Дела эльфийские, проблемы некромантские - Шермер Ольга. Страница 100

— В Академии? — охнула я и чуть было не перевернула на себя кипяток с плавающими в нем мелкими ромашками.

— Сейчас проездом паренек был с родителями, говорят, недоброе что-то затевается там вокруг. Сам ректор предложил ученикам временно по домам разъехаться. Вот и бегут кто куда…

— А что именно недоброе? — Я таки не стала отказываться от чая, даже положила бронзовый на стойку, чтобы трактирщик не вздумал о чем-то умолчать.

— А вот хрисс его знает, — пожал плечами он. — Но раз ректор всех разгоняет — значит, что-то и впрямь страшное. Или просто с ума сошел старый…

— Да не такой уж и старый, — спокойно возразила я. — Лет пятьдесят, не больше.

— Академии самой уже за пятьдесят, деточка, — фыркнул в усы мужчина. — А ректор там еще ни разу не менялся.

— Он же маг, — пожала плечами я.

— Вот уж да, их не разберешь вообще…

Я с трудом допила слишком горячий чай и поинтересовалась, есть ли поблизости конюшня. Конюшни не было, но у трактирщика имелись два личных рысака, которых он иногда выдавал постояльцам за дополнительную плату.

Выбирать не пришлось, я попрощалась с еще двумя золотыми и подумала, что за такую цену я бы, наверное, могла себе уже купить лошадь, а не брать во временное пользование.

Если Арестир отсылает учеников по домам, значит…

Что это значит, я, правда, не понимала. И выбор между желанием найти Риона, чтобы расспросить про чернокнижнические ритуалы, поездкой в гарнизон, чтобы узнать, в чем подвох с письмами, и Академией, в которой что-то происходит, уверенно пал на последнее. Любопытство любопытством, но если Лесс, Полли и Ли сейчас в опасности — тут даже думать не о чем.

Вновь собрав вещи, я бросилась к стойлу, где меня ждал вороной скакун. Выглядел он хоть и не особо внушительно, скорее несколько измученно, словно на нем перед этим пахали сутки без передышки, но выбирать было особо не из чего. Вторая кляча смотрелась еще более потрепанной жизнью.

До Эскалиола я домчалась меньше чем за сутки, изрядно отбив себе ту часть, на которой сидят, и вымотав бедного «скакуна». Под конец он дышал уже настолько тяжко, что мне казалось будто у него того и гляди копыта разъедутся в разные стороны и он плюхнется на брусчатку без признаков жизни.

Небо над городом было затянуто неестественно черными тучами, висевшими слишком низко, слегка задевая верхушки самых высоких башен королевского замка.

Обычно яркий и солнечный Эскалиол медленно погружался в темноту. Даже рыночные ряды оказались менее многолюдны, а торговцы — слишком молчаливы: простое предложение купить платок долетело до меня из тишины, и больше походил на попытку впихнуть что-то запрещенное.

В городе пахло сыростью. И мне этот запах был хорошо знаком. Качественная такая, кладбищенская сырость. Я спешилась перед извилистой дорогой, что поднималась по холму, на котором возвышалась Академия. Все четыре ее Башни также спрятались в тучах, и что меня насторожило больше всего — такое небо давно должно было пролиться дождем. Даже ливнем, который смыл бы небольшие селения на подходе к Эскалиолу.

Но на землю не упало ни капли.

Я сбросила с головы капюшон, решив, что уже и так излишне хорошо вписалась в мрачную обстановку города с закрытым от глаз людских лицом и в компании с вороной конягой. Благодарно потрепав животину по холке, я завела ее в городскую конюшню недалеко от подножия холма, — я ведь все-таки рассчитывала вернуть лошадь владельцу когда-нибудь, — и пешком направилась в Академию, уже представляя, как буду кидать камнями в окно Арестира с криками «слы-ышь, ворота открой, да?!». Не докину, конечно, да и через защиту не пролетят, но разумнее плана у меня пока что не было.

Впрочем, когда я подошла к воротам, идей так и не появилось, и я, подняв с земли булыжник поувесистее, швырнула им в вывеску. Защитное поле пошло волнами, отпружинивший камень просвистел в локте надо мной и исчез в придорожных кустах, где тут же замолчала какая-то унылая, нагнетающая обстановку своим карканьем ворона.

А через несколько ударов сердца защита медленно начала расползаться в стороны, пропуская меня на территорию.

Я удивленно осмотрелась по сторонам, затем пробежалась взглядом вдоль стены Академии и увидела мелькнувшую в окне кабинета ректора фигуру.

Ну что ж. Видимо, сир де Асти все-таки будет мне рад.

На самой высокой башне Академии Гремора редко можно было застать более одного человека, потому что, как правило, сюда приходили в поисках уединения. Мало у кого возникало желание преодолеть шестьсот пятьдесят две ступеньки только для того, чтобы полюбоваться видом на Эскалиол. Но для прыгучей пантеры и летающего демона это не такое уж и сложное препятствие.

Полли пристроилась между зубцами и, свесив ноги вниз, уплетала мороженое. Ли упражнялся в акробатике, перепрыгивая с одного зубца на другой, отчаянно балансируя руками и каждое мгновение рискуя свалиться вниз.

Демоница вздохнула:

— Я не могу поверить, что Хелл уволили. Почему ей нельзя любить Лесса?

— Вообще-то, мелкая, ее уволили за то, что она с деканом Алмором сбежала из Академии на неопределенный срок, прихватив с собой двух учеников. А их любовные похождения — это так, развлекательное дополнение. Впрочем…

Тут древний камень под его ногой решил, что сейчас самый подходящий момент для того, чтобы наконец испустить дух. Послышался скрежет, и булыжник соскользнул вниз. Ли потерял равновесие, нелепо взмахнул руками и рухнул следом.

Полли вскрикнула, метнулась к нему и перегнулась через ограждение в поисках живописного оборотневого трупа внизу. Ли, пыхтя, подтянулся на подоконнике этажом ниже и задорно усмехнулся, увидев сверху обеспокоенное лицо девочки.

— Впрочем, думаю, так просто мы от нее не отделаемся, и экзамену по некромагии в итоге быть.

Глава 17

ТИМ И ВИЛЕЯ

Лериэль, 28-е число.

День вилейского военно-морского флота

Нам везло с погодой, и форштевень весело разрезал морскую гладь, раскидывая клочья пены, а позолоченная волчья голова радостно скалилась, словно предвкушая скорую схватку. В глаза и рот лезли отросшие волосы — их рьяно трепал ветер и швырял мне в лицо соленые брызги. Но не мог прогнать меня с носа корабля. Ведь на горизонте, пока что едва-едва различимой голубовато-зеленой полоской, виднелась Вилея.

За спиной возник Саэл. Я не оборачивался, но узнал его по неуверенным шагам и строгому покашливанию. Какое-то время он вместе со мной вглядывался в даль, а затем произнес:

— Господин Крахен желает видеть вас в своей каюте, Dan’elle. Мы приближаемся к Вилее, и он хотел бы обсудить дальнейшие планы.

Готов поспорить, старый зануда был несказанно рад, что прятаться теперь не от кого и можно называть меня как подобает, а не просто «господин».

Совещаться мне не хотелось. Я и сам еще плохо понимал, что делаю и как так получилось, что я возвращался домой не под конвоем, с позором отловленный разыскивающими меня эльфами, а во главе полусотни бойцов-оборотней да еще и со спасательной миссией.

Когда после моего чудесного воскрешения мы прибыли в Рамшес, встретивший нас господин Крахен рвал и метал. Он объявил, что пока все прочесывали окрестности в поисках меня, какие-то «хриссовы эльфы» заявились в особняк и увели Севриль, перебив половину охраны и сообщив, что увозят ее в Вилею «по приказу короля». После этих слов оборотень упал передо мной на одно колено и поклялся в вечной преданности, если я обещаю вернуть ему жену. Едва я успел ошарашенно промямлить, что сделаю все возможное, как он отдал приказ снаряжать корабль и отобрать несколько десятков бойцов-добровольцев.

И вот теперь я стоял на палубе «Волчицы», всматривался в очертания Вилеи и не имел ни малейшего представления, что делать дальше. Впрочем, наверное, для этого и нужны совещания. Я бросил последний взгляд на горизонт и направился в каюту господина Крахена.