Звездный бумеранг - Волгин Сергей. Страница 15

Баили и Маоа сидели в мягких креслах. Киу осматривала Паркера, просвечивала, брала кровь и тут же производила анализ ее. Изредка они перебрасывались короткими фразами. Наконец Киу спросила:

— Разбудим?

Маоа кивнул головой.

Включив прибор, похожий на небольшой радиоприемник, но с многочисленными стрелками, Киу вытянула из него эластичный красный провод с блестящим розовым шариком на конце и осторожно притронулась шариком к виску Паркера.

Мужчина вздрогнул. Затрепетали веки.

Астронавты молча наблюдали за ним.

Только через несколько минут Паркер начал открывать глаза. Вдруг он живо выпрямился, обвел тусклым взглядом лабораторию, пристально оглядел Киу и мужчин и, проведя ладонью по лицу, со вздохом сказал:

— Вот так поспал! Славно отдохнул. — И, уже вполне осознанно снова осмотрев мужчин и женщину, вскинул рыжие лохматые брови. — Вы кто такие?

— Не волнуйтесь, пожалуйста, — мягко сказала Киу. — Вы находитесь на звездолете.

— На звездолете?! — Паркер покрутил головой, — Если я не сплю и не на том свете, то вы правы, миледи. Кажется, я слышу эту новость второй раз.

Но Паркер — человек дела и должен ориентироваться в любой обстановке.

Звездолет?! Пусть будет звездолет. Вы коммунисты? Мне все равно. Пока я жив, за меня горой стоит мое правительство. Вы решили показать мне свои достижения? Не возражаю. В Советской стране ученые мастаки. Спутники, ракеты, лунник, космонавты…

— Мы не советские люди, мы — космонавты с другой планеты, — сказал Баили.

— Что?! — Паркер подскочил. — Великая сенсация! У вас есть радиотелефон? Надо немедленно об этом сообщить в редакции газет Нью-Йорка.

Будет куча денег.

— У нас нет радиотелефона для связи с Землей. И деньги нам не нужны.

Я думаю, они не понадобятся и вам, — вступил в разговор Маоа.

— Что? Вы сумасшедшие! Я не верю. Давайте, старина, не будем наивны.

— Какие вам нужны доказательства?

— Ол райт!

— Говорите по-русски. Другого языка мы не знаем.

Теперь Паркер с насмешкой оглядел астронавтов:

— И вы уверяете меня, что вы не советские люди?! Хитрецы! Я знаю ваше гостеприимство и удивляюсь, почему вы до сих пор мне не предложили обеда.

Я голоден, как сто тигров!

— Вы правы, — сказала Киу и посмотрела на потолок.

Она не произнесла ни слова, но через минуту в потолке открылся люк и из него спустился столик. На нем были прикреплены квадратные не то металлические, не то пластмассовые тарелки. Когда столик опустился на пол, господин Паркер с жадностью оглядел содержимое тарелок — поджаренное мясо утки — и вскинул глаза на Киу.

— А где же водка?

— Такой гадости у нас нет, — поморщилась Киу.

— Вы мне не доверяете! — Паркер засмеялся. — Клянусь всеми чертями, я не буду куралесить. И прошу учесть: я плачу чистейшими долларами. Мой отец делает их в достаточном количестве. А я месяц назад получил диплом инженера и имею полные права на наследство.

— У нас нет водки, — повторил Маоа.

— Эх, старина, плохо вы живете. Что же вы пьете — керосин?

— Ничего не пьем, кроме воды.

— Бедные вы люди… — вздохнул Паркер и набросился на жареную утку. Он рвал мясо и зубами, и руками и до того торопился, что раскраснелся и вспотел Астронавты молча и равнодушно наблюдали за ним.

Покончив с едой, Паркер сказал:

— Мало.

— Больше пока нельзя, вы заболеете, — предупредила Киу и поднялась- Теперь мы вас отведем в вашу комнату, и вы отдохнете.

— Отдыхать?! Не возражаю.

Паркер вскочил и шагнул к двери. Но в следующее мгновенье он уже болтал длинными ногами и руками у потолка, среди труб и проводов.

— Каррамба! — кричал он оттуда. — Я совсем забыл, что нахожусь в звездолете, в мире невесомости. И вы, любезные, не предупредили вовремя. С вашей стороны это свинство.

— Не болтайте руками и ногами, — посоветовала Киу.

Паркер перестал выделывать кренделя и опустился на пол. Теперь он боялся сделать лишнее движение. Киу взяла его за руку.

