Звездный бумеранг - Волгин Сергей. Страница 16

— Эту песню сочинил наш уважаемый Пео. Он у нас инженер-поэт. И музыку он написал. А слова такие:

Любимая родина!

Наше счастье и слава!

Моя самоцветная песня.

И где бы мы ни были — ты далека и близка нам.

Ты — счастье и горе, и слезы и радость.

Пусть сердце стучит, как пульс твоей жизни, Пусть думы сынов твоих стремятся к тебе.

Мы славим тебя в далеких просторах, Так помни и ты о детях своих.

Ребята с восторгом смотрели на Пео. Инженер и поэт! Теперь он в их глазах стал еще величественнее и загадочнее.

Астронавты заговорили все вместе, они были необыкновенно веселы, даже у старца Маоа потеплели глаза, и он потрепал мальчишек за вихры.

— Теперь я пойду прогуляюсь по саду, — заявил Пео. — Пусть душа поэта-инженера воспрянет от сна. Надо восстановить силы, чтобы ринуться в далекий путь. Пошли, милые мои мальчики, со мной. Я покажу вам сад.

— Да, да, — одобрил Маоа. — А мы будем готовиться к отлету.

Ребята и не предполагали, что звездолет такой длинный. Они шли по коридору, конец которого еле был виден. В середине коридора через очень узкую тяжелую дверь они попали в камеру, постояли, пока Пео что-то проделывал с кнопками и рычажками, и затем очутились в настоящем саду, залитом ярким солнечным светом.

Здесь было море цветов — голубых, оранжевых, красных, розовых. Прямо из слоя почвы выходили широкие и длинные, в рост человека, жирные листья бурой окраски, а между ними на толстых, в руку, стеблях, размером с тарелку, сплошняком стояли цветы. Одни походили на подсолнухи, другие — на каракулевые шапки, так мелки были их лепестки, третьи — на зонтики с опущенной по краям бахромой прозрачных лепестков.

Через каждые три-четыре метра стояли высокие деревья с черными как сажа стволами и зелеными шарами вместо листьев. Указывая на них, Пео сказал:

— Эти деревья — наша фабрика кислорода. Они горят на корню, как порох.

Воздух здесь был насыщен ароматом настолько, что он казался густым и сладким. Перемешались запахи ландышей, роз, черемухи, фиалок.

Между цветами вились узенькие дорожки, посыпанные мелкими разноцветными камешками. По одной из этих дорожек и пошел Пео. Ребята потянулись за ним, глазея на чудесные цветы, каждый из которых был огромным букетом.

Вдруг ребята замерли. Пео приостановился, и к нему медленно начал склоняться пурпурный цветок. Вот он прильнул к плечу и застыл.

— Ах ты, моя красавица, — ласково проговорил Пео и обернулся к ребятам- Ей всегда не хватает углекислого газа, и она льнет к живым существам. Просит подышать на нее. Смотрите! — Пео, глубоко вздохнув, подул, и цветок так же медленно и грациозно выпрямился. — Довольна? — засмеялся Пео и пошел дальше.

Впереди над дорожкой склонили головы синие цветы меньшего размера, похожие на земные тюльпаны. Пео опять сказал:

— Смотрите!

Он шел, заложив руки в карманы, а цветы сами отклонялись от дорожки в обе стороны.

— Это дикари. Не любят они человека.

Когда ребята тоже прошли это место, цветы снова склонились над дорожкой.

В саду не было тени, хотя и казалось, что солнце светит с крыши.

Прозрачный золотистый воздух был теплым и влажным, как на берегу моря.

Володя и Агзам с удивлением заметили, что они начали дышать глубже, им захотелось захватить побольше воздуха, и от него, словно от хорошего вина, по телу разливалось живительное тепло. Очарованные красотой сада, ароматом цветов, ребята не слышали музыки. Мелодия звучала на очень высоких нотах, которые человеческое ухо не воспринимает. Только изредка, когда колебания понижались до предела восприимчивости, словно дуновенье ветерка, проносились нежные звуки. Ребята, конечно, не знали, что эта ультразвуковая музыка гремит в саду специально для цветов, для усиления интенсивности их роста, Пео остановился на перекрестке и указал ребятам на своеобразный подсолнух, одиноко стоявший у стенки. У подсолнуха были слишком длинные лепестки цветов, они висели вокруг тарелки, как желтые мясистые языки.

