Закон клыка - Силлов Дмитрий Олегович "sillov". Страница 48

– Ты плохо умрешь… Плохо и больно… – шипело чудовище, приближаясь ко мне, безвольно валяющемуся на траве рядом со своим оружием. Тусклое солнце Зоны равнодушно скользнуло своими хилыми лучами по полированным клинкам – и скрылось за тучу, словно не желая смотреть на то, что сейчас должно было произойти.

Чудовище подошло, опустилось на колено, склонилось надо мной. Немигающие глаза словно затягивали в себя, парализуя волю.

– Жаль, что сейчас ты так слаб и жалок, человек, – выдохнуло оно мне в лицо. – Легкая победа не приносит истинного наслаждения. Но ничего, я нарежу из тебя ремни без удовольствия. Медленно. И буду смотреть, как ты корчишься и воешь, катаясь от боли в собственном дерьме.

С этими словами он воткнул в меня один из кинжалов. Тот, что поменьше, в точку под ключицей. Неглубоко, на четверть клинка. И начал неторопливо его поворачивать.

Знал, сволочь, куда тыкать…

Мне и вправду захотелось завыть от нереальной боли, я аж губу закусил до крови, чтоб не заорать. Но еще больше захотелось мне двинуть напоследок в эту металлическую харю перед тем, как эта тварь нашинкует меня в бастурму. Я даже рукой шевельнул, сжимая ее в кулак, но Темный сталкер, угадав мои намерения, быстро прижал мое запястье коленом к земле.

Твою душу!

Тяжелый, гад, будто и вправду отлит из металла. Теперь дергайся, не дергайся – один черт, бесполезно все. А этот урод уже примеривается куда второй кинжал воткнуть. Садист проклятый! Нет бы сразу прирезать, как нормальный человек, так нет, мои вопли и стоны ему подавай! Хрен тебе, падла, а не мои стоны.

– Ну уж нет, человек. Ты у меня будешь стонать, это я тебе гарантирую, – прошипела тварь, поднося к моему лицу второй кинжал, и не забывая при этом проворачивать в ране первый.

Адская боль от растревоженного клинком нервного узла придала мне сил. Я изловчился – и смачно, от души харкнул в металлическую рожу вязкими слюнями, смешанными с кровью из прокушенной губы. Хорошо так попал, полрожи залепил своему мучителю.

Которому такой ответ с моей стороны явно не понравился.

– Получи, человек! – яростно прошипел он, занося надо мной кинжал с явным намерением во-ткнуть его в сердце.

Вот и хорошо. Добился я своего, вывел из себя тварь паскудную. Да и быстро помереть всяко приятнее, чем мучиться перед смертью…

Но отойти в мир иной мне было не суждено.

Что-то еле слышно прошелестело за спиной твари, и нож вылетел из ее лапы. Я даже успел заметить, что когтистую кисть чудовища словно рвануло нечто невидимое, выдрав из нее помимо ножа еще два пальца.

Монстр замер на мгновение, осознавая произошедшее. Даже давление его колена на мою руку ослабло немного.

И этого мгновения мне хватило.

Собрав последние силы, я рванулся, выдрал из-под ноги урода свою руку, выхватил из ножен «Бритву» и, вонзив ее в грудь чудовища, рванул клинок книзу, вложив в рывок весь свой вес. Такой удар называется «восклицательный знак». Им очень удобно из положения лежа рассекать надвое сердце врага. Особенно, когда все, что ты можешь – это ударить один раз и повиснуть на рукоятке ножа, так как на большее сил просто не осталось.

Но этого хватило.

Мой нож вошел в плоть врага, словно в масло, и распахал ее сверху донизу без заметного усилия. Так, что в конечной точке «восклицательного знака» я просто рухнул на землю. А сверху на меня упал труп врага, заливая кровью мою многострадальную камуфлу.

Но мне уже было все равно.

Мое сознание висело на ниточке, готовой оборваться в любой момент. А еще меня очень сильно тошнило – характерный симптом сильной кровопотери. Очень хотелось проблеваться, но сил на это не было. Хотя вполне возможно, что именно это желание удерживало мое сознание от повторной отключки.

А потом я услышал голоса над собой.

– Давай, стаскивай с него этого гада. Раз-два, взяли!

– Тяжелый, скотина, будто из железа.

– Не то слово. Неудивительно, что от него пули отскакивали.

– Ну, не совсем отскакивали, вон как ему кисть расхреначило.

– Так это ж случайность. Я ему в голову целую очередь всадил, а попал только один раз, и в руку. И то лишь когда он замахнулся.

Давление тяжеленного мертвого тела на мою спину исчезло, зато мне на затылок посыпались осклизлые кишки.

– Ну, ни фига себе удар! – восхитился смутно знакомый голос. – Ты глянь, Мрак, распорол от горла до паха! Блин, да это ж у него в руке моя «Бритва».

– Не угадал, Винт, – проговорил я, тяжело переворачиваясь на спину. – Это моя «Бритва». Но за помощь все равно спасибо.

Они стояли надо мной, все еще сжимая в руках «Валы» – надежные, мощные, практически бесшумные автоматы российского производства, крайне эффективные на короткой дистанции и характерно шелестящие при стрельбе. Двое сталкеров, подаривших мне одну секунду, которой мне хватило для того, чтобы убить моего врага.

– Откуда вы… тут? – нашел я в себе силы задать вопрос, хотя мир плавал перед глазами, а язык еле проворачивался в иссохшем рту.

– Да этот урод наш город разнес по бревнышку, пока мы были в рейде, – пояснил Мрачный. – И многих наших товарищей поубивал. Ну, мы как вернулись, сразу и отправились по его следу. Почти догнали возле одного дома в Заполье. Заходим туда – а там дыра в пространстве, уже почти схлопнувшаяся. Понятно, что урод в нее прыгнул. Только и успели туда следом нырнуть. Ну и вот.

– Ясно, – прохрипел я. – А в доме больше никого не было?

– Не знаю, – покачал головой Винт. – Не обратили внимания. Ты это, говори поменьше, ладно? Тебе сейчас трепаться вредно. Как и твоему другу, кстати.

– Мне нормально, – раздался скрипучий голос Фыфа. – И трепаться, и вообще. Только рожа болит сильно. И нога, в печень и в душу этого клыкастого гада.

В поле моего зрения появился трехглазый мутант, заметно прихрамывающий на левую лапу. Глазные отростки у него практически восстановились, а вот левую щеку пересекли две рваные борозды от когтей теперь уже мертвого врага. Н-да, если б такие раны были у человека, после заживления сто процентов на лице потом жуткие шрамы бы остались. А как оно у шама будет – большой вопрос. Впрочем, главное, что Фыф жив. Остальное – детали.

– Ну ты это, долго на подушке из кишок валяться собрался? – поинтересовался трехглазый. – Нам, между прочим, в мир Кремля надо, девчонок наших спасать.

– Так я всегда «за», – проговорил я. И даже попытался встать. Не ожидал, но со второго раза получилось. Вот что понты животворящие делают. Ну не мог я перед знакомыми сталкерами валяться на земле, изображая из себя умирающего лебедя. Поэтому поднялся через «не могу». И устоял на ногах, хотя земля то и дело норовила из-под них уйти.

– М-да, – с сомнением покачал головой Винт. – Не, конечно, ваше дело, но мне кажется, что в таком состоянии вас самих спасать надо. Вы на себя гляньте, того и гляди оба в обморок хлопнетесь от ран и истощения.

Мы переглянулись с Фыфом.

А ведь сталкер прав. Трехглазый тоже едва на ногах держался. Худющий стал за полчаса, словно скелет, обтянутый кожей. Одни глаза и щупальца под ними остались, все остальное – серая шкурка, натянутая на тонкие кости, поверх которых кто-то смеху ради напялил мятую камуфлу.

– Короче, есть предложение, – проговорил Винт. – У нас помимо города еще одна нычка есть, причем неподалеку отсюда. Типа хутора-пансионата со всеми удобствами для тяжелораненых и желающих отсидеться там, где их никто не найдет. Предлагаю вам перекантоваться там с недельку, отъесться маленько, отдохнуть, восстановить силы. А после отправитесь куда хочется.

– Интересно, а с чего это ты такой добрый? – прищурился всеми тремя глазами Фыф, не иначе, заодно тренируя новые отросшие веки.

– Так без вас мы этого урода вряд ли б завалили, – пожал плечами Мрачный. – Скорее, он бы нас уделал. Так что не понимаю твоего прогона. Нормальное предложение. Сталкер сталкеру всегда должен помогать, это закон.

– Хороший закон, – усмехнулся я пересохшими губами. – Да только в Зоне намного чаще рулит закон дубины и клыка.