— Идите тихо-тихо. Представьте, что вы плывете.

Паркер послушно исполнил указание, говоря:

— Ваша чудесная ручка покоряет не только мое бренное тело, но и душу вместе с сердцем. Я готов так идти с вами в космос, в вечность.

— Он приходит в сознание, — сказала Киу, полуобернувшись к своим коллегам.

Каюта, в которую астронавты привели Паркера, имела вид яйца, белоснежные стены с частыми пупырышками особенно подчеркивали это сходство. Крозать, стол и два кресла — все убранство. Паркер не преминул заметить, что обстановка номера не особенно шикарная, но он готов мириться с неудобствами, если любезная леди соблаговолит посещать его почаще.

Ничего не сказав, Киу вышла из каюты, а Баили и Маоа спокойно уселись в кресла, указав Паркеру на кровать.

Проговорив "Я терпелив и упорен", Паркер сел на кровать вытащил из кармана папиросу и закурил.

— Вам придется отвыкать от этой гадости. Мы не сумеем обеспечить вас папиросами, — заметил Баили.

— Еще ограничение! — воскликнул Паркер. — Может быть, вы меня закуете в кандалы?

Астронавты не поняли этого выражения. Переглянувшись, они покачали головами, и Маоа начал разговор, который, видимо, давно обдумал:

— Скажите, у вас какая специальность?

— Радиоинженер. Можете рассчитывать намою консультацию. — Паркер выпустил струю дыма и подмигнул.

— Очень хорошо. Мы надеемся, что вы ознакомите нас с достижениями землян в этой области.

— Вы все же утверждаете, что вы не советские люди? Ну, черт с ним, мне на это наплевать. Проконсультировать я смогу, если вы хорошо заплатите. Люблю деловой разговор.

— Мы этим делом займемся некоторое время спустя, — сказал Маоа, поднимаясь.

— Готов в любую минуту, — замахал Паркер на прощанье рукой с зажатой в кулаке папиросой.

Глава четырнадцатая САД НА ЗВЕЗДОЛЕТЕ

Пео разрешили встать с постели. Это небольшое, но такое важное для астронавтов событие было обставлено со всей торжественностью, на которую способны люди, заключенные в герметически закупоренную коробку. На потолке горели разноцветные огни радуги, звучала бравурная музыка. Маоа, Баили и Киу стояли у кровати серьезные, пожалуй даже в каком-то молитвенном благоговении. Они избавились от неизвестной болезни, которая могла их погубить.

Тут же находились Володя и Агзам. Паркера почему-то астронавты не пригласили. Ребята были несказанно рады выздоровлению Пео. Правда, бледный Агзам нехотя переминался с ноги на ногу, и иногда по его лицу пробегали судороги.

Затерянная в космосе, оторванная от родины и общества, эта группа людей представляла собой такой спаянный коллектив, какой едва ли сыщешь в обычных условиях.

Пео сполз с кровати и в полной тишине потрогал плечи вначале Маоа, потом Баили и Киу. Затем он тихо и внятно продекламировал:

— Каков я прежде был, таков и ныне я:

Беспечный, влюбчивый.

Вы знаете, друзья, Могу ль на красоту взирать без умиленья.

Без робкой нежности и тайного волненья?

— Пушкин. Великий поэт планеты Земля. Я преклоняюсь перед ним.

Закончив читать стихи, Пео обнял за плечи ребят, и астронавты вдруг запели. Баили потянулся к столу и нажал кнопку. Полилась нежная музыка.

Песня звучала плавно и торжественно. Тихие и стройные голоса астронавтов вплетались в ажурные напевы невиданного оркестра, в котором нельзя было различить ни одного инструмента. И казалось, стены зала раздвинулись, звуки свободно уходили в космос, улетали туда, к неведомой планете, пославшей этих четырех смельчаков в такой удивительный трудный космический рейс.

Маоа смотрел в потолок, словно молился. Баили склонил голову. Из больших глаз Киу скатывались светлые слезинки.

Ребята притихли и прижались к Пео. Никогда они не испытывали такой торжественности. Голоса астронавтов и музыка песни, хотя и с непонятными словами, заставляли сжиматься ребячьи сердца. Володя почувствовал, что ему трудно сдержать слезы. "Ведь не хоронят же они?" — с недоумением подумал он. Музыка стихла. Некоторое время астронавты стояли молча. Потом Киу подошла к ребятам и, вытирая платком глаза, взволнованно сказала: