Дела эльфийские, проблемы некромантские - Шермер Ольга. Страница 102

Я прямо-таки почувствовал лопатками ее взгляд. И стойко не обернулся, хотя песня мне понравилась.

— Никогда она мне такого не споет, — вдруг мрачно выдал Гил. Зашвырнул фляжку далеко в море и удалился, опустив голову. Я проводил его удивленным взглядом и не стал озвучивать предположение, что, возможно, некромантка просто не умеет петь, а значит, оно и к лучшему.

Надеюсь, любовные терзания — это не заразно?

Мы прибыли к гроту за пару весок до рассвета, благополучно разминувшись со всеми кораблями. Впрочем, их было не так уж много. И это очень странно. Неужели Вел и всю торговлю свернул? Чем он там вообще думает?

«Волчица» благополучно укрылась в гроте, мы погрузились в лодки и спешно отплыли к берегу. Вокруг царили непроницаемая темнота и тишина, нарушаемая лишь едва слышным плеском весел. Я до последнего не раскрывал своим нежданным союзникам, куда мы направимся дальше. Не был уверен, во-первых, найду ли это место, а во-вторых, осталось ли оно надежным укрытием.

По счастливой случайности ни деревень, ни рыбацких поселков на этом отрезке побережья не было. Когда-то тут стояла прежняя Магическая школа Вилеи. Стояла себе и стояла, пока одному магу не захотелось вечной жизни и вечной молодости. Что конкретно он для этого призвал, история умалчивает, но мага вместе со школой и пятьюстами учениками и учителями разнесло по окрестностям. Вилея тогда разом осталась без всей магически одаренной молодежи. Гремор даже под шумок хотел ее завоевать, но не вышло. Школу восстановили — на всякий случай построили целых две в разных концах страны, у Гремора отобрали пару пограничных городов за моральный ущерб, а вот здешние места заселить так и не смогли. Тогда их торжественно объявили заповедником и махнули на них рукой.

А впоследствии, когда кланы темных эльфов взбунтовались и началась гражданская война, именно здесь укрывались предводители мятежа и часть армии. В общем-то, эльфы не зря не хотели тут селиться. Произошедшая катастрофа всколыхнула как магический, так и природный фон, поэтому чудес в «заповеднике» водилось немало. Мы с Локсли, например, любили ловить тут светящихся в темноте клыкастых белок, которые предпочитали птиц, а не орехи. А еще здесь образовался, как это назвали потом маги, пространственный кокон. Как будто кусок местности сунули в мешок и затянули горловину, но не до конца, а оставив маленькую дырочку. И теперь попасть внутрь можно было только через нее, причем в строго определенном месте.

Это место обнаружил мой дед по материнской линии, когда отправился искать сбежавшего регарда — работал на светлого, занимавшегося их разведением. Дед не растерялся и, вместо того чтобы вернуть животину хозяину, стащил всех оставшихся и организовал бунт. Насколько мне известно, светлые так и не смогли понять, куда каждый раз исчезают отряды мятежников. Тайну входа хранили очень тщательно, правда, прошла уже сотня лет, и я не был уверен, что тайна до сих пор оставалась таковой.

Уже рассвело, когда мы добрались до нужного места. Причем не с первой попытки. Вход находился между двумя самыми обычными, никак не помеченными деревьями. Поэтому раза четыре следующая за мной компания удивленно, а затем с ехидными комментариями наблюдала, как я подхожу к деревьям, сую руку между ними, вздыхаю и иду дальше. Смешки раздавались до тех пор, пока в очередной раз протянутая рука не растворилась в воздухе. Я облегченно выдохнул. Дошли.

— Подождите здесь, — бросил я спутникам, после чего шагнул вперед.

И едва успел отклониться от летящей мне в лоб стрелы. Каким чудом успел, сам не понял, но быстро откатился в кусты.

— Выходи, все равно пристрелю, — воинственно донеслось откуда-то справа.

Allanei, неужели тут кто-то уже обосновался?

— Ты кто такой? — рискнул поинтересоваться я.

— А сам-то кто? — буркнул мой невидимый собеседник.

На светлых не похоже. Те скорее вышли бы на меня с мечом, десять раз раскланялись, объявили, за что меня сейчас будут убивать, и только потом приступили бы. Стрелой в лоб, не задавая лишних вопросов, — это по-нашему. Может, тогда стоит рискнуть?

— Dan’elle Riktimiann, — гордо произнес я, выходя на открытое место.

В зарослях напротив что-то охнуло, ахнуло и, судя по звуку, свалилось с дерева. А затем послышался такой хруст, будто через кусты ко мне ломился разъяренный медведь. Вернее, от меня, так как звук удалялся. Нет, я, конечно, всегда считал, что мое полное имя вкупе с титулом звучит жутко. Но не настолько же.

Вероятно, за этим должно было последовать какое-то продолжение. Что ж, подождем. Я со скучающим видом прислонился к дереву.

Долго ждать не пришлось.

Топот и хруст вернулись, и из кустов вывалился замотанный в зеленое молодой темный эльф в сопровождении еще одного постарше. Второго я знал. Капитан первой королевской роты, составленной исключительно из темных эльфов, и мой дальний родственник по отцу Марин Вилльер.

— Ну здравствуй, дядя, — хмыкнул я, удовлетворенно наблюдая за неприкрытым изумлением на его лице.

— Тим… — неверяще и вместе с тем облегченно выдохнул Марин. Он, казалось, готов был кинуться ко мне обниматься, но затем, словно что-то вспомнив, опустился на одно колено и склонил голову. Одернул молодого, принуждая его к тому же. — Я хотел сказать, это невероятная честь и радость видеть вас здесь, Dan’elle…

Убью. Всех.

Когда я был маленький, после того как умер отец, мать практически сошла с ума от горя, а на Вела свалилось управление государством и всем стало не до меня, Марин время от времени приводил меня в расположение роты. Я ел, спал и тренировался вместе с солдатами. Они любили возиться с мелким задиристым принцем, а я чувствовал себя с ними большим и важным. Впоследствии именно темных отправляли патрулировать границы и участвовать во всяких мелких стычках, так что дядю я видел все реже. А он стал считать, что я уже слишком вырос, для того чтобы быть просто Тимом.

— Что ты здесь делаешь? Что вообще происходит в Вилее?

Марин вздохнул.

— Это долгий разговор, Dan’elle. Пройдемте со мной, и я вам все расскажу.

— Хорошо, только… я не совсем один, — пробормотал я и высунулся, чтобы позвать свое войско оборотней.

Клыкастую братию во главе с Гилом и Саэлом эльфы встретили изумленными взглядами и гробовым молчанием.

Вскоре мы очутились на крупной поляне, заставленной походными шатрами. При нашем появлении лагерь замер, а затем разразился гулом голосов, послышались радостные выкрики моего имени. Судя по всему, в тайном убежище обосновалась вся рота.

— Ваши воины могут располагаться, как им удобно, — дружелюбно произнес Марин, обращаясь к Рену, в котором безошибочно распознал командира. — А вас я приглашаю в свой шатер, у нас есть много тем для обсуждения.

Я лежал в предоставленном мне шатре, закинув руки за голову, и думал.

Когда я шутил, что еду спасать Вилею, я в глубине души и не думал, что ее действительно придется спасать. Вел был хорошим королем. А все последние события я связывал скорее с тем, что у него завелся какой-нибудь на редкость плохой советник, задуривший братцу голову. Поэтому планировал, что вернусь, настучу ему по башке, все уладится и я снова смоюсь.

Но Вела никто не видел уже несколько месяцев. Спустя пару недель после моего побега герцог Аланон, Первый Советник, по совместительству отец Локсли и Никтаэль, объявил, что король серьезно болен и что ему отныне требуется абсолютная тишина и покой. Это подтвердил и королевский лекарь. Аланон также предоставил бумагу за королевской печатью и подписью, что до восстановления королевских сил и ввиду исчезновения принца власть временно переходит к вышеупомянутому герцогу.