Хроники Темного Универа. Некромант (сборник) - Готти Саша. Страница 79

– Тема закрыта, – ответил Гильс. – Не вздумай, Огнева, не будет никаких подвигов и смерти.

В этот момент Фобос Карлович бросил свое занятие, пошатнулся на стремянке и громко завопил, тараща глаза на проходную:

– Опять он сюда притащился! Я его за километр уже чую!!!

В вестибюль из зловоротни ворвалось что-то маленькое и мохнатое, издающее громкое сопение. Отправленный на больничный после нервного срыва охранный домовой вкатился в проходную, ревниво оглядывая свое рабочее место. Увидав на стремянке Фобоса Карловича, он в один прыжок оказался рядом.

– Опять вы здесь! – Фобос Карлович презрительно фыркнул. – Вас же домой отправили на больничный!

– Сам отправляйся в тартарары! – закричал Буян Бухтоярович, вцепляясь в стремянку и тряся ее из стороны в сторону. – Уже мое место присмотрел, ирод! Приход злосвета страшнейшего истинно я предсказал, а не проклятущие Ливченко, мне и благодарение положено, а не тебе! Тьфу на тебя!

– Это на вас тьфу! – немедленно ответил ему Фобос Карлович, послав в сторону своего врага настоящее домовое проклятие, которое выглядело как колкий дождь из сухих макарон.

Домовое проклятие, посланное в ответ Буян Бухтояровичем на своего врага, оказалось плюхой манной крупы, которая возникла в воздухе невесть откуда и плеснула в лицо завхоза. Тот пошатнулся на стремянке и полетел вниз. Он упал бы, но подскочивший Алекс схватил его за шиворот и поставил на ноги. Буян Бухтоярович кинулся с кулаками на завхоза, и в вестибюле под свист и хохот студентов началась потасовка домовых.

Взобравшись на вершину отвоеванной стремянки, Буян выхватил из кармашка мобильный телефон и завопил в него, держа вверх ногами:

– Глагольте! Авдот?! Ась?! Не знамо никакого новомодьего Эдуарда, знаючи только праправнука своего, Авдота! Это ты, Авдот? Чтось?! Сбираюсь я гнобить энту домосятину проклятущую до полного истребления! Плюю в проклятого Ливченко, плюю от всего сердца!!! Вот так – ТЬФУ-А-А-А-А!!!!

Вложив в плевок слишком многое, Буян Бухтоярович не удержался на ступеньках стремянки и полетел вниз, раскинув полы пальто, как огромная летучая мышь. В этот раз домового поймал Гильс, получив при этом оплеуху из манной крупы.

Вид юного Муранова, обсыпанного манкой с ног до головы и пытающегося вытряхнуть ее из-под рубашки и из кроссовок, порадовала зрителей не меньше, чем драка домовых.

Общими усилиями разбушевавшихся домовых удалось растащить в разные стороны.

– Буян Бухтоярович! Вы же на больничном, зачем из дома пришли? – уговаривал Алекс, удерживая драчуна за шиворот. Уговоры вампира не подействовали: домовой продолжал вопить и дрыгать ногами в воздухе, пытаясь лягнуть завхоза.

– Будь проклят, проклят, Ливченко, тьфу! Авдот, Грозные объявили войнищу Ливченко! Носферон – это есть наши территории! – вопил Буян Бухтоярович, пытаясь вырваться из рук Алекса. – Тута моркву и буряк посодим! Бульбы побольше, агась! Бери лопату, давай копать!!! Флаг, ставь флаг нашенский!

– Тьфу, чтоб вам пусто было, – ругался Фобос Карлович, отряхиваясь от манной крупы. – Жлобы, допрыгаетесь еще! Делаю скидку на возраст, а так бы как следует вам ответил! Алекс, будьте так добры, дайте этому психу пинка до самого его дома!

– Ни в коем случае, – широко улыбнулся вампир. – У нас есть специальный транспорт для пострадавших.

