Звери в отпуске - Керн Лювиг Ежи. Страница 15

– Не уверена, там дальше есть, кажется, что-то ещё. Ну да,- продолжала она, когда вновь вспыхнула молния.- «В двадцать один час…».

– Так-так… В девять.

– «Бу-ду ждать в ка-фе на мо-ле».

– Какая тебе ещё моль? – Меня это не на шутку рассердило.- Моли в отпускное время сидят в городе, у них там по шкафам полно работы.

– Да тут речь вовсе не о моли, а о моле. Такое сооружение, которое вдаётся в море. Где-то там должен быть ресторан. «В ва-ших собствен-ных…»

– Что в ваших собственных?

– Ещё не знаю. Придется ждать следующей молнии. Ага, есть. «Ин-те-ре-сах. Де-ло се-се…»

– Дело се! Дело се! – заговорил я сердито, потому что молния опять погасла.

– «Се-рьёз-ное,- закончила жена при еледующей вспышке.- В бу-то-ньер-ке у ме-ня будет под-сол-неч-ник».

– И это всё? – спросил я.

– Кажется, да,- ответила жена.- Вроде, есть ещё подпись. Потерпи капельку, проверю при следующей молнии.

Прошла минута, вновь сверкнуло, и она добавила:

– В самом деле, подпись.

– Какая?

– «Ка-мер-ный».

– Камерный?

– Да, Камерный.

– Любопытно. Что это, простое совпадение обстоятельств или же таинственное приглашение, связанное с пропажей наших камер?

– Не знаю, может, и так.

– Тогда надо пойти на встречу. Который час? Я взглянул на часы. Светящиеся стрелки показывали полдевятого.

– Осталось полчаса,- заметил я.- Гроза пошла, похоже, на убыль.

В это время года грозы столь же внезапно начинаются, сколь внезапно стихают. Так произошло и с этой грозой. Дождь прекратился, молнии сверкали всё реже, гром урчал глуше и, наконец, утих где-то вдали.

Я надел резиновые сапоги и отправился искать фонарик. К счастью, он тут же нашёлся, я нажал на выключатель и – о чудо! – лампочка вспыхнула. Вода не попала вовнутрь и не повредила батарейки. Я направил луч света на костер. Он уже угас, и над ним вился голубоватый дымок. Я обошёл вокруг костра и, к своему удивлению, обнаружил, что всюду валяются камеры, все надутые, одни немного, другие – почти полностью. Я без труда отыскал камеру бобра, а потом и её подругу – ту самую, на которой сидела бобриха. Но третьей камеры, столь необходимой, нигде не было.

Неудержимо ползущие вперёд стрелки часов побуждали нас к действию.

– Пошли на мол,- сказал я.

– Пошли,- отозвалась жена.- Вот только где он находится?

– Да уж, наверное, в море.

– Без сомнения. Но в какую сторону идти?

– Видишь, вон там как бы зарево. Не пойти ли нам в ту сторону?

– Попробуем. Что мы при этом теряем?

Мы пересекли лес, дошли до пляжа, а потом направились берегом в сторону огней.

Так мы очутились у мола, в ярко освещенном центре необыкновенного курорта. Время приближалось к девяти. На широких улицах, в кафе и в тенистых аллейках – всюду полно отдыхающих, однако лишь мы двое были людьми. Время от времени нас приветствовали знакомые – и по пляжу, и по костру. Да, мы не ощущали здесь себя чужаками.

У самого мола мы обнаружили построенный в современном стиле ресторан.

– Наверное, здесь,- предположил я.

– Наверное,- подтвердила моя жена. Мы переступили порог.

Оркестр наигрывал какую-то весёлую мелодию, и на паркете было множество пар, оригинально составленных. Я умирал от смеха, глядя на танцевальные конвульсии дородного медведя рядом с убранной в свой серебристый мех ламой, наблюдая за отчаянием тапира, когда идущая с ним в паре кенгуриха бросала его, чтоб удивить мир своим австралийским подскоком. Увы, нам не дано было насладиться этим зрелищем. Мы пришли сюда с совсем иной целью.

– Ищи подсолнечник,- шепнул я жене.

– Я сама смотрю во все глаза,- отозвалась жена,- но пока ничего не вижу.

– Придётся пройтись вдоль столиков,- пробормотал я.

– Слушай, а что, если он пришёл намного раньше нас, а?

– Какое это может иметь значение?

