Прорыв в Пангею - Атаманов Михаил Александрович. Страница 31

– Это Ния, она из племени кобольдов, только не такая дикая, как её сородичи. Очень работящая и аккуратная.

Я отвернулся от впервые увиденного мной кобольда и стал осматривать костюмы. Выбирал только хорошие вещи, не считаясь с деньгами. Во-первых, купил крепкую кожаную куртку тёмно-серого цвета с металлическими чернёными бляшками на локтях, груди и плечах – это какая-никакая защита, да ещё и несколько скрытых внутренних карманов. Карманов на одежде в Пангее обычно не делали – жители предпочитали носить мелкие вещи в поясе или в большом кошеле вместе с деньгами, но мне с карманами было привычней. Во-вторых, я приобрёл свободные брюки и несколько тёплых и тонких рубашек, высокие мягкие сапоги до колен из змеиной кожи, которые не скрипели при ходьбе и не промокали.

Удивительно расторопная Ния успевала подшивать выбранную мной одежду ещё до того, как я заканчивал примерять следующую вещь. Причём делала она всё исключительно на глаз, без каких-либо замеров. Я был восхищён её мастерством и, едва портной отлучился в соседнюю лавку разменять золотую монету, положил на стойку перед девушкой несколько серебряных и медных монеток. Деньги исчезли настолько быстро, как будто их и не существовало, я едва уловил глазом движение ее рук.

– Ловко, – восхитился я. – Хотел бы и я так научиться!

– Недостаточно ловко, – разочарованно покачала головой Ния, её голос оказался тоненьким и звонким, как у маленькой девочки. – Ты успел заметить мои пальцы. Никогда ещё людям не удавалось заметить движение моих рук, ты первый.

Я положил перед девушкой золотую монету и попросил научить меня так же мгновенно схватывать и прятать вещи. Но Ния с видимым сожалением отказалась:

– Господин, этому искусству нельзя научиться за один раз. Но мне, признаться, польстила похвала, поэтому я дам один совет. Сегодня моему хозяину один из покупателей подсунул несколько фальшивых цехинов. Обман открылся уже после того, как мошенник ушёл с покупками. Сейчас хозяин отошёл якобы разменять золотую монету, но на самом деле он попытается сбагрить фальшивые деньги.

Я поблагодарил девушку и положил на прилавок серебряную монетку. Цехин исчез ещё быстрее, чем раньше, лишь смазанная тень промелькнула над столом. В этот момент вошёл хозяин лавки и высыпал передо мной на прилавок горсть серебряных и медных монет.

– Вот ваша сдача, господин! – Елейный голос продавца лился словно мёд.

Я взял наугад один из потемневших от времени серебряных цехинов и повертел в пальцах. Протёр монету рукавом, и под тёмным слоем почерневшего серебра заблестела красная медь. Я посмотрел на хозяина лавки, с откровенным испугом наблюдавшего за моими манипуляциями:

– Мне вызвать охрану? Или подобных фокусов больше не повторится?

Портной, вздохнув, выбрал несколько монет из кучки и взамен них положил настоящие деньги.

– Прошу меня извинить, господин. Белл попутал.

Я молча ссыпал монеты в кошелёк и, забрав покупки, вышел на улицу. На этой же улице ремесленников я приобрёл набор из шести метательных ножей и ножны для их скрытого ношения на запястьях и под курткой, крепкие ножны для двух своих длинных мечей, широкий кожаный ремень и удобные поясные сумки для мелких вещей. А также длинный тёмный плащ с капюшоном и завязками на груди.

На подходе к гостинице Пузырь меня в новой одежде даже не узнал. Да и я, честно говоря, тоже не сразу опознал своего одноклассника в высоком парне, облаченном в ярко-красный плащ, с треугольным щитом на спине. Его голову венчала барница – лёгкий шлем с открытым лицом и кольчужной сеткой вокруг горла. На поясе у моего друга появился чехол для ношения топора. Но не успели мы восхититься друг другом и нашим новым обликом, как появилась Фея в прекрасном длинном платье синего цвета с глубоким декольте, поверх которого была накинута легкая светлая курточка. В руке она несла большую берестяную коробку. Что и говорить, в этом наряде Ленка полностью оправдывала своё школьное прозвище.