Откуда-то прилетели три жука и сели на подсолнух. Жуки только опустились на шляпку подсолнуха, как из него брызнули тонкие фонтанчики темной жидкости, и тут же языки зашевелились, поднялись и закрыли всю шляпку.

Ребята смотрели на живой цветок, разинув рты.

— Хью. Чудесный волшебник и опасный враг, — заговорил Пео, с грустью прикрывая глаза. — У него настолько сильный запах, что насекомые летят к нему издалека и погибают. Воздух, насыщенный его мельчайшими спорами, действует на живые существа, как волшебник: он как рукой снимает усталость. В атмосфере этого хью человек словно молодеет. Это одна из загадок природы, которую мы еще не разгадали. Но хью в то же время и страшно ядовит. Вы видели темные фонтанчики? Если эта жидкость попадает на тело, она убивает. Хью не может жить без насекомых, они — его лакомство. И мы специально разводим его любимых жуков и время от времени выпускаем их в сад. Они немедленно летят к хью, словно их тянет магнитом, и погибают не только от жидкого яда — их всасывают языки-лепестки. Ах, как много во вселенной чудес и как мало мы еще знаем! — Пео вздохнул и направился обратно. — Пойдемте, милые мои мальчики, к выходу, в нашем саду нельзя быть долго. Вредно все, что принимается не в меру.

Ребята шли за Пео молчаливо. Все увиденное ими было загадочным, интересным; они попали в сказочную страну и, конечно, теперь-то совсем не жалели, что согласились оставить Землю и лететь с незнакомыми людьми в неведомую даль космоса. Да и не только мальчишки, но и взрослые люди не отказались бы от подобного путешествия в неизвестное, ведь у любого человека жажда познания, желание увидеть необычное — свойство самое сильное, и, может быть, поэтому человек так яростно ищет, раскрывает тайны природы. Нужны ли ракеты, если вдоволь всего, разнообразны развлечения?

Оказывается, нужны. Сделав однажды грубую ошибку, ученый погибает, но на его место сразу становятся другие. Жажда познания влечет, и нет такой силы, которая бы остановила бег человечества в незнаемое.

Пео открыл дверку и впустил ребят в маленькую комнату-беседку.

Посередине — стол, вокруг — кресла. По стенам и по потолку расползлись тонкие стебли, унизанные мелкими листьями бронзового цвета.

— Садитесь. Поговорим, — пригласил Пео и сел в кресло.

Когда уселись и ребята, он заговорил, улыбаясь; — Интересно? Насколько я знаю, природа вашей планеты однообразнее.

Надо полагать, что количество созданий природы неисчислимо, разнообразие невообразимо. Вы еще увидите немало чудесных и загадочных растений и животных, когда прилетите на мою планету, Есть кое-что и здесь, на звездолете, но? пора отправляться в путь. Потом мы осмотрим звездолет полностью, у нас впереди много свободных дней.

— Вы обещали рассказать, как искали нашу Землю, — напомнил Володя.

— Да, да. Не забыл. Но вам придется еще потерпеть. Повторяю: мы долго искали Землю. Трудно было во вселенной по очень слабым радиоволнам, долетавшим до нас, определить точное направление. Мы ушли далеко в сторону, потратили много времени и горючего. Поэтому сейчас торопимся.

Сложно улететь, но не менее сложно и вернуться.

— Расскажите хоть немного о звездолете, — несмело попросил Володя и взглядом потребовал поддержки товарища. Но Агзам сидел тихо, опустив голову. Ему становилось дурно.

— Ну что ж, — согласился Пео, не замечая состояния Агзама. — Для разгона и торможения на звездолете работает двигатель реактивный, который вы хорошо знаете. После же достижения космической скорости мы запускаем основной двигатель звездолета — волновой. Он развивает субсветовую скорость.

— А как он работает?

— Трудно объяснить вам, милые мои мальчики. Чтобы понять принцип его работы, нужна большая подготовка. Одно вам скажу: насколько я знаю, вашим ученым известны только электромагнитные волны, космические и рентгеновские лучи, гамма-лучи. Мы же знаем более сильное излучение, с огромной частотой колебаний. Мир беспределен, разных видов энергии несметное количество, и то, что мы используем, может быть, какая-то весьма незначительная доля скрытых во вселенной возможностей… — Пео увидел, как безвольно свалилась набок голова Агзама, и с тревогой спросил: — Что с тобой, милый мальчик?