Последний хранитель (ЛП) - Колфер Йон. Страница 31

— Это Берсеркерам так сказали. На самом деле Врата — не более чем кучка камней. Дверь, ведущая в никуда. В течение десяти тысяч лет Берсеркеры охраняли лишь кучку булыжников.

Майлз потер глаза.

— Нет. Это не… нет! Я видел это, видел в воспоминаниях Гобдо. Врата — настоящие!

Артемис мягко рассмеялся.

— Гобдо Наивный. Немного жестоко. Кстати, есть даже стишок…

— Стишок? — прохрипел Майлз. Заметьте, что четырехлетние дети редко хрипят в ответ.

— Да, детское четверостишие. Хочешь послушать?

Майлз как будто бы боролся с собственным выражением лица.

— Нет… то есть да. Да, говори.

— Замечательно. Итак, — Артемис театрально прочистил горло.

Артемис не смог сдержать улыбку.

— Дети иногда бывают такими жестокими…

С Майлзом произошло сразу две вещи. Сначала лопнуло его терпение, раскрыв личину скрывавшегося Гобдо, а потом лопнула от сильного сжатия ножка бокала — и в тоненьких пальчиках малыша теперь было зажато смертельно-опасное оружие.

— Смерть вершкам! — загремел он на гномьем, вскочив на стол и рванувшись к Артемису.

Стоит упомянуть, что в битвах Гобдо любил представлять себе свои боевые приемы перед их исполнением. Это помогало ему настроиться. Вот и сейчас он уже представил себе свой эффектный прыжок через стол и то, как он ловко вонзит стеклянный осколок в горло ненавистного вершка. Этим он убил бы двух червей-вонючек сразу — уничтожил человека и окропил свои руки его кровью, чтобы выглядеть еще более устрашающим.

Но суровая реальность внесла свои коррективы. Дворецки рванулся вперед и перехватил Гобдо на середине эффектного прыжка, выбив из рук осколок. Все закончилось тем, что Гобдо был крепко зажат в медвежьих объятиях телохранителя.

Артемис спокойно наклонился чуть вперед.

— Есть еще и второй стишок. Но сейчас, наверное, не самое подходящее время.

Гобдо яростно дернулся, но это было абсолютно бесполезно. Отчаявшись, он попытался прибегнуть к гипнозу.

— Ты немедленно прикажешь Дворецки отпустить меня, — прогудел он.

— Вряд ли, — покачал головой Артемис. — У тебя едва хватает магии на то, чтобы сдерживать натиск Майлза.

— Если так, то убей меня — и покончим с этим! — процедил Гобдо с легкой дрожью в голосе.

— Я не могу убить собственного брата, так что мне придется выгнать тебя, не причиняя Майлзу вреда.

Гобдо презрительно фыркнул.

— Это невозможно, человек. Чтобы добраться до меня, тебе придется избавиться от мальчишки.

— Тебя дезинформировал, — бесстрастно сообщил Артемис. — Есть способ изгнать твою непокорную душу без вреда для Майлза.

— Посмотрим, что ты сможешь сделать! — в глазах Гобдо промелькнуло сомнение.

— Твое желание для меня закон, — ответил Артемис, нажимая кнопку на селекторе. — Элфи, будь добра, заноси.

Дверь офиса распахнулась, и в комнату сначала втиснулась бочка, а затем Элфи.

— Мне это не нравится, Артемис, — беспокойно сказала она, играя заранее спланированную роль. — Эта штука очень ненадежная. Душа может никогда не попасть в следующую жизнь, если она застряла в этой дряни.

— Вероломная эльфийка, — прорычал Гобдо, дергая маленькими ножками. — Ты встала на сторону людей…

Элфи пронесла бочку к середине офиса, поставив ее на деревянный пол, специально не затрагивая драгоценные афганские ковры Артемиса, о гигантском историческом значении которых ирландец рассказывал всякий раз, как она оказывалась в этом офисе.

— Я встала на сторону Земли, — ответила она, встречаясь с Гобдо взглядом. — Ты был погребен под землей целых десять тысяч лет, воитель. Многое изменилось.

— Спасибо, я сверился с воспоминаниями мальчишки, — угрюмо проворчал Гобдо. — Люди практически уничтожили эту планету. Ничего не изменилось!

Артемис поднялся со стула и открыл бочку.

— Наверное, ты и космический корабль, стреляющий мыльными пузырями, видел?

Гобдо быстренько сверился с памятью Майлза.

— Да. Да, видел! Он же золотой, да?

— Это один из выдуманных проектов Майлза, — медленно проговорил Артемис. — Просто мечта. Пузырьковый самолет. Если пороешься в воспоминаниях моего брата, то наткнешься и на робо-пони, делающего домашнюю работу, и говорящую обезьянку. Мальчик, телом которого ты овладел, Гобдо, исключительно умен. Но ему всего четыре года. В этом возрасте между реальностью и фантазиями грань очень зыбкая, знаешь ли.

Дыхание Гобдо участилось, когда он увидел все это в разуме Майлза.

— Зачем ты говоришь мне это, человек?

— Я просто хочу, чтобы ты понял — тебя одурачили. Опал Кобой — вовсе не спасительница, зато очень хорошо притворяется. Она сбежавшая заключенная, убийца. Она разрушит ваши десять тысяч лет мира.

— Мира! — со злобным смешком издал Гобдо. — Мир — и люди? Даже погребенные под землей мы ощущали вашу жестокость и злобу! — Он заерзал в руках Дворецки: мини-Артемис в черном костюме и с темными волосами. — Это ты называешь миром?!

— Нет. Я приношу извинения за пытки, но мне нужен мой брат, — Артемис кивнул Дворецки, чтобы телохранитель расположил Гобдо над открытой бочкой. Маленький Берсеркер рассмеялся.

— Я тысячи лет провел под землей. Вы думаете, Гобдо устрашится заключения в бочке?

— А ты не будешь заключен. Одно погружение — это все, что нужно.

Гобдо взглянул вниз. Бочка была наполнена вязкой, густо-белой жидкостью с застывшей пленкой на поверхности.

Элфи отвернулась.

— Не очень хочу на это смотреть. Я знаю, каково это…

— Что это? — нервно осведомился Гобдо, чувствуя холодок, поднимающийся от ступней до затылка.

— Подарок от Опал, — сообщил Артемис. — Пару лет назад она похитила демона, используя эту самую бочку. Я хранил ее в подвале — ты этого не узнал, так ведь?

— Что это такое? — повторил Гобдо.

— Один из природных магических блокираторов, — объяснил Артемис. — Концентрированный животный жир. Отвратная штука, признаю. И мне жаль окунать в это собственного брата — ведь ему так нравятся эти мокасины. Мы погружаем его внутрь — и твоя душа заключена в жире. Майлз выходит нетронутым, а ты навеки остаешься в чистилище. Согласись, не такой награды ты ожидал за свою жертву.

Что-то завибрировало в бочке, и на поверхности жира замелькали электрические разряды.

— Что это, черт побери, такое? — панически воскликнул Гобдо — его голос от страха стал выше на октаву.

— О, а это второй магический блокиратор. Мой хороший друг гном поделился с нами своей слюной и добавил ее в эту бочку. Чтобы немного усилить эффект, знаешь ли.

Гобдо удалось высвободить одну руку и ударить ею Дворецки по бицепсам — с таким же успехом он мог бы врезать булыжнику.

— Я вам ничего не скажу! — его остроконечный подбородок дрожал.

Артемис придержал ноги Гобдо, чтобы он ровно вошел в бочку.

— Я не сомневаюсь. Мне все расскажет Майлз. Мне очень жаль так поступать с тобой, Гобдо. Ведь ты доблестный воин…

— Несколько минут назад я был Наивным Гобдо, или не так?

— Нет, — признался Артемис. — Это была провокация. Чтобы раскрыть тебя. Я должен был удостовериться.

Элфи локтем отодвинула Артемиса.

— Послушай меня, Берсеркер. Я знаю, что ты подчинен Опал и не можешь предать ее, но у тебя нет другого выбора. Просто освободи это тело и лети в следующую жизнь. Здесь ты больше ничего не сможешь сделать. Это не самый подходящий конец для могучего Берсеркера.

Гобдо поник в объятиях Дворецки.

— Десять тысяч лет. Такой срок…

Элфи коснулась щеки Берсеркера.

— Все, что от тебя зависело, ты уже сделал. Отдыхай. Ты никого не предаешь.

— А вдруг человек играет со мной? Вдруг все это — лишь блеф?

Элфи пожала плечами.

— Бочка — не блеф. Один раз Опал заключила меня в нее. Это было так, как будто моя душа заболела. Спаси себя, я тебя умоляю!