я в порядке, — ответил Майлз. Он вовсе не был в порядке, но было не время и не место вдаваться в подробности. Он торопливо спустил штанины, пряча ожоги.

Иэнаро в ужасе причитал:

— Что случилось? Я и подумать не мог… Вы в порядке, лорд Форкосиган? О, боже!..

Айвен нагнулся и ткнул остывавшие накладки

— Да какого черта?…

Майлз припомнил последовательность ощущений и их возможные причины. Не антиграв, не приметно для кого бы то ни было, и ее беспрепятственно пронесли через охрану Марилаканского посольства. Спрятано у всех на виду? Верно.

— Я думаю, сработал в каком-то смысле эффект электромагнитной индукции. Видимая смена цветов несомненно вызвана изменениями низкоуровневого электромагнитного поля. Безвредно для большинства людей. А для меня, ну, было не настолько плохо, как если бы мои накладки для ног сунули в микроволновку, однако… Ну, в общем, идея ясна. — Улыбаясь, он поднялся на ноги. Айвен весьма обеспокоенный уже собрал его разбросанные ботинки и треклятые накладки. Майлз не возражал, чтобы они остались у него. Сейчас он даже прикасаться к ним не хотел. Он почти в слепую качнулся к Айвену и пробормотал шепотом:

— Вытащи меня отсюда…

Положив ему руку на плечо, Айвен почувствовал, как Майлз дрожит от шока. Айвен коротко и понимающе кивнул, и стремительно исчез в толпе великолепно одетых мужчин и женщин; некоторые из них уже начали расходиться.

Торопливо появился посол Берно и присоединил свои обеспокоенные извинения к многоголосью Иэнаро:

— Не желаете остановиться в медчасти посольства, лорд Форкосиган? — предложил Берно.

— Нет, спасибо. Потерплю, пока мы доберемся домой, благодарю вас. — «Надеюсь, скоро».

Берно кивнул, и обратился к все еще рассыпающемуся в извинениях Иэнаро:

— Лорд Иэнаро, боюсь…

— Да, да, немедленно выключите ее, — ответил Иэнаро. — Я пошлю своих слуг, чтобы они тотчас же демонтировали ее. Я и подумать не мог… Всем остальным, казалось, так нравилось… Необходимо переделать ее. Или уничтожить, да, немедленно уничтожить. Мне так жаль… Это такой конфуз…

«Действительно, не так ли?» подумал Майлз. При первой же представившейся возможности продемонстрировать его физическую ущербность перед максимально широкой аудиторией…

— Нет, нет, не уничтожайте ее, — ответил посол Берно, ужаснувшись. — Но безусловно ее должен обследовать инженер по безопасности, чтобы внести изменения или, возможно, повесить предупредительные надписи…

На краю рассеивавшейся толпы вновь возник Айвен и подал Майлзу знак, поднятым вверх большим пальцем. После еще нескольких минут мучительных общественных обязанностей, Форобьев и Айвен сумели проводить Майлза по лифтовой шахте вниз к ожидавшей их машине барраярского посольства. Майлз бросился в мягкую обивку кресла и, часто дыша, сел с улыбкой, перекошенной от боли. Айвен глянул на его трясущийся мундир, стянул свой китель и набросил на плечи Майлзу. Майлз не сопротивлялся.

— Ладно, давай-ка оценим повреждения, — потребовал Айвен. Он закинул пятку Майлза к себе на колени и закатал штанину. — Черт, должно быть больно.

— Весьма, — тонко согласился Майлз.

— Едва ли это была попытка покушения, однако… — произнес Форобьев и задумчиво сжал губы.

— Нет, — согласился Майлз.

— Берно сказал мне, что сотрудники из его службы безопасности обследовали скульптуру перед установкой. Разумеется, искали взрывные устройства и жучки, но сочли ее чистой.

— Уверен, что так и было. Она никому не могла причинить вреда… кроме меня.

Форобьев легко уловил ход его мыслей:

— Западня?

— Если так, то чрезвычайно изощренная, — заметил Айвен.

— Я… не уверен, — ответил Майлз. «Так и задумано, чтобы я был не уверен. В этом вся прелесть». — Подготовка должна была занять дни, а то и недели. Две недели назад мы и сами не знали, что летим сюда. Когда скульптуру доставили в марилаканское посольство?

— Со слов Берно, прошлой ночью, — ответил Форобьев.

— Даже до нашего прибытия. — «И до нашего небольшого столкновения с человеком без бровей. Вряд ли эти два события могут быть связаны, или все-таки могут?». — Как давно для нас зарезервировали места на этот вечер?

— Посольства получили приглашения где-то три дня назад, — ответил Форобьев.

— Для заговора чертовски мало времени, — сделал наблюдение Айвен. Форобьев обдумал сказанное.