Дела эльфийские, проблемы некромантские - Шермер Ольга. Страница 84

— Тогда ты должен помнить все мои рассказы о магии. И почему я никогда и ни при каких обстоятельствах не перейду черту между некромагией и чернокнижием, — выдохнула я. Собрать столько умных слов в одно предложение мне было непросто.

— Неужели ты нашла кого-то?

«А разве я кого-то теряла, кроме тебя?»

Каждая мало-мальски язвительная фраза по-прежнему застревала в горле. Сейчас просто не та ситуация. Я словно переместилась на несколько лет назад и стала маленькой забитой девочкой. Той, у которой был жених и самые радужные взгляды на жизнь, несмотря на довольно мрачные способности.

И эту девочку разрывало изнутри от непонимания. Это был он — мой Арлан, — такой настоящий, с той же улыбкой, жестами, интонациями, голосом… Только я — от него — уже ничего не чувствовала.

— Мы теперь всегда будем вместе? — так и не дождавшись ответа, произнес он, вновь обволакивая меня собой и куда-то маня. Он ведь не дождался ответа. — Иди ко мне.

Мысли кружились в голове черными воронами, ничего хорошего не неся. Я плавно распрямилась и, открыв дверь, шагнула из дома. Словно кто-то передвигал за меня ноги, а я почему-то не сопротивлялась.

Я сделала шаг. Еще шаг. Арлан ведь не может желать мне смерти? Или…

— Постой, — замерла я. — А ты помнишь, когда впервые сказал мне, что любишь?

— Подойди ближе, — шепнул он.

Я сделала еще один шаг. Ноги будто стали чугунными, и я отрывала их от земли с огромным трудом. Шла, видя перед собой только его, и абсолютно не понимала, что чувствую. Я ведь давно его отпустила. Он умер, а я осталась.

Я — осталась!

— Но… Когда именно ты мне признался, помнишь?.. — выдавила я.

— Как забыть, — мимо мелькнула тень. — Мы гуляли, и я сказал… Иди уже ко мне.

Я словно ударилась в невидимую стену и замерла.

Арлан никогда мне этого не говорил. Соседские детишки однажды, играя, написали на заборе «Арлан любит Хелю», а он смущенно проговорил, что они выдали его с потрохами. Но вслух он никогда этого не повторял.

Что-то крепко обхватило меня за грудь, отдергивая назад. И в тот же миг черные щупальца, вырвавшись из плеч Арлана, обвили мои руки по локоть и рванули на себя. Я практически нос к носу столкнулась с ним и ужаснулась: в тот самый миг мне отчетливо стало видно, как лицо его застилает гниль, пожирая кожу, а на ее месте остается лишь тень. Осязаемая, черная тень…

Немертвый. Нежить, развлекающая себя явлениями к родственникам и друзьям усопших. Искренне ликующая, когда те сходят с ума или того хуже — решают свести счеты с жизнью.

Теперь понятно, как это происходило. Тень все крепче обвивала мои руки, волоча к краю обрыва, а я болталась между ним и тем, что меня держало, и ничего не могла сделать.

На моих глазах Арлан погибал вновь. Человеческая оболочка сползала, словно многократно ускоренный процесс разложения. Только вместо скелета — тень.

— …ты меня слышишь? Хе-е-ель! Что ты делаешь, хрисс тебя дери!

Я очнулась в момент, когда далеко-далеко под ногами мелькнули облака. Щупальца резко расплелись, выпустив меня из своего заточения, и я едва не закричала, сначала от испуга, что падаю, а потом — глядя, как быстро исчезает в ночи немертвый. Его же нужно было поймать, изгнать или что там с ними делают?!

Спустя несколько ударов сердца что-то с силой зашвырнуло меня в дом, а лицо Арлана сменилось на другое. Уже не менее привычное, но с обеспокоенными черными глазами.

— Да ответь ты мне наконец!..

После чего верлен резко прижал меня к себе, так что последний воздух вылетел из груди. Проснулся! Я хотела что-то сказать, честно хотела. Но вместо этого сделала несколько вдохов и… разрыдалась. Обвисла в руках Лесса, как тряпичная кукла, пока он гладил меня по спине, пытаясь успокоить и тихо покачиваясь.

— Что ты делала, дурында? Зачем, зачем ты хотела шагнуть?..

— Я… Не… Он… за ним… — слова между всхлипами прорывались с трудом. — Арлан…

— Арлан был здесь? — ужаснулся Лесс, еще крепче прижимая меня к себе.

