Божий поселок - Сиддики Шаукат. Страница 40

Распахнув дверь, он с шумом ввалился в комнату. Разия Бегум еще не ложилась. Ни один не произнес ни слова. Нияз устало растянулся на постели, поворочался и, не вытерпев, поднялся:

—      Что ты хочешь в конце концов?

—      Что? — переспросила она, делая вид, что не расслышала вопроса.

Нияза это разозлило еще больше.

—      Как ты себя ведешь!

—      Вы хотите поссориться? Уже несколько дней вы только и ждете повода,— спокойно сказала Разия Бегум, оправляя на себе шаль.— Мне хочется спать,— она притворно зевнула. Чувствуя, что Нияз вне себя, Разия Бегум не хотела сейчас затевать с ним разговор.

Нияз с минуту наблюдал за ней, потом грубо спросил:

—      Я тебя спрашиваю, почему ты отказалась сегодня от укола?

—      Я плохо себя чувствую от них.

—      Ты совсем не думаешь о том, сколько денег я потратил на твое лечение.

—      Больше не тратьте.

—      Тебе придется принять весь курс уколов, потому что я уже заплатил за них.

—      Даже если я умру?—с горечью спросила Разия Бегум.

—      Что ты все выдумываешь?!—угрожающе крикнул Нияз.

Теперь и она вышла из себя:

—      Бога ради, оставьте меня в покое! Я не хочу лечиться. Бог даст, так и без лечения поправлюсь! —голос ее задрожал, из глаз полились слезы.

—      Ну и свел меня бог с упрямой, как осел, женщиной!

Впервые Нияз оскорбил ее. Она вся залилась краской.

—      Думайте, прежде чем говорить. Мой покойный муж за всю нашу жизнь не сказал мне ни одного грубого слова.

Ниязу всегда не нравилось, когда она вспоминала покойного мужа, теперь же он весь кипел от злости.

—      Этот слизняк и испортил тебя!

—      Не стыдно вам так говорить об умершем?

—      Заткнись! Чем дальше, тем больше ты наглеешь, на голову сесть готова! Я тебе...— Он грязно выругался и подойдя к ней, ударил по лицу — раз, другой, третий... Разия Бегум не проронила ни слова, потом бессильно упала. Нияз продолжал бить ее, не разбирая куда.

Услышав шум, в комнату вбежала босая, растрепанная Султана. Мать стонала на полу, Нияз стоял над ней, тяжело дыша, с налитыми кровью глазами и пеной у рта. Султана бросилась к матери, подняла ее. Разия Бегум была бледна, как полотно, с нижней губы сочилась кровь.

Не обращая на обеих никакого внимания, Нияз надел пальто и вышел из дому.

Султана уложила мать в постель. Разия Бегум тяжело дышала, глаза ее были закрыты, она вся дрожала. Через несколько минут она открыла глаза.

—      Как ты себя чувствуешь, мама?

—      Зачем ты плачешь, доченька? Видимо, так мне было суждено.

Султана прижалась головой к ее груди и зарыдала.

IV

Нияз провел эту ночь в своей лавке. Он не сомкнул глаз, дрожа от холода. Нашел завалявшуюся старую шинель, укутал ею ноги, но и это не спасало. Под утро он совсем закоченел и отводил душу тем, что посылал на голову жены проклятия, одно хуже другого.

Не пошел он домой и на второй день. На третий, под вечер, в лавку пришел Анну. Сердце Нияза забилось от радости: он добился своего.

—      Ты зачем сюда явился?—спросил он Анну.

—      Мама послала за вами,— пробормотал мальчик.

«Ага, почувствовала!—подумал Нияз.— Через день-

два и сама прибежит, умолять будет». Он опять хмуро взглянул на Анну.

—      Передай матери, что я теперь не имею никакого отношения к вашему дому.

Анну стоял молча, опустив голову, лицо у него было испуганное.

—      Ну чего ты стоишь как пень! — закричал на него Нияз.— Поди скажи этой потаскухе, что я никогда больше не переступлю порога вашего дома.— Он сделал небольшую паузу.— Ты уберешься с моих глаз или тебе сначала оторвать уши?

Анну испуганно отшатнулся и выбежал из лавки. Нияз стал с нетерпением ожидать появления жены. Он был уверен, что она придет уговорить его вернуться, поэтому никуда не отлучался из лавки. Незаметно серые сумерки сменились густой темнотой, подкралась ночная прохлада.

Наступила полночь, а жена так и не приходила. Кто-то постучал в дверь. Нияз встрепенулся, но это оказался ассистент доктора Мото. Тот просил Нияза немедленно прийти к нему.

Я уже заждался вас,— здороваясь, сказал доктор

Мото.

—      Она все еще не согласилась,— со злостью проговорил Нияз.

—      Это плохо. Нужно обязательно уговорить ее.

—      Не соглашается. Я с ней разругался и уже третий день не ночую дома.

—      Я ведь просил вас быть осторожным, все-таки вы не послушались,— с тревогой в голосе сказал доктор.

—      Вы не знаете ее — это такая упрямая женщина.

—      Так дело не пойдет. Постарайтесь как-нибудь уговорить. Время сейчас дорого, нельзя его упускать.

Доктор взглянул на Нияза. Тот сидел, низко опустив голову.

—      Идите сейчас же домой и попытайтесь еще раз уговорить ее. И что вы за мужчина, не можете взять в руки жену!

—      Нет, доктор, я не пойду к ней! —как упрямый ребенок, заявил Нияз.

—      Ну и не ходите! — рассердился доктор.— Заплатите мне еще тысячу рупий и отвяжитесь от меня.

—      Но, доктор...

—      Никаких «но»! Я не могу делать уколы насильно. Если вы не в состоянии уговорить жену, нужно кончать с этим делом. Но если вы думаете, что и сделанных уколов достаточно, то ошибаетесь. Жена ваша оказалась крепкой, другая на ее месте давно уже отдала бы богу душу.

Нияз не мог больше отказываться.

—      Хорошо, я сделаю, как вы считаете нужным. Только поскорее кончайте все это.

—      Положитесь на меня,— улыбнулся доктор.— Она умрет еще до наступления весны.

Придя домой, Нияз устало повалился на постель и стал обдумывать, как бы лучше начать разговор с женой. Разия Бегум сидела, низко склонив голову, и даже ни разу не взглянула на него. Нияза это разозлило. Он встал, достал чемодан и принялся укладывать в него свои вещи — костю* мы, рубашки, туфли, даже домашние тапочки завернул в газету и тоже уложил. В карманы чемодана он набил всякие бумаги — документы, расписки.

Разия Бегум исподтишка наблюдала за ним. Ей хотелось спросить его, что это значит, но что-то мешало. События той ночи словно воздвигли между ними непреодолимую стену. Она боялась, что Нияз может уйти, болезнь совсем ослабила ее, и она не могла бы теперь, как прежде, заработать на жизнь себе и детям. Погруженная в эти мысли, Разия Бегум молчала и не знала, что предпринять, когда Нияз вдруг обратился к ней с вопросом:

—      Где мои защитные очки?

Она подняла голову, Нияз стоял к ней спиной, склонившись над чемоданом.

—      Зачем они понадобились вам сейчас? —спросила она примирительным тоном. Нияз от неожиданности быстро повернулся к ней.

—      Скажи, если знаешь, где они?

—      Куда вы собрались на ночь глядя?

—      Я ухожу совсем. Можешь продолжать упрямиться!

—      Подождите еще несколько дней. Я долго не проживу, и вам не придется так уходить из дому.

Начались взаимные упреки. Нияз подошел к ней совсем близко и сквозь зубы проговорил:

—      Клянусь богом, ты расстроила все мои планы. Ты ведь и не знаешь, что я собирался делать.

—      Вы мне никогда ни о чем не говорили. Считали, видимо, что я недостойна знать.

—      Да нет же! Я думал, вот поправишься, тогда и расскажу тебе. Раз уж зашел разговор, так знай, я хотел выдать замуж Султану, хотел выполнить свой долг.

Нияз говорил серьезно и спокойно, потому что знал, что это было сокровенным желанием жены. Он решил воспользоваться ее слабостью и не ошибся.

Разия Бегум не верила своим ушам. Но первоначальное изумление быстро сменилось радостью.

—      Вы уже присмотрели жениха?—спросила она и подумала: «Действительно он так заботится о судьбе Султаны или просто хочет успокоить меня?» Но чувство недоверия к словам Нияза постепенно таяло.

—      Да, жениха я уже присмотрел. Он работает в управлении ирригационной сети, получает в месяц сто двадцать пять рупий, но еще и подрабатывает. Кончил колледж, семья обеспеченная. Это мои давние знакомые,— врал Нияз, не моргнув глазом.