Рождественский подарок - Бинчи Мейв. Страница 14

— Я обычно так осторожна! — сокрушалась бабушка.

Джо тоже сокрушался и был вежлив.

Он услышал из кухни, как папа сказал:

— Ну, в этом году она не сможет переворачивать тарелки вверх дном и смотреть, подходящей ли марки фарфор.

Мама возразила:

— Слух-то у нее не пострадал, и она услышит, если ты будешь петь эту песню о белом Рождестве.

Но этот диалог был уже не таким враждебным, как предыдущие.

Теперь Джо следил за дедушкой. Иногда тот вынимал из уха слуховой аппарат, чтобы увеличить или уменьшить громкость звука. Почему же он сейчас этого не делает?

Пес по имени Свич, большой дружелюбный «почти лабрадор», обычно лежал, блаженно растянувшись возле камина, но на Рождество он всегда прятался от людей, поэтому Джо пришлось постоянно загонять его обратно в гостиную. Свич родился много лет назад в тот самый день, когда «Ипсвич» играл против «Арсенала», и папа всегда говорил: «Как здорово, что “Ипсвич” выиграл!..»

Дедушка получил на Рождество будильник. Он прислушался к тиканью, но не расслышал, поэтому, по своему обыкновению, вынул аппарат из уха, чтобы проверить громкость.

— Взять, дружище, — приказал Джо, и пес схватил кусочек пластмассы. Он был в восторге от новой игрушки, с наслаждением разжевал ее, так что бедный прибор не смогли бы узнать даже на заводе, где он имел несчастье появиться на свет.

Пытаясь отнять аппарат у собаки, Джо старательно вырвал из него все провода. Дедушка был в шоке. Он не слышал команды внука. Да и никто не слышал. А если кто и слышал, то не признался.

На столе появился рождественский обед. Еда, как всегда, понравилась Джо: блюда одно за другим появлялись на столе. Но на этот раз бабушка не приподнимала каждую тарелку, чтобы прочесть, что написано на донышке. Вместо этого она воскликнула:

— Как вкусно пахнет!

Мама от удивления чуть не уронила индейку. Все предшествующие годы она только и слышала, что печальные воспоминания о тех временах, когда Рождество было «настоящим», а птицу вносили на серебряном подносе. Теперь бабушка не могла разглядеть, на чем лежала индейка, а потому у нее не было поводов для «путешествия по аллеям памяти».

Папа разделывал индейку.

— Отец, тебе ножку? — Он поставил тарелку перед дедушкой и посмотрел на него, как будто ожидая одобрения.

— Выглядит аппетитно, сынок, — сказал тот.

Из другой комнаты доносились песни группы «The Chieftains» [7] — они зажигали вовсю. Все, включая бабушку, отбивали такт под столом. Выбор был хорош, эта музыка как бы объединяла поколения. Но дедушка совсем ее не слышал. Не слышал он и того, как Свич подвывал в такт музыке.

В рождественский вечер по телевизору должны были показывать отличный фильм. Но папа говорил, что вряд ли удастся посмотреть это кино: его отец наверняка заявит, что там пропагандируются не те ценности… Боевые товарищи не сражаются за родину, как положено настоящим мужчинам, к тому же герои используют такие выражения, которые заставят краснеть обитателей любой казармы. А бабушка выскажется, что все это вроде и ничего, однако уж точно полагается смотреть не в Рождество после хорошего обеда.

Но в этом году? Может быть?.. Джо посмотрел на родителей с надеждой.

— Врубай, — весело воскликнул папа.

— Ничего, небеса не упадут на землю, — согласилась мама.

Все сели смотреть телевизор. Дедушка тоже некоторое время глядел на экран: сюжета он не понимал, но мелькающие кадры его устраивали. Затем он мирно погрузился в сон. Бабушка видела лишь неясные очертания, но ей нравилась музыка, и казалось, что она следит за развитием сюжета. Но вскоре и она уснула.

На следующий день после Рождества мама и папа всегда приглашали знакомых на небольшую вечеринку выпить по случаю завершения праздников. Гости приходили, жалуясь на головную боль, но все же готовые сделать последнее усилие, чтобы проводить Рождество. Бабушка всегда фыркала и говорила, что подобные личности, может, где-то там у себя и считаются приличными людьми, но заходить им следует с черного хода.

Дедушка затягивал свое привычное: все эти люди беседуют только о деньгах, выпивке, лошадях и футболе, у них нет истинных ценностей, как это было в старые добрые времена, когда в компаниях обсуждали такие темы, как единство нации и пути его сохранения.

Но на этот раз дедушка и бабушка сидели смирно. Им раздали напитки. Все доброжелательно обменивались рукопожатиями и мило общались.

Джо заметил, как папа приобнял маму на кухне, когда они пошли вытаскивать из духовки очередную порцию пирожков с мясом. Бабушка не разглядела, что тарелки были одноразовыми, а салфетки бумажными. А дед не слышал, как вся честная компания под руководством папы запела: «Я взвою, если вновь услышу…»

— Да, необычное выдалось Рождество, — сказал папа на следующий день, когда пришло время расставаться.

— Действительно, — подтвердил Джо. Он был уверен, что в следующем году подобные штучки так легко не пройдут.

— Но чтобы вот так оба… — сказала мама.

Она ведь ни о чем не догадалась, правда? Но ее глаза как-то странно поблескивали.

Конечно, снова обезвредить обоих он не сможет. Но все же слепота и глухота явно пошли им на пользу. Бабушка с дедом уже не казались чудовищами, как раньше.

Они никогда больше не испортят ему Рождество.

Полоса невезения

Перевод С. Марченко

Вначале управлять магазином было очень трудно. Первый год казался бесконечным. Слишком часто приходилось рано вставать и поздно ложиться. Слишком много хлопот доставляло расширение ассортимента. Но супруги Пател справились. К наступлению Рождественского сочельника они были уверены, что с лихвой оправдали доверие дяди Джаведа. Их детище, мини-маркет среди городских офисов, процветало. Они дерзнули предложить покупателям гораздо больше, чем банальные бутерброды и прочий обеденный фастфуд. В магазине даже был отдел подарков с мелкой электроникой, необычными канцтоварами, кожгалантереей и прочими милыми безделушками.

Владельцы окрестных лавочек качали головой и говорили, что они сошли с ума. Но недавно поженившиеся Пателы были молоды и горели идеями, которые реализовывались, естественно, при поддержке осмотрительного дяди Джаведа. Чутье подсказывало этой паре, что именно нужно городским служащим. Перед тем как наконец закрыть магазин на рождественские праздники, муж и жена стояли у дверей, наблюдая, как воплотилось в жизнь одно из их самых успешных начинаний.

Рядом со входом стояли доверху заполненные аккуратно упакованными свертками и пакетами тележки, ожидающие, когда их заберут хозяева. Все эти товары были выбраны и оплачены в обеденный перерыв или просто тогда, когда клиенты могли ненадолго покинуть офис. К каждой тележке была прикреплена картонка с написанным маркером именем покупателя. Тот просто показывал чек и забирал тележку. Все здоровались, поздравляли друг друга с наступающим праздником, а Пателы смотрели, как магазин покидали сотни разных «рождественских историй в тележках». Дядя Джавед поздравил своих помощников, заметив, как много появилось новых постоянных клиентов.

Мистер Пател разговаривал с одним из завсегдатаев, когда Джавед передал тележку с табличкой «С. Уайт» молодой женщине. Длинные волосы падали ей на глаза, а во взгляде читалось беспокойство. Миссис Пател вышла на мороз, чтобы показать кому-то автобусную остановку и объяснить, как пройти по нужному адресу. В это время дядя Джавед отдал другую тележку, помеченную табличкой «С. Уайт» сутулому мужчине с грустными глазами. Затем под присмотром дяди супруги Пател заперли магазин и отправились домой, чтобы впервые за этот год как следует отдохнуть.

Сара Уайт докатила тележку до микроавтобуса, где ее терпеливо ждал Кен. Такие ребята, как этот Кен, есть в каждом офисе: непьющий мужчина «без биографии» (во всяком случае, никому не рассказывающий о своей жизни и личных делах), но всегда на подхвате, готовый помочь. По традиции Кен развозил сотрудников по домам в канун Рождества после офисной вечеринки. Он загрузил все пакеты в багажное отделение и вернул тележку в магазин. Кроме Сары, он доставил домой еще троих пассажиров, которые всю дорогу распевали песни и не желали выходить из машины. Наконец в салоне осталась только Сара. Она сидела рядом с ним на переднем сиденье. Она была трезва и уныло молчала.