Русские электротехники - Шателен Михаил Андреевич. Страница 70

«Если бы встретилась надобность связать остров Гогланд, — осторожно пишет 10 декабря 1899 г. председатель комитета адмирал Диков, — телеграфным сообщением без проводов с материком, то при средствах, имеющихся в нашем распоряжении, это дело является вполне осуществимым. Устройство станции может быть сделано под руководством преподавателя Минного офицерского класса А. С. Попова и его ассистента. П. П. Рыбкина. Для заведывания всем делом следует назначить опытного офицера».

Управляющий Морским министерством адмирал Н. П. Тыртов, повидимому, не очень верил в техническую компетентность своих подчиненных и на докладе Технического комитета осторожно написал:

«Попытаться можно. Согласен на поручение этого дела лицам, указанным в докладе». Последняя фраза решала вопрос: конечно, и для Попова и для его ближайшего помощника Рыбкина возможность установить беспроволочную связь при таких исключительных обстоятельствах представляла громадный интерес, и они горячо взялись за дело. Им активно помогали присланные им в помощь морские офицеры и матросы. Несмотря на все трудности, вызывавшиеся и местными условиями, и условиями зимней работы, беспроволочная связь между Коткой и Гогландом была установлена. На станции Котка руководил работой сам Александр Степанович, на Гогланде — Петр Николаевич Рыбкин. Вместе с ними работали капитан 2-го ранга Залесский и лейтенант Реммерт.

Несмотря на срочность дела, начать установку на Котке удалось только 23 декабря 1899 г., а на Гогланде еще позже. Лишь 13 января 1900 г. вышел из Ревеля ледокол «Ермак», который перевез на Гогланд людей и материалы, необходимые для сооружения станции беспроволочного телеграфа. Тем не менее благодаря настойчивости Попова, Рыбкина, Реммерта и Залесского работа по сооружению станций и предварительные испытания пошли быстро, и уже 24 января Попов мог передать из Котки на Гогланд, находившемуся там ледоколу «Ермак» полученную им из Петербурга от адмирала Авелана срочную телеграмму: «Гогланд из С.-Петербурга. Командиру ледокола «Ермак». Около Левансари оторвало льдину с 50 рыбаками; окажите немедленно содействие спасению этих людей. Авелан».

Согласно приказанию адмирала Авелана, повидимому, еще не очень верившему в надежность работы радиотелеграфа, его телеграмма должна была быть послана на «Ермак» из Котки нарочным. Однако, состояние льда делало такую посылку невозможной, телеграмма не была бы доставлена во-время и унесенные на льдине рыбаки, вероятно, погибли бы, если бы Попов не передал распоряжение «Ермаку» по радио. «Ермак» принял телеграмму, вышел немедленно в море и уже 25 января вернулся, имея на борту спасенных рыбаков.

Таким образом, первое в мире радиотелеграфное сообщение начало свою работу со спасения 50 человеческих жизней. Этот факт был подчеркнут несколькими месяцами спустя на Парижской всемирной электротехнической конференции.

Теперь, читая рапорты и отчеты Попова, Реммерта и Залесского, можно только преклоняться перед той энергией, перед той настойчивостью и выдержкой, которую проявили и изобретатели, и офицеры, и простые русские матросы в деле сооружения станций на Котке и Гогланде. По глубокому снегу, в котором лошади тонули по брюхо, они перевозили тяжелейшие бревна; в морозы и метели они монтировали антенны; с опасностью для жизни они перебирались по неокрепшему битому льду с корабля на берег и на остров.

Вот несколько характерных выписок из дневника лейтенанта Реммерта:

«24 января. Удручающее впечатление произвела на меня эта поездка: снег по брюхо лошади, местами она выпрягалась, чтобы двинуться вперед; вследствие перемены уровня воды, получается наслойка льда и где снег меньше, там лошадь проваливается по колено, а сани полозьями врезаются в тонкий лед…

4 февраля. Поднявшийся на саллинг марсовой Головин, пробыв около часа, несмотря на то, что я его спрашивал, не охолодел-ли, он, можно сказать, перекрепился и едва имел силы опуститься вниз. Более двух часов его отогревали… На саллинг подняли квартирмейстера Меньшикова и этот молодец как бы забыл о физической боли, доставляемой коченеющими руками. Он работал со злостью, пробыл на саллинге два часа с лишним».

В истории развития беспроволочного телеграфа в России, в частности, на флоте, установка Котка — Гогланд сыграла громадную роль. Установка, проработавшая регулярно до апреля месяца, когда «Апраксин» был снят с камней, и передавшая за это время несколько сот телеграмм, показала, что может дать беспроволочный телеграф вообще и что может дать применение его на флоте.

Морской технический комитет счел опыт установки Гогланд — Котка вполне убедительным и признал, что после него «можно считать опыты с этим способом сигнало-производства законченными» и что после этого опыта «наступило время вводить беспроволочный телеграф на судах нашего флота».

Уже в сентябре 1900 г. управляющий Морским министерством приказал «принять меры к тому, чтобы аппараты и все необходимые предметы для телеграфирования без проводов могли бы быть изготовляемы у нас самих в России и не зависеть от заграничных заводов». Озабочиваясь подготовкой специалистов по радиотехнике, Александр Степанович предложил организовать для этой цели специальные курсы; разработал для этих курсов программы лекций и практических занятий и составил подробный список необходимого для организации занятий оборудования. Это предложение было принято, последовал соответствующий приказ управляющего Морским министерством, который одновременно же приказал: «теперь же приступить к устройству станций беспроволочного телеграфа для двух судов минного отряда и для организации обучения необходимого теперь же числа офицеров и нижних чинов обращению с приборами и производству сигнализации беспроволочным телеграфом в Минном офицерском классе».

Одновременно было сделано распоряжение о заказе приборов, необходимых для оборудования беспроволочным телеграфом вновь строящихся судов Балтийского флота, а также судов Черноморского флота.

За свои работы Попов в виде награды получил сначала от Николая II «высочайшую благодарность» (сотрудникам его Реммерту, Залесскому и Рыбкину было объявлено «монаршее благоволение»), а затем и значительную, по тому времени, денежную награду в 33 000 руб. (Рыбкину было дано 1100 руб.).

Попов получил в связи с успехами работы установки Котка — Гогланд ряд поздравлений, в том числе от наиболее передового адмирала русского флота С. О. Макарова, вообще относившегося крайне сочувственно к работам Попова.

Для ознакомления адмиралов флота и генералов армии с принципами и достижениями беспроволочной телеграфии Попову было предложено сделать в специальных собраниях адмиралов и генералов соответствующие сообщения. Подробное сообщение о своих работах Александр Степанович сделал и на собравшемся в декабре 1899 г. — январе 1900 г. в Петербурге Первом всероссийском электротехническом съезде, в совместном заседании Съезда и VI отдела Русского технического общества, происходившем 29 декабря 1899 г. Это был период, когда как раз устанавливался беспроволочный телеграф между Коткой и Гогландом, за сооружением которого следила вся Россия. Понятно, с каким интересом был выслушан доклад Попова и с каким одушевлением принимала докладчика аудитория. Председательствовавший на Соединенном собрании известный физик, проф. Н. Г. Егоров в своей речи указал «как на редкое явление» на то, что А. С. Попов, «который свое открытие сделал ранее Маркони, между тем как большая доля известности досталась этому последнему, не потерял спокойствия духа и, сохраняя полную самоуверенность, продолжает самостоятельно, непрерывно расширять область своих исследований и опытов, которые, как видно из прочитанного доклада, уже привели его к практическому пользованию телефонии». Проф. Н. Г. Егоров от имени присутствовавших поздравил А. С. Попова с достигнутыми им результатами и пожелал ему еще большего славного успеха в дальнейшей разработке одной из капитальных практических задач.

«Собрание, — как сказано в протоколе, — благодарило докладчика единодушными, продолжительными рукоплесканиями». В декабре 1899 г. Александру Степановичу Советом Электротехнического института было присвоено звание «почетного инженер-электрика».