И вампир торжественно понес брыкающегося домового через проходную в подземный переход, а оттуда на Сухаревскую площадь, к маленькому вишневому «бентли», который был нагло припаркован там, где нельзя, и поэтому мигал аварийной сигнализацией. За рулем машины сидело нечто ужасное – монстр и по совместительству девушка Алекса по имени Дашуля Ивлева. Если бы кому-то удалось смыть с лица этого существа чудовищный макияж в стиле готов, снять украшения, которые побоялся бы нацепить на себя даже сам Дракула, и переодеть во что-то девичье, то устрашающий монстр оказался бы самой обычной московской девушкой со светлыми волосами и милым личиком. Однако Алекс уже не пытался бороться с внешним видом своей любимой, опасаясь нового скандала. Все ссоры между ним и Дашей сводились к обращению ее в вампира, которого она требовала с первого же дня их пятилетнего знакомства. Заканчивался скандал обычно воплями Даши, швырянием посуды и угрозами разрыва, после чего очередная зарплата Алекса уходила на новые сверхмодные ботинки и походы в ночные клубы. Училась Даша в одном из московских институтов, но все свободное от скандалов и клубов время гоняла на своем «бентли» по Москве, работая волонтером Темного Департамента. Смутная надежда на то, что однажды за бесплатную работу ее «обратят» из людей в вампира, накрепко засела в ее голове, и Алекс давно перестал бороться и спорить, просто стараясь зарабатывать побольше денег.

– Дарья! – открыв дверцу машины и вталкивая внутрь домового, позвал Алекс. – Вот, вези обратно домой нашего бегуна.

– За сутки уже в пятый раз, – проворчала Даша, поправляя сползшие на нос огромные темные очки. – У меня манная крупа в волосах и на зубах хрустит. Что, для волонтера другой работы нет?

– Есть, деточка моя, – Алекс указал пальцем вниз. – Проверять ходы вурдалаков под землей на предмет обнаружения магических листовок, у зловоротен дежурить по ночам…

– Лучше поеду, – Даша раздраженно захлопнула дверцу, и «бентли», натужно взревев мотором, отъехал от тротуара. В окне удаляющейся по Сретенке машины мелькала разъяренная физиономия Буяна Бухтояровича, и, пока они не скрылись из виду, Алексу в лицо летели порывы ветра вперемешку с манной крупой.

Глава 12. Новый год у Мурановых

Утро тридцать первого декабря выдалось хмурым, а к девяти часам в Москве вообще повалил снег, округляя пушистыми шапками все острые городские углы.

Студенты из Носферона разъехались еще день назад, и, оставшись в комнате одна, Влада наслаждалась тем, что называется словом «спать», валяясь в кровати. В обрывочных снах мелькали лица и крылья, коридоры Носферона, крики Ады Фурьевны, треснувший под затылком Тановской кафельный бортик бассейна… Летящий в лицо снег и пирожки с березовой кашей… отстраненное лицо Гильса, за которым она мчалась по коридору, каждый раз теряя его из виду.

Потом сон снова перенес Владу в старую квартиру на Садовой, в ее комнату. Снова перед глазами были знакомые каждой полосочкой обои, в прихожей громко тикали часы, в комнате царила полутьма…

Влада вдруг ощутила под пальцами холодную полированную поверхность деревянного стола, на котором были разложены учебники из ее прежней, еще человеческой, школы. Вот и открытые тетради с нерешенными еще задачками по математике и начатыми упражнениями по русскому. Только спокойствие, тиканье часов из прихожей и дышащий августовской теплой ночью темный двор за распахнутым окном…

– Страшно, – тихо произнес чей-то голос совсем рядом, будто кто-то шепнул на ухо. – Очень страшно. Я вижу его в окне… А ты видишь?

– Кого? – Не получив ответа, Влада, отодвинув стул, встала из-за стола и подошла к окну, коснувшись пальцами старого растрескавшегося подоконника. Смотреть ночью в окно из темной комнаты всегда было ее любимым занятием, особенно когда выдавалась лунная ночь. Обычно луна проходила над самой крышей дома напротив, и в ее свете четко можно было увидеть зазубрины телеантенн и вентиляционные башенки, которыми утыканы все крыши домов старого Питера.

Луна была на месте, и на ее бледно-желтом фоне антенна смотрелась как высохшее нелепое деревце, забытое на крыше. Все было в точности как на рисунках, которые Влада рисовала, стоило ей начать водить ручкой.

Только вот в отличие от всех предыдущих снов на крыше что-то было. Точнее, кто-то: скрюченная фигура, пригнувшись, ползла очень медленно и осторожно на фоне луны, явно не желая быть замеченной. Это было как завершение картинки, которая мучила Владу: не кот и не антенна там должны были быть, а именно эта фигура. Будто бы Влада видела ее много раз, но потом забывала и вспомнила только сейчас, через много лет, во сне.