Как деньги гуляли по миру. Итальянская история - Резник Светлана. Страница 12

– Да уж, – подтвердил Илья, – так принято. Лючия то спасает нас на площади, рискуя жизнью, то делает вид, что мы не знакомы. Вот такие нравы в средневековой Генуе, друзья мои.

– Не обижайся на нее, – заступился за девушку Сольди. – Значит, у нее есть серьезная причина так вести себя.

– Конечно, – удрученно произнес Илья и замолчал, потому что услышал поворот ключа в тяжелой двери.

Он приложил указательный палец к губам, давая понять друзьям, чтобы те молчали. Сольди и Гельд кивнули. Слегка приоткрыв тяжелую дверь, в комнату прошмыгнула Лючия. По прерывистому дыханию и раскрасневшимся щекам было видно, что она бежала.

– Вам надо быстро уходить, – сообщила она. – Я могу вас спрятать до завтра. Дож не выпустит вас живыми из Генуи. А за этим парнем, – она кивнула в сторону Гельда, – уже утром придет инквизитор. Сами знаете, что тогда уже ему не выбраться ни за какие деньги.

– Когда идти? – коротко спросил Илья.

– Прямо сейчас, – ответила Лючия и посмотрела на него своими темными глазами. Ее взгляд выражал уверенность и спокойствие. Когда она так смотрела, можно было пойти за ней куда угодно.

– А может быть… – начал Гельд, присаживаясь на кровать под балдахином.

– Нет, не может, – строго оборвала его девушка, подбирая повыше длинное платье, как будто собиралась бежать. – Сейчас основная задача – быстро выбраться из палаццо. Потом добежим до порта и площади Карикаменто. Если это удастся, то укроемся в здании банка. Все. Пошли.

Лючия выглянула в коридор. Там было очень тихо и мрачно. Стараясь не шуметь, ребята все вместе, прижимаясь к холодным стенам, направились за Лючией. Надо признать, ее план действительно был хорош и нравился даже Гельду, так как уходить им, как ни крути, придется через порт, то есть морем.

Они довольно долго крались по коридорам палаццо – несколько раз им пришлось останавливаться, так как неподалеку слышались чьи-то голоса. Чем ближе они подходили к заветной спасительной двери наружу, тем уже и темнее становились коридоры и лестницы дворца. Илья понял, что они следуют по маршруту, ведущему к выходу, через который еще днем Лючия впустила их в палаццо дожа Лоренцо Перуцци.

Банк Святого Георгия (Banka di San Georgia), Генуя

В очередной раз спустившись по каменным ступеням и повернув в узкий проход, они оказались в небольшом помещении, где их и нашел ранее стражник.

Дверь оказалась открытой, и ребята, следуя за Лючией, которая была надежно укрыта длинным плащом с широким капюшоном, оказались на безлюдной улице, где уже стемнело и похолодало. Под покровом ночи друзья направились в сторону набережной, выбирая самые темные и узкие улицы – по некоторым из них можно было пройти только по одному, выстроившись в цепь.

Наконец они достигли припортовой площади Карикаменто, где разгуливал сильный ветер и слышался шум волн. В этом жутковатом мраке они смогли разглядеть небольшое, но величественное здание с часами на верхней башне.

– Мы из роскошной тюрьмы пришли опять в тюрьму, – громко засмеявшись, сообщил Сольди.

– Ты сам себе не надоел с такими глупостями? – поинтересовался Илья.

– Это не глупости, это – правда, – обиделся Сольди. – Палаццо Сан-Джорджо, в котором нам предстоит укрыться, построено в 1260 году. Некоторое время там располагалась тюрьма, узниками которой были весьма известные люди.

– Например?.. – включился в разговор Гельд.

– Например, знаменитый венецианский путешественник и купец Марко Поло, который описал историю своего путешествия по Азии. Семейство Поло посещало Китай и находилось в доста точно дружеских отношениях с двором хана. Как раз после своего возвращения из Китая он и провел в заточении Сан-Джорджо чуть больше года.

– Полагаю, не по доброй воле? – поинтересовался Гельд.

– Конечно, – засмеявшись, подтвердил Сольди и добавил: – А теперь в Сан-Джорджо первый в мире коммерческий банк Святого Георгия, синьоры. Кстати, с самого основания банка Генуэзская республика взяла у него ряд крупных займов, поэтому дож так хвалился этим учреждением. Вскоре после создания в управление банка перешли все регалии и колониальные владения Генуи, и он стал одним из могущественных учреждений своего времени. К слову сказать, сейчас, в 1411 году, банк Святого Георгия содержит войска и флот, может вести войны и заключать мирные и союзные договоры, что делает и будет делать еще многие годы. Кроме того, принимает частные вклады под хорошие проценты.

– Мы пришли, – сказала Лючия. – Не будем нарушать традицию, пойдем через потайную боковую дверь, если никто не возражает.

И, не дожидаясь ответа, проследовала мимо парадного входа.

Как это ни удивительно, здание бывшей тюрьмы, предназначенное ныне для серьезных банковских дел, внутри оказалось очень теплым и уютным. Привычно зайдя с бокового входа, Лючия повела гостей наверх в небольшую комнату, бывшую ранее кабинетом ее отца.

В комнате не было никаких излишеств. Два сундука, которые можно использовать как сиденья у одной стены, несколько незамысловатых кресел с подлокотниками вокруг невысокого круглого стола для переговоров, узкая конторка у окна, служившая письменным столом и местом для хранения бумаг.

Устав за время своих приключений от роскоши, помпезности и величия интерьеров, ребята вздохнули с облегчением – эта комната, куда привела друзей Лючия, располагала к отдыху и расслаблению.

Они так обрадовались своему спасению, что не сразу заметили сидящего за конторкой немолодого человека.

– Ой, здравствуйте! – всполошился Илья.

– Добрый вечер, синьор Альмерито, – с легким поклоном поприветствовал человека в комнате Сольди.

– Располагайтесь, друзья, – приятным голосом произнес мужчина, указывая на кресла вокруг круглого стола. – Я уже наслышан о ваших злоключениях. Моя дочь Лючия рассказала мне.

– Да, все ужасно, – подтвердил Гельд, – нам бы уйти морем…

– Так и будет, – заверил синьор Альмерито и улыбнулся. – Вас, кстати, уже ищет инквизиция, то есть святой отдел расследований еретической греховности римско-католической церкви.

– Ерунда, я с ними справлюсь, – не очень уверенно сказал Гельд.

– Ох, какой смелый! – подтрунил над ним Сольди. – Знаешь, с 1483 года только испанская инквизиция в течение восемнадцати лет сожгла на костре 10 220 человек; изображений людей сожжено 6819; наказано иными способами 97 321 человек. Как тебе масштаб?

– Впечатляет, – согласился Гельд. – Но за что?

Все присутствующие засмеялись.

– За нечистую силу и колдовство. Сжигали даже маленьких девочек, – сообщил Илья, вспомнив уроки истории.

– В Венеции инквизиция занималась розыском соучастников заговоров и политическим трибуналом, а в Неаполе она никогда не пользовалась большим значением, из-за раздоров между неаполитанскими государями и римской церковью. Наибольшего же развития и силы инквизиция достигла в Риме, – рассказал Сольди.

– К сожалению, инквизиция еще борется с наукой и учеными, – добавил синьор Альмерито, – но сейчас не об этом. Каковы ваши планы, синьоры?