— Не… не он… нежить… — Я уже почти задыхалась.

— Нежить в обличии Арлана? — опешил верлен.

— Да… — И я обхватила Лесса за шею так, словно если уберу сейчас руки, то так и упаду, с высоты все того же обрыва, и никто уже меня не спасет.

Он сидел молча, уткнувшись носом мне в волосы и выслушивая невнятные бормотания и всхлипывания, иногда лишь чуть сильнее прижимая меня к себе, словно давая понять «эй, я здесь, тебя больше никто не обидит». И не пытался читать мне псевдоморали, не произносил заезженных фраз вроде «все будет хорошо, не надо так убиваться, ну же, успокойся». Он просто был рядом, и того чувства, что захлестывало меня с головой, когда он в очередной раз проводил ладонью по моим волосам, оказалось достаточно, чтобы понять.

Арлан давно ушел. И его место прочно занял этот порой заносчивый, порой невыносимый, порой чересчур правильный верлен с насмешливыми черными глазами.

Хриссовы слезы все никак не хотели останавливаться, но я снова смогла дышать. Сердце еще колотилось, будто хотело сломать мне все ребра изнутри. Чуть отстранившись, я посмотрела на Лесса, словно пыталась разглядеть в нем что-то новое, чего почему-то не замечала раньше.

Пробежалась взглядом по его лицу, по четким его очертаниям, увидела невыносимо смешанную с тревогой теплоту в глубине зрачков и неожиданно для самой себя прошептала:

— Прости.

Лесс успел лишь изогнуть брови в немом вопросе «за что?», когда я порывисто припала к его губам.

Мне хотелось ответить за что. За то, что мучила его все это время, зная, как он относится ко мне. За то, что, возможно, не следовало этого делать именно сейчас, точно в попытке заглушить истерику, за то, что он такой хороший, а я глупая девчонка. Взрослая глупая девчонка.

Он ответил не сразу. Словно сначала не поверил, что происходит, и судорожно соображал, правда ли это и какого хрисса вообще. Но спустя несколько мучительно долгих ударов сердца я почувствовала, как отзываются его губы на прикосновение моих, и в этот миг рассудок помахал мне ручкой и отключил мозг.

Пробуждение давалось нелегко. В голове шумел океан мыслей, выбрасывая на берег ненужный хлам из обрывочных воспоминаний ночи. Какой хрисс в нас вчера вселился? Или, может, этого не было? Или, может, это были не мы?

Я хотела было вскочить с кровати, но неведомая сила откинула меня обратно на подушки. Повернув голову, я нос к носу столкнулась с Лессом, который невозмутимо меня обнимал.

Не приснилось.

Вроде все помню, совесть не гложет, а с другой стороны, словно это была какая-то неправильная я.

Разглядывая упрямую складку меж бровей верлена, что нахмурился, как будто сквозь сон чувствовал мой пристальный взор, я на несколько мгновений выпала из реальности. Она появлялась каждый раз, когда я делаю что-то необдуманное. В Академии я часто натыкалась на такой взгляд, если…

В Академии.

Сотня картинок промчалась перед глазами в один удар сердца.

— Раздери меня хрисс! — Вторая попытка высвободиться увенчалась успехом, из рук Лесса я вырвалась, ногой запуталась в простыне и поэтому на пол уже слетела кубарем и с оглушительным грохотом, попутно плечом снеся прикроватную тумбу.

Верлен подскочил тут же, моментально замахиваясь огненным пульсаром на несуществующего противника.

— Неужели за то, что было ночью, ты меня даже убить готов? — усмехнулась я, потирая ушиб.

Лесс сжал кулак, погасив пульсар, и от души зевнул:

— Ты в порядке?

— За исключением того, что мы совсем оборзели, в полном. Ты, случайно, не в курсе, о чем мы забыли? — Я подобрала ноги под себя, словно вообще не упала, а так и планировала сделать, и, положив ладони на колени, снизу вверх посмотрела на верлена.

Тот слегка смутился, проследив направление моего взгляда, и шустро обмотал простыню вокруг талии.

— Нам Тима нужно спасать. Вот о каком «неважном» деле мы умудрились забыть.

Лесс изменился в лице. Что в этот момент происходило в его мыслях, мне оставалось только догадываться. Впрочем, он быстро взял себя в руки и, подхватив брюки и рубашку, улетел в ванную.