Занимательная геометрия (СИ) - Николаева Ольга. Страница 45

Глупое и половинчатое решение. Но другого она сочинить не смогла.

Устав от невозможности найти верный ответ на клубившиеся в голове вопросы, Вера благоразумно решила: хватит. Больше не стоит мучиться, и пусть все идет своим чередом. Осталось теперь только встретиться с Денисом, ведь неизвестно, как он примет её очередной взбрык…

Набрала воздуха в грудь, и побольше, и — вышла, будто нырнула с головой в омут. С надеждой, что выплывет.

Мужчина уже побрякивал тарелками на кухне. Веру накрыло ощущение "дежа вю": все происходило так же, как в первый день, будто ничего между ними и не случилось…

Неуверенно зашла в помещение, оценила его настрой. Дэн выглядел очень собранным, деловитым, каждое движение — четко отточенное, взгляд — сосредоточенный на чем?то своём, далеком от девушки. Быстро глянул на неё, одарил коротким поцелуем куда?то в висок…

— Ты завтракай пока, а я пойду умываться. Времени совсем немного… — И ушел, оставив её один на один с собой и своими сложными мыслями.

Она вяло возила по тарелке вилкой — в горло кусок не лез, от беспокойства… Слишком уж Денис показался ей отстраненным… Идея о том, что так, возможно, и лучше: теперь все закончится, и она останется жить без его посягательств, не очень утешила… Вера готова была уже возненавидеть себя за собственную нерешительность и неопределенность: чего она сама, собственно, хочет в этой жизни?!

Денис появился вовремя — ещё бы пара секунд, и девушка сбежала бы из квартиры, куда подальше от этого источника нервозности.

— Ты почему не ешь ничего? Голодовку решила устроить? Давай, жуй по — быстрому, и поедем. Хорошо? Нам еще к тебе нужно успеть заехать, или не собираешься?

— Да, собираюсь. Поехали сразу. Есть не хочу совсем…

— Эй, ты что? — От неожиданной теплоты и участия в голосе, слезы сами собой навернулись… — Что случилось?то, всего за полчаса? Вроде, все хорошо было…

— Не знаю… Ты сейчас такой… такой… — Она уткнулась в подставленное плечо своего личного мучителя и источника всех бед…

— Какой, Вик? Что ты опять удумала? У меня голова трещит, не знаю, как сегодня успеть все, да еще решить вопросы с Женькой… А она, смотри?ка ты, в слезы… Вот чудак человек… Ну, все, хватит сопливиться… Пять минут на завтрак, и вылетаем. Окей?

— Окей. — Что тут можно ещё было ответить? Ничего. Только проглотить остатки растерзанного омлета и на повышенной скорости собираться.

Чем была хороша Таисия Павловна — так это полным отсутствием интереса к чужим проблемам. Её только свои волновали. Поэтому она ни разу не спросила, где сегодня Вера ночевала. А вот о том, как переживала о девушке, как всю ночь не спала — она рассказывала все полчаса, что потребовались Вере на переодеться и подкраситься. Та лишь кивала в ответ и думала, как ей повезло с уникальной бабушкой…

А вот с секретаршей, однозначно, не повезло. Та только взглядом окинула, когда они зашли в приемную вместе с Денисом, и будто прожгла. Хватило ума, слава Богу, не нарываться и промолчать. А Денис… он, похоже, совсем ничего не заметил. Для него все шло так, как надо.

Вере хотелось погрустить, но было некогда: через пять минут после начала дня Дмитриев созвал всех на совещание. Люди собирались, недоуменно обсуждая, что приключилось?то, в такую рань… Обычно "летучки" проходили позже, они, хотя бы, успевали выпить первый стаканчик кофе…

А она, чувствуя укол нежеланной обиды, ловила себя на мысли: "мог бы и предупредить… да что уж… ладно…"

В общем?то, после первых же слов Дениса, девушка поняла, что обида её нелепа: сама бы должна догадаться, что шеф оповестит коллектив о произошедшем с Женькой. Все?таки, парень занимал не последнее место в компании, и слишком много ниточек на него завязано, чтобы держать персонал в неведении.

Все испуганно ахали и вздыхали, кто — то сочувствовал… Кому?то, что очень Веру порадовало, хватило ума предложить помощь — деньгами, связями, чем?то еще…

В этом ворохе звуков, гомоне возбужденных голосов, она чуть не прослушала самое главное для себя:

— На время отсутствия моего зама, его обязанности будет исполнять Вероника Величко. Думаю, все с ней знакомы, и нет необходимости снова её представлять. В последнее время, она плотнее всего работала с Евгением, и сможет быстрее всех перехватить дела. Ясное дело, что основной объем выездов на объекты перенесем на руководителей проектов. Я сегодня еще посмотрю, к вечеру вышлю распределение. Прошу отнестись к своему новому руководителю с уважением. То есть: подчиняться, а не посылать к черту. И, не дай Бог, замечу за кем?то саботаж… А я его замечу… Все поняли?

Вера прислушалась к тишине, опустившейся на помещение… Оглянулась. Поняла, что её рассматривают. Большинство — так, словно видят впервые. Кто?то с пренебрежением, кто?то — с оттенком зависти… Редкие взгляды несли в себе радость за неё и поддержку… Но хор голосов, раздавшийся через пару секунд, звучал поздравлениями, убеждениями, обещаниями помочь…

