Исполнение предсказаний - Корнюхина Екатерина. Страница 35

Едва он это произнес, как Татку одолела зевота, и, вставая с лавочки, она старалась изо всех сил подавить се. У ребят тоже слипались глаза, но они не забыли учтиво попрощаться с принцем.

До пещеры их проводил Торик.

У самого порога он, понизив голос, спросил:

— Почему вы так... неестественно разговариваете с Семургом?

— Потому что никогда в жизни не видели настоящих принцев,— честно ответила за всех Татка.— А он — принц, и у меня язык не поворачивается называть его по имени.

Торик рассмеялся:

— О, и это все? А я-то подумал... Перестаньте, ведь его никто на острове не величал «ваше высочество». И потом, вы же были в столице, да? Значит, должны были видеть принцессу? Она тоже настоящая.

— Но она совсем другая. Злота — смертельно перепуганная, одинокая и скучающая девочка,— возразила Татка.— Может, когда она преодолеет все и станет королевой, мне тоже захочется ей поклониться.

Торик, посмеиваясь, махнул рукой:

— Странные вы какие-то... Но я вас больше не буду задерживать. Отдыхайте, а завтра мы отправляемся в обратный путь.

И он ушел, а ребята оказались в уютной пещерке, где ничто не напоминало о камне, так как стены были отделаны деревом. Угол, предназначенный Татке, был предусмотрительно отгорожен ширмой.

Пройдя за нее, она разделась, не решившись, однако, расстаться с золотым платьем. С наслаждением вытянувшись на удобной кровати, она моментально заснула. Заснули и ребята под легкое шуршание ветра перед входом.

Они проспали весь остаток дня и ночь. Проснулись рано — отдохнувшими и полными сил.

Татка проснулась чуть позже и, выглянув из-за ширмы, обнаружила, что ребят уже нет. Одевшись и приведя себя в порядок, она вышла из пещеры.

Остров был залит ярким светом солнца. Повсюду среди скал виднелись светлые одежды отшельников. Все они приветливо здоровались с Таткой, а какая-то девочка доложила, что ее друзья в компании Торика отправились вниз купаться.

Татка потянулась, подставляя лицо ласковому солнечному теплу. Впервые за несколько дней ей было спокойно на душе, и она подумала, что эта страна не так уж и плоха.

Однако впереди их еще ждали испытания, расслабляться не стоило. Единственное, что Татка могла себе позволить, это посидеть немного на лавочке, наслаждаясь бездействием.

Но минут через двадцать из-за ближайшей скалы вылетели ребята с Ториком, затормошили девушку и потащили завтракать.

В самой середине крепости были накрыты столы. Все обитатели — начиная с Адиса и кончая годовалым карапузом — сидели рядышком, ели фрукты, хлеб и жареную рыбу, запивая все это прохладным морсом.

Был тут и принц — немногословный и сосредоточенный.

Татка, глядя на него через стол, с некоторой робостью подумала о том/ что им предстоит проделать обратный путь в компании Семурга и при этом постараться, чтобы с ним ничего не случилось.

После завтрака началась церемония прощания. Она не была слишком длинной или пышной. По знаку Адиса откуда-то привели двух белоснежных коней, по размеру не уступающих магическим вороным ребят.

Адис и трое старцев коротко попрощались с принцем и Ториком, который, видимо, не захотел отпускать друга одного в опасное путешествие.

Потом Адис подошел к ребятам:

— О том, что осталось только одно предсказание, знаете не одни вы. Будьте осторожны и ни на минуту не забывайте о вашем предназначении.

— Мы не забудем,— заверил его Виля.— Не каждый день доводится возить принцев на коронацию.

Адис медленно кивнул и задержал взгляд водянистых глаз на Татке:

— Передай моему брату пожелания долгого здравствования. И еще. Скажи, что ему только кажется, что он уже сделал все, что мог. Ибису рано на покой.

— Обязательно передам. Спасибо за гостеприимство.

Адис поднял вверх руку.

Прощание было закончено. Семург и Торик взобрались на белых коней, ребята — на вороных. Отшельники, собравшиеся вокруг, махали руками.

Андрей, разворачивая вороного к выходу, очутился около Татки и шепнул, кивая в сторону Семурга:

— Слышь, Тат, ты случайно не знаешь, откуда берутся сказки о принцах на белых конях?

— Дома шутить будешь,— ответила она и тронула бока вороного.

Шестерка скакунов выбежала из крепости, миновала подъездную аллею и по каменистому серпантину устремилась вниз.

Было ли то удачей или колдовством Адиса, но, когда они достигли подножия, оказалось, что отлив только что начался. Не задерживаясь, путники направили коней по влажному песку, и остров отшельников стал стремительно удаляться.

Обратный путь, как всегда, оказался более коротким. Татка немного удивилась, что они так быстро достигли берега.

Впереди виднелся лес. Хотя со дня общения с Одином прошло всего два дня, никто из ребят уже не чувствовал никакого страха. У всех четверых неожиданно прибавилось уверенности в себе, ведь они сопровождали его высочество Семурга.

Однако завал деревьев на дороге оказался на прежнем месте. На этот раз, завидев его издалека, путники при держали коней и к засаде подъехали медленным шагом Никого не было видно, и лес хранил таинственное молчание

— Один! — оглядываясь по сторонам, закричала Татка.— Выходи, я знаю, что ты здесь!

В следующий миг из придорожных кустов раздался торжествующий хрипловатый визг, и, опередив всех, появилась Илика. Размахивая руками, она бросилась к коню, на котором сидел Торик. Тот, ловко подхватив сестренку, посадил ее впереди себя.

Илика орала так, что слышал весь лес:

— Я говорила! Я всем говорила, что она — Злата! Я была права, а меня никто не слушал.

Разбойники неторопливо появлялись из-за деревьев. Ни о каком нападении они и не думали. Те из них, на ком был головной убор, торопились его снять и поклониться принцу. Другие тоже изъявляли свое почтение.

Один появился последним в сопровождении своего огромного телохранителя Годена. Он подал знак, и разбойники принялись дружно расчищать дорогу. Убедившись, что они делают все как следует, Один направился к Семургу. Принц склонился к нему с седла, и они начали тихую беседу.

Дорога была уже свободна, когда Один, поклонившись принцу, подошел к Таткиному вороному.

— Ну,— насмешливо спросила девушка,— Один, как ты думаешь, мы шпионы Канцлера?

Изображая притворное возмущение, Один развел руками:

— А что, красавица моя, кто-то так говорил? Кто же этот негодяй? Укажи мне его, я прикажу поджарить его на костре.

— Ладно, Один,— смеясь, ответила Татка.— Все-таки было приятно с гобой пообщаться.

— И мне тоже, красавица моя! Взаимно,— усмехнулся атаман и погладил вороного по блестящей шее.— Ну, езжайте. Только не особо торопитесь.

— Почему?

— Дорога длинная, ехать долго. Может, за это время Канцлер помереть успеет?

— Вряд ли. Канцлер спит и видит, как бы нас дождаться

— Вот поэтому-то и не спешите.

Отойдя в сторону, Один начал озираться так, как будто кого-то искал.

— Одиин! — позвала его Илика.— Ты не меня потерял?

— Тебя, тебя! Слезай сию же минуту!

— Никуда я не слезу,— твердо сказала девчонка.— Мне надоело в лесу сидеть, слушать твои нотации. Я поеду с ними.

Один сжал кулаки:

— А я сказал: слезай. В Лерию поедешь, когда там все успокоится. Торик, да скажи ты ей!

Но брат только развел руками, признавая свою полнейшую беспомощность.

Тут Илика решила закончить препирательства с дядей и ударила коня Торика голой пяткой. Тот, приняв это за сигнал, рванулся вперед. Следом поскакал принц, за ним ребята.

Обернувшись, чтобы помахать Одину, Татка успела заметить на его лице тревожное выражение.

Пришпорив вороного, чтобы догнать остальных, Татка вдруг подумала, что не может себе представить, как их встретит Канцлер.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

А Канцлер встретил их пышно и торжественно.

Перед дворцом был выстроен парадный караул. Канцлер и Сморин, ожидая гостей, стояли во внутреннем дворике. За их спинами толпились старички из Совета, сверх меры увешанные драгоценностями.