Тайный канон Китая. Гуй Гу-цзы. Тридцать шесть стратагем. Сто глав военного канона - Малявин Владимир Вячеславович. Страница 19

Тао Хунцзин указывает, что «пять видов жизненной силы взращиваются сами, и в таком случае в нас поселяется дух, а если в нас поселяется дух, мы сами собой следуем принципу вещей и претерпеваем превращения».

В оригинале говорится о «четырех сторонах» или «четырех пределах». Китайские комментаторы не уточняют смысл этого понятия.

Употребленный в тексте знак ши обозначает некое качество силы, образуемое сочетанием всех факторов жизненного движения в данный момент времени. Речь идет о потенциале ситуации, не имеющем внешнего образа.

Комментарий Тао Хунцзина: «Единое — это недеяние. Здесь говорится о том, что Подлинный Человек окормляет все роды вещей, хранит в себе Небесное сердце и всех воспитывает, являя собой образец совершенства, но делает все это посредством недеяния. Его воля и мысли действуют сообразно потенциалу обстановки и никогда не отходят от того, что таково само по себе, но всегда следуют принципу вещей. Такое способны понять лишь наилучшие из мужей!»

Имеется в виду древняя практика гадания по панцирю черепахи. Тао Хунцзин предлагает не слишком вразумительное толкование: «Воля — это расследование истинного и ложного, а гадание по черепахе позволяет узнать счастье и несчастье». Нетрудно представить, однако, что гадание и духовное познание предполагает наличие ряда общих душевных качеств, например: чистоты помыслов, доверия, подробного знания существующего положения вещей.

Комментарий Тао Хунцзина: «Здесь говорится о том, что, когда нет полноты понимания, нужно пестовать волю для того, чтобы понимание стало всепроницающим».

В списке даосского канона сказано: «пестуют жизненную силу», что, по-видимому, является ошибкой.

В оригинале букв.: «трое не сходятся воедино». Согласно Тао Хунцзину, «трое» означает здесь волю, разум и дух.

Термин «наполненность» (ши) означает также нечто подлинное, действительное, а кроме того — искренность помышлений. Речь идет, по существу, о подкрепленности, «обеспеченности» мыслительной деятельности духовной просветленностью, чистотой жизненной субстанции. Комментарий Тао Хунцзина: «Помыслам свойственно свертываться и сгибаться, а дракон способен изгибаться на все лады, поэтому наполненность помыслов имеет своим образцом парящего дракона». Выражение «свертываться-сгибаться» в книге «Чжуан-цзы» обозначает «внутреннее постижение», открытие полноты и самодостаточности духовной жизни.

В оригинале букв.: «Претворение помыслов — это помышление жизненной силы». Тао Хунцзин в своем комментарии разделяет два последних понятия, трактуя «претворение воли» как «приведение к покою жизненной силы», что влечет за собой «углубленное обдумывание».

Сяо Дэнфу предлагает заменить эту фразу сходным суждением из трактата «Дэн Си-цзы»: «Когда сердце покойно, можно составлять божественные планы». Формулировка из «Дэн Си-цзы» вполне приемлема, но предлагаемая замена не кажется необходимой.

Параллельный пассаж в «Дэн Си-цзы» гласит: «Сердце стремится к покою, мысль стремится к глубокому и отдаленному. Когда сердце покойно, можно составлять божественные планы. Когда мысль устремляется к глубокому и отдаленному, планы успешно свершаются. Сердцу противно волнение, мысли противна поверхностность. Когда сердце волнуется, дух теряет устойчивость. Когда мысль поверхностна, ни в чем не достигнешь успеха».

Комментарий Тао Хунцзина: «Здесь говорится о том, что тот, кто воистину постиг искусство сердца и не отворачивается от подлинного единства, крепко себя блюдет и не ведает колебаний. В таком случае он может так обращаться с людьми, что те будут относиться к нему с полной искренностью. Знающие будут обдумывать положение, просветленные будут предлагать планы, устремления верхов и низов будут едины, и поэтому в их расчетах и планах будет полное согласие. Если слушать ушами всего мира, то будешь знать решительно все». Это замечание Тао Хунцзина лишний раз напоминает о том, что «хитрости» китайской политики предполагали полную душевную искренность и опирались на нее.

