Страна мечты (СИ) - Савин Владислав. Страница 38

— Лавры вашего Сахарова покоя не дают? Ладно — а если такой вариант я тебе предложу. Хочешь на общественных началах разбираться, не был ли кто невинно осужден — флаг тебе в руки, дело полезное. «Сухов» ваш получит приказ, не только не мешать, но и содействовать. Желаешь добровольно исправлять брак в нашей работе — давай!

— Хорошо придумали! Работать мне, а вся благодарность тех, кому помощь — Советской власти.

— Ну ты же не о своем спасибо заботишься, а исключительно о невинно осужденных, кого спасти? Уже и спасать не хочется?

— Ладно, черт с вами!

— И еще два дополнения. Первое — чтобы строго по закону. Оспаривать можно лишь факт «совершил — не совершил», не обвинили ли напрасно? Ну а если факт установлен — то получи, что положено! Второе — чтобы тот, кто к тебе обращался, тоже за свое требование отвечал. По каждому твоему представлению, будет расследование — и если ты окажешься прав, значит освобождение, или меньше срок. Но если обвинение подтвердится — то это будет считаться за злонамеренную попытку избежать наказания, могущую быть приравненной к попытке побега. И тоже за то после по закону. Так что ты, каждый раз предлагая разобраться, можешь как облегчить, так и усугубить. При том что расследование будет действительно объективным. Устраивает?

— Твою ….!! Ладно — лучше хоть это, чем ничего!

— Ну вот и договорились. И советую, Родион Ростиславович, себя в порядок приведите — а то неудобно, на вручение правительственной награды, и в таком виде.

— Какой еще награды?

— Орден «Знак почета», за ваше участие в создании торпедного оружия для советского флота. А вы думали, вас в Москву привезли самолетом, лишь потому что мне захотелось? Послезавтра насколько я знаю, церемония — ну а после, желаете отпуск взять? В Крыму положим, неуютно пока — так в Сухуме и Батуме здравницы уже работают этот сезон, как раз для таких как вы.

— Нет, спасибо. Ждут меня сейчас в Красноводске.

— Вам виднее. Кстати, скоро вы оттуда перебазируетесь — нет, совершенно не из?за вас. А за границей там неспокойно — пока фронт был, с этим мирились, а теперь совершенно нужды нет. Да и добираться до Красноводска неудобно, и промышленной базы рядом нет.

— И куда же?

— А бог весть, как в Наркомате ВМФ решат. Севастополь, Лиепая, Полярный. Есть мнение, что на каждом морском театре надо создать минно — торпедный полигон, применительно к различным гидрологическим условиям. Желательно незамерзающий, чтобы круглый год работать. Вот и думайте — где.

— Тихий океан забыли.

— Порт — Артур подойдет?

— Так там же японцы!

— Пока. Впрочем, это сугубо мое личное мнение. Так что ждут вас еще великие дела. Если только вы не забросите их ради работы адвоката. И примите совет: все ж не исполняйте несоответствующие песни где попало и кому попало. Вот даже представить не могу, что будет, если вы, в присутствии непосвященных, споете — «плохо спится палачам по ночам, вот и ходят палачи к палачам»? Я?то ладно, всякого наслушался, а вот другие могут очень сильно не понять, и будут у вас, Родион Ростиславович, большие проблемы. Тогда и в самом деле придется вас, в ваших же интересах, изолировать — а мы этого, поверьте, не хотим! Мы?то, к «ОГВ» допущенные, не удивляемся, и не обижаемся — а вот прочие… И самое худшее, если заинтересуются по ту сторону границы. И задумаются, а кто такой Родион Безножиков, что ему это дозволено? Тогда точно придется вас в золотую клетку посадить — а вы ведь люди творческие, этого очень не любите?

— Заметано! — буркнул Родион — ну хоть Высоцкого можно? Все лучше, чем блатняк.

— Можно — ответил Кириллов — ваш «Сухов» указания получит. Но и вы не переходите грань.

Родион лишь кивнул, соглашаясь.

Женить бы его надо — подумал Кириллов, спускаясь по лестнице — не одним же «боннер» на умы наших гениев влиять? Срочно Лазареву озадачу, чтобы подобрала кандидатуры — в личном деле указано, какой типаж женщин этому «правозащитнику» по нраву. Ну а уж «случайно» подвести к объекту, чтобы он не заподозрил — это вообще не проблема!

Из протокола допроса. Печенгское управление НКГБ. 11 октября 1944.

— Я, Олег Свиньин, русский, беспартийный. Родился в 1890, деревня Меркурьево, под Псковом. В Империалистическую воевал, в Гражданской не участвовал — грех это, свою, русскую кровь лить.

В двадцать пятом на Мурман завербовался, в рыбхоз. После вернулся, и справным хозяином стать хотел, и в Питере на Балтийском заводе год проработал, но не сошлось, и снова на север, рыбачить. В тридцать первом ушел с семьей к норвегам — благо, за столько лет знал я уже на той стороне кое — кого. Гражданин следователь, про это все ваши меня еще два года назад выспрашивали, как я тогда к вам… (прим. — историю Олега Свиньина, он же Олаф Свенссон, см. «Морской Волк» — В. С,).

Ваши хотели меня тогда в лагерь, выпустили. В армию загнали, вольнонаемным персоналом, стар я уже в строй. Служил в ОВРе, сначала в Беломорской флотилии, затем в Петсамо, знакомые места. Даже семью нашел — вернее, они меня разыскали, с помощью вашего НКВД. Их всех — жену, сына, дочку, зятя — гестапо арестовало, держали в Киркенесе в тюрьме, ваши так быстро наступали, что фрицы никого не успели ни вывезти, ни в расход. Как их освободили, то номер моей полевой почты дали, я же у вас по бумагам проходил.

Демобилизовался еще до победы, как приказ вышел — что рыбаков можно из армии отпускать, война тут на севере считай, закончилась, а рыбка стране нужна. Был бы моложе, в тралфлот бы послали, а так, в рыбартель имени кого?то, ну мне даже лучше, не месяц в море болтаться, а день — два на мотоботе, и домой. Мужиков не хватало, так что дозволили мне экипаж семейный, как в старое время — сынок, Ингвар, простите, Игорек, весь в меня пошел, да и женщины мои подсобить умели, если надо.

Зачем на такое дело подписался, семью под статью подвел? А воли захотелось, гражданин следователь, понятно?! Вот не могу я, когда мне указывают, как жить, где, с кем, что делать — лишь то, что дозволено, а в сторону, ни — ни! Даже если дельно указывают — все равно плохо! Хочу, чтобы сам себе хозяин, самому за себя решать! Не могу — чтобы строем! Я ж потому нигде и не мог: на заводе, все по гудку, в деревне коллективизация — а в море никого над тобой нет, кроме Нептуна.

Да и что за дело?то, тьфу! Когда меня Лейв попросил. Фамилия Стремсхалль, норвежская, нам непривычная, мы все его просто Левой звали, ну кто ему рыбу сдавал. Меня попросил наверное затем, что знакомы были еще до войны. И что норвежцев ваши не то чтобы в море не выпускали, но с гораздо большим подозрением, всегда катера в районе крутились, смотрели, что делаешь, куда пошел. А к нам, русским, даже «бывшим», доверия было больше. Ну и разговоры с с Левой вел, всякие — так что, он знал, что для меня хорошая жизнь значит.

Я сначала подумал, контрабанда. Дело не то что привычное, но знакомое — приходилось и прежде пару раз этим заниматься. Главное, оплата хорошая, в британских фунтах, они в Норвегии у людей на руках оставались, потому их дозволено было в банке в Киркенесе на рубли менять. Груз в море принять, на берегу выгрузить, всего?то делов! Перед самым выходом узнал — что надо, оказывается, с подлодки людей принять! Ну а аванс уже взял — да и в душе заиграло, захотелось, свое что?то сделать, не по указке! И близко ведь — меньше чем за день обернуться.

Нет, подлодки не было. Но в указанном месте и в пределах сговоренного времени увидел надувную шлюпку. Шесть человек, все молодые крепкие мужики, одеты по — рыбацки, оружия на виду ни у кого нет. Еще тюк у них был, большой. Пароль назвали, на борт влезли, свою резину утопили, хотя я просил, мне оставить, в хозяйстве сгодится. Сидели молча, с нами не общались, я уж боялся, еще прирежут, и в воду. Но нет, обошлось, Лейв меня на старом причале ждал, там все вылезли, и больше я ничего не знаю.

Деньги я получил все, как обещано. Выждал три месяца, как мне советовали, и в банк. Мечта у меня была, свой мотобот купить, в артели обещали продать, который на списание шел, так я смотрел, починить можно, как новый будет! И мотор заменить, и еще по мелочи. Но расплатиться в кассу артельную надо было сразу. Оттого всю нужную сумму в банк и понес.