– В коробке мой новый охотничий костюм с меховыми вставками. Не могу же я по пыльной дороге в Холфорд в нарядном платье шагать! Но сейчас решила похвастаться своим костюмом перед вами, мальчики.

Мы все втроём отправились в гостиницу, где сняли две комнаты – одну для подруги, одну для нас с Пузырём. После чего мы очень вкусно и сытно поужинали. Рядом веселились наши знакомые дварфы – обильно запивали жареное мясо пивом и пенистым яблочным сидром, пели песни на своем языке, обнимали появившихся откуда-то хихикающих красоток. Пару раз девицы пытались присесть и к нам за столик, но Фея их сразу отшивала.

Народу кроме нас собралось довольно много, в основном это были местные ремесленники. Моё внимание привлекла небольшая компания из шести человек, занявшая столик в самом дальнем углу, в полутьме под лестницей. В отличие от остальных, они почти не прикасались к выпивке и старались вести себя как можно тише. Лицо одного из них показалось мне смутно знакомым, хотя никого в Пангее я, конечно, знать не мог.

Поздно вечером мы с Пузырём проводили Фею до её комнаты на втором этаже и проследили, чтобы подруга надёжно заперлась изнутри. Мы с другом занимали комнату на первом этаже: две табуретки и две кровати с толстыми, набитыми сухой травой матрацами, худенькие подушки и колючие шерстяные одеяла. Минимум удобств, но после ночевок в лесу эта комната показалась мне очень уютной.

Пузырь подошёл к окну, чтобы проверить надежность запоров, и вдруг издал удивленный возглас, глядя куда-то вверх. Через секунду я уже стоял рядом с ним с арбалетом в руках. Проследил за взглядом друга и тоже замер.

Над горами в ночном небе плыли две луны – одна почти привычная, а вторая чуть поменьше и зеленоватого цвета. Мы с Пузырём переглянулись.

– Как много нам ещё предстоит узнать об этом мире! – прошептал задумчиво Петька.

– Да, как легко мы можем проколоться на самых элементарных вещах, – согласился я.

Пузырь лёг на кровать и моментально отключился. Я же долго не мог уснуть – за ужином я выпил три полных кружки пива, и меня с непривычки немного мутило. Никак не мог устроиться удобно – и одеяло казалось слишком колючим, и матрац бугристым, и подушка жёсткой. Но постепенно усталость взяла своё, и я провалился в сон – сумбурный и малопонятный, в котором я долго пробирался через полный опасностей волшебный лес, а потом снова оказался у речной переправы. Кто-то смотрел на меня в упор и допытывался:

– С каких это пор дети сторожат караваны дварфов? Что, у бородатых нет денег на нормальных охранников? Или их собственные руки разучились держать топоры?

Проснулся я резко, как от ушата холодной воды. Я вспомнил! Человек, лицо которого показалось мне знакомым, был одним из бандитов, напавших на караван! В том, что разбойник меня тоже узнал, я нисколько не сомневался – не так много человеческих детей сопровождают караваны дварфов.

Стояла глухая ночь, было жутковато думать, что опасность может ожидать меня прямо за дверью. Но, как назло, мне требовалось срочно пройтись на задний двор гостиницы – выпитая жидкость давала о себе знать. Пришлось вставать, одеваться и вооружаться. Очень осторожно, стараясь держаться в тени, я медленно прокрался в пустой зал. Тихо приоткрыл дверь на улицу и тут же шмыгнул в густые заросли кустов.

На улице было намного светлее, чем в помещении. Страх постепенно улегся. Я прошёл мимо конюшни, где дремали наши волы и стояли телеги. Охранник обоза – тот самый, что так нечестно поделил деньги купца, – спал на соломе возле одной из повозок. Облегчившись в кабинке на заднем дворе, на обратном пути я вынул нож и подошёл к спящему дварфу. Постоял над тихонько храпевшим сторожем и, решившись, срезал у него кошелёк. Отойдя к стене, я аккуратно пересыпал содержимое в своей кошель, а опустошенный перебросил через забор.

Затем тихо вернулся в свою комнату, запер дверь изнутри и внимательно осмотрел добычу – не попалось ли чего-то характерного, вроде медальона или камешков, по которым хозяин мог бы опознать свои вещи. Убедившись, что внутри были только монеты разного достоинства, я разделся и лёг спать, довольный свершившейся местью.