Букв. «ось и движущая сила» (круговорота событий).

В списке «Гуй Гу-цзы» в даосском каноне две последние фразы отнесены к комментарию Тао Хунцзина, что, очевидно, является ошибкой.

Согласно Тао Хунцзину, речь идет о достижении такого покоя сверхчувствительного духа, при котором «становится возможным созерцать внутри бесформенное и обратить слух к беззвучному». В позднейшей даосской традиции практика «внутреннего созерцания» означала способ медитации, позволявший буквально созерцать внутренность своего тела.

Букв. «полагаясь на дух, быть с тем, что уходит-приходит». Комментарий Тао Хунцзина: «достигаешь такой ясности духа, что в тебе сходится все, что случается (букв. «приходит и уходит». — В. М.) за тысячи и десятки тысяч лет».

Здесь цитируются изречения из главного даосского канона «Дао-Дэ цзин» (гл. XLVII).

Комментарий Тао Хунцзина: «Путь — это недумание и недеяние. А потому те, кто знает благодаря Пути, приобретают свое знание от знания. Именно потому, что постигли не-знание, они могут общаться с духами, жить в согласии с целым миром и сделать себя вместилищем духовности».

Как отмечает Линь Гэндун, понятие «разделения» (фэнь) означает здесь «воздействие вблизи, которое распространяется далеко». Речь идет, в сущности, о действии всепокоряющей силы «внутреннего совершенства» (дэ), способной водворить гармонию в целом мире. Второй знак в заглавии — вэй (авторитет, власть) часто употребляется в сочетании с термином ши — «потенциал ситуации», «сила обстоятельств». Речь идет, таким образом, о силе воздействия человека на окружающих, которая разобщает противников и в то же время заставляет окружающих сплотиться вокруг их вождя. Мы имеем дело с китайской версией известной максимы управления: «разделяй и властвуй».

Образ «затаившегося медведя» в данном случае обозначает замершего зверя, готового в любой момент броситься на добычу. В этом качестве в китайской литературе часто фигурирует также образ «неподвижного дракона в омуте». Комментарий Тао Хунцзина: «То, что движется благодаря утонченности покоя, называется силой. Показывать вблизи и сотрясать далекое называется разделением. Медведь, желая схватить добычу, сначала припадает к земле, а потом бросается». Речь идет, таким образом, о разделении сущности и явлении силы, которая соответствует различию между близким (явленностью) и далеким (действием силы). Способность воздействовать, наносить удар на расстоянии традиционно представляла высший уровень мастерства в даосских боевых искусствах. Она предполагает сверхординарную концентрацию духовных и жизненных сил.

Тао Хунцзин поясняет: «Того, кто невозмутимо-грозен, люди страшатся, как Неба».

В этом месте, как и в следующем предложении (а равным образом в древних трактатах по военной стратегии) термин цзянь («промежуток», «разрыв») имеет значение «промах», «уязвимое место», «слабость». Концовка фразы добавлена на основании комментария Тао Хунцзина. Отметим, что в позднейшей китайской и особенно японской мысли термин цзянь (яп. ма) часто употреблялся в значении организующего начала структуры, подобно тому, как в музыке пауза организует ритм, а в архитектуре пустота может организовывать пространство. В «Гуй Гу-цзы» этот момент «распространения силы» также является логическим завершением предыдущего этапа «распространения силы».

Комментарий Тао Хунцзина: «Тот, кто знает, что его воля и помыслы тверды и искренни, может благодаря этому укрепить (букв. «взрастить») себя. Тот, кто вежлив и уступчив в обращении, может таким образом взрастить других».

В оригинале букв. «дух — существование, войско — погибель». Согласно толкованию Тао Хунцзина, тот, кто умеет «пестовать дух внутри», не имеет нужды «применять войско вовне». Сяо Дэнфу трактует эту фразу несколько иначе: тот, кто пестует свой дух, не подвергнется нападению извне. Чжан Пин и Ляо Пэн предлагают свое толкование: «дух дает жить, а война губит (противника): так можно создать выгодную обстановку».