– А вот какое,- втолковывала мне жена.- Представь себе, он пришёл задолго до нас с этим своим подсолнечником и, не зная, как убить время, стал со скуки выковыривать и лузгать семечки…

– Ну и фантазии у тебя,- не удержался я.

– А что, вполне обоснованные. Розу или, скажем, гвоздику жевать не станешь, ну а подсолнечник? А раз он его подрастрепал, он уже не оставит обгрызанный подсолнечник в бутоньерке. Ты бы, например, оставил?

– Я без бутоньерки,- ответил я.- Я в спортивной рубашке, а у спортивных рубашек бутоньерок не бывает.

– Неважно,- прервала жена.- Ищем.

– Ищем.

Мы ходили от столика к столику, рассматривая в особенности тех, кто сидел к нам спиной. Но подсолнечника как не бывало.

– Я думаю, рост у него должен быть приличный,- сказала жена.

– Почему ты так считаешь?

– Будь он маленького роста, он не стал бы вставлять в бутоньерку подсолнечник. Можешь ты себе, например, представить хомяка с подсолнечником в бутоньерке?

– Да, трудновато. Обойдётся маргариткой или незабудкой.

И вдруг жена схватила меня за руку.

– Видишь, там, в углу?

Я глянул в указанном направлении и увидел нечто рыжее, такое рыжее, что в глазах у меня зарябило. В бутоньерке у рыжего субъекта красовался огромных размеров подсолнечник.

Мы подошли к столу.

Завидев нас, рыжий сорвался с места, зашаркал ногами, как офицер австрийской кавалерии, запрыгал и, кланяясь, произнёс:

– Рад вас приветствовать! Я был уверен – вы придёте! Разрешите представиться: Камерный,

Едва мы уселись, как наш новый знакомец, подкрутив рыжий ус, спросил:

– Что прикажете заказать?

Мы взглянули друг на друга и в ту же секунду поняли, как здорово мы проголодались. С самого завтрака во рту – ни крошки. Да, случается, что во время отпуска, наслаждаясь летом и радостями погоды, вы забываете о пище. Но рано или поздно аппетит берёт своё.

– Мы с удовольствием перекусим,- отозвался я.

Камерный протянул моей жене меню. Пробежав его глазами, она сказала:

– Мне бы хотелось цыплёнка табака, а тебе? Я не такой уж поклонник этого блюда, но, чтоб

не создавать повару трудностей, я ответил:

– Ладно, и мне цыплёнка.

Щёлкнув пальцами, Камерный подозвал официанта. Переваливаясь с боку на бок, к нашему столику характерной походочкой подкатился официант. Это был рослый пожилой пингвин. В своём вечернем чёрно-белом туалете он выглядел импозантно.

– Слушаю,- сказал он, склонив набок голову и с любопытством на нас поглядывая.

– Пожалуйста, три цыплёнка табака,- сказал Камерный.- Только чтоб были как следует ощипаны!

– Можете не беспокоиться. У нас ощиплют что надо.

Официант исчез, а Камерный, понизив голос, заметил:

– Я полагаю, вы уже догадались, с какой именно целью я назначил вам здесь свидание.

Мы оба закивали головами.

– Лично я ни за что не хотел бы оказаться на вашем месте. Что может быть хуже непригодной к употреблению машины?

– Верно,- согласился я с нашим новым знакомцем,;- тем более что речь идёт всего лишь о какой-то дурацкой камере.

– Ну не такая уж она дурацкая,- возразил Камерный. – Без этой камеры вы далеко не уедете.

Наступило тягостное молчание, которое прервал в конце концов наш новый знакомый:

– Не будем тратить попусту времени. Я изложу суть дела. Мне известно, где находится эта камера.

– Где?- воскликнули мы с женой.

– О, совсем близко. Она в целости и сохранности, можете быть спокойны.

– Прошу вас, скажите где, мы пойдём и возьмём её,- загорячилась жена.

– О, это не так просто!- отозвался наш рыжий приятель.

– Вас, вероятно, интересует вознаграждение?- поинтересовался я не слишком любезно.

– Вы угадали.

– Сколько?- спросил я резко.

– О, дело не в деньгах.

– Тогда в чём же?

– Речь идёт об услуге.

– Мы можем оказать вам какую-то услугу?

– Вот именно. Вы мне услугу, и я вам тоже. Услуга за услугу.

– Что ж это за услуга?

– Так, ерунда, пустячок…

– Ну а конкретно?- стал настаивать я.

– Конкретно… конкретно…- забормотал наш собеседник.- Конкретно это… Как бы это сказать… Речь идёт об автостопе.