Однажды в Париже - Плещеева Дарья. Страница 58

– Вот что, Доре, – уже мягче сказал он, – давайте вопрос о демонах и прочей чертовщине оставим более компетентным людям. Покажите, где вы держите кота, и закончим на этом.

– Вы не понимаете!..

– Это вы не понимаете! Не испытывайте мое терпение, показывайте!

В этот момент в кордегардию ввалился чумазый и рассерженный Совиньи. Увидев своего обидчика, он схватился за шпагу, и д’Артаньяну с трудом удалось уговорить шевалье повременить с расправой.

– Он еще должен мне кое-что показать, Ги. К тому же я точно знаю, что этот человек – государственный преступник.

– Он же садовник!..

– Он такой же садовник, как мы с вами. Лучше помогите мне довести его до места, где он живет.

– С удовольствием, граф!

– Идемте, Доре, – сказал Шарль. – Сами видите, сколько людей мечтают проткнуть вас при первом удобном случае. Советую не пытаться сбежать и тем самым не искушать судьбу.

– Хорошо, я отведу вас к демону, но тогда – пеняйте на себя! – решительно заявил бастард.

Совиньи удивленно воззрился на него. Пришлось д’Артаньяну коротко объяснить товарищу, что месье Доре слегка тронулся на почве борьбы с демоническими силами, пытаясь оградить от их влияния своего высокородного отца.

– Чудны дела Твои, Господи! – только и смог сказать на это юный шевалье.

Втроем они покинули кордегардию и вскоре шли по улице Риволи, почти как закадычные друзья. Мушкетеры бережно, но крепко, по-братски, держали бастарда с обеих сторон под локти. По дороге они, чтобы не заскучать и не привлекать излишнего внимания, громко и весело рассказывали друг другу светские анекдоты и сплетни. Доре же шел между ними с отрешенным лицом, по которому блуждала бледная улыбка.

Спустя полчаса они остановились перед какой-то хибарой в северном предместье.

– Это здесь, – выдохнул Доре и сник.

– Открывайте, любезный, – подтолкнул его д’Артаньян.

Они встали по бокам бастарда, пока он возился с замком, а дальше случилось неожиданное. Едва дверь приоткрылась на пару ладоней, как из темноты помещения на людей кинулось нечто лохматое, утробно рычащее и шипящее одновременно. Существо прыгнуло прямо на Доре и вцепилось ему в лицо. Толстяк шарахнулся назад и завопил от боли. Он попытался оторвать от себя обезумевшего кота, но не тут-то было!

Разъяренный монстр, в которого превратилось милое домашнее животное, остервенело полосовал когтями своего похитителя и кусался. Мушкетеры на несколько секунд тоже растерялись, но потом все же попытались прийти на помощь Доре – благо оба были в перчатках.

Однако кот не стал дожидаться, когда его снова схватят. Он резко извернулся, цапнул за кожаный палец Совиньи и гигантскими скачками метнулся за угол хибары.

Вся схватка длилась не более полуминуты, но – боже мой! – что успело сотворить это воистину дьявольское животное! На Доре было страшно смотреть. Все лицо его и руки были в крови, со щеки свисал длинный лоскут кожи, один глаз не открывался. Несчастный стонал от боли и слепо тыкался в стороны, не находя двери. Совиньи, ругаясь, стащил перчатку и уставился на прокушенный палец.

– Вот исчадие ада!

– Быстро отсосите кровь из раны, Ги, – посоветовал Шарль. – Иначе может начаться заражение. У котов, я слышал, весьма ядовитый укус…

Он взял бастарда за плечи и повел внутрь хибары.

– У вас есть в доме чистое полотно и вода? Надо срочно промыть ваши раны, Доре.

– О Боже! Эта тварь прикончила меня! – выл бастард, мотая головой. – Воистину я был прав: этот кот – демон!!!

– Что же вы все-таки хотели в обмен на кота?

Шарль усадил пострадавшего на стул и принялся шарить в сундучке возле кровати. Нашел чистую рубашку, оторвал от нее полосу ткани, схватил со стола кувшин с водой.

– На полке должна быть бутыль с аквавитой [25], месье… – простонал Доре. – Я надеялся, что, если избавлю его преосвященство от демона, он отдаст за меня в награду свою племянницу, Мари-Мадлен…

– Так вот в чем дело! – присвистнул д’Артаньян. Он нашел бутыль, откупорил, понюхал, цокнул языком. – А вы к тому же алхимик, месье?

– Нет… не я… друг… Он сказал, что, если раны промывать аквавитой, заражения не будет и кровь быстро остановится.

– Необычные у вас друзья, Доре…

Пока возились с ранами, пока бастард рассказывал свою печальную, но, как он утверждал, абсолютно правдивую историю, подошло время обеда. Все трое после пережитого страшно проголодались, и д’Артаньян предложил:

– Прежде чем отправимся в Пале-Кардиналь, думаю, стоит посетить какое-нибудь приличное заведение, где бы можно было подкрепиться, не рискуя быть отравленными.

– Я знаю такое! – тут же загорелся Совиньи. – Вы не пожалеете, граф!

– Что ж, ведите, шевалье. Да поможет нам Господь достойно завершить наше нелегкое дело!..

Обед и впрямь оказался отменным – подан быстро, сервирован опрятно, вино к нему было просто отличным.

– А теперь – в Пале-Кардиналь, – сказал д’Артаньян. – Ги, вы ведь поможете мне доставить к его преосвященству этого наследника и борца с демонами?

Юноша смутился.

– Если мушкетеры узнают, что мы имеем дело с кардиналом…

– Не узнают. Мы пройдем в Пале-Кардиналь со стороны стройки. Там сейчас заканчивают отделку театра. Никто из наших друзей не станет ходить по улице, забитой телегами. Я знаю, как пройти в канцелярию его преосвященства, а потом мы так же незаметно выберемся оттуда.

– Ну, если так…

– Не беспокойтесь, мы справимся очень быстро!

Но быстро не получилось.

Д’Артаньян имел отличную память и прекрасное зрение. Он понимал волнение Совиньи и сам хотел как можно скорее проскочить во дворец кардинала. Но его внимание привлек человек, который шел вдоль стены дома, пошатываясь и норовя ухватиться чуть ли не за трещины между камнями. Он тоже двигался к Пале-Кардиналь, но медленно, и, не дойдя двух десятков шагов до нужной двери, куда работники как раз вносили рулоны ткани, упал на мостовую лицом вниз.

– Идемте, идемте же, д’Артаньян, – в волнении торопил Ги.

– Погодите-ка, шевалье… Кажется, мне знаком этот человек! – хмуро ответил Шарль, всматриваясь в лежащего.

– Этот пьянчужка?!

– Говорю вам, погодите! Лучше держите крепче нашего охотника за демонами…

Шарль решительно подошел к упавшему и перевернул его на бок.

– Де Голль?!.

– Помогите… – прошептал одними губами Анри. – Меня отравили… Я умираю…

– Держитесь, дружище! Сейчас мы отнесем вас во дворец!.. Совиньи, сюда! Этот человек попал в беду. Доре, ну-ка, помогайте!..

Совиньи и Доре подняли де Голля и понесли вслед за д’Артаньяном, который, громко ругаясь, расталкивал работников и отворял двери. Когда канцелярия его преосвященства была уже близко, он указал шевалье направление и побежал вперед искать отца Жозефа.

– Врача, скорее! – крикнул он, врываясь в канцелярию. – Де Голль отравлен!

Отец Жозеф за долгую жизнь повидал немало и отравленных, и отравителей. Он знал, что враги его преосвященства способны на все, поэтому личные врачи кардинала имели противоядия на все известные случаи жизни.

Приказания капуцин отдавал быстро и грозно – посмел бы кто ослушаться! Пяти минут не прошло, как Анри уже лежал на собственной постели отца Жозефа, а врачи поили его молоком, в котором был разболтан яичный белок.

– Рвота была? – спросил отец Жозеф.

– Да…

– Очень хорошо! Сейчас вас вообще вывернет наизнанку.

Д’Артаньян, Ги и Доре смиренно ждали в коридоре.

«Серый кардинал» вскоре вышел к ним.

– Вы спасли ему жизнь, – сказал капуцин, и строгое лицо его на мгновение просветлело. – Его преосвященство умеет быть благодарным. – Он пристально посмотрел на демоноборца. – Кто этот человек?

– Это господин Доре, сторонник его преосвященства, – вежливо, со скрытой усмешкой пояснил д’Артаньян. – Допросите его, святой отец. Он вам расскажет, как доблестно избавил его преосвященство от страшного и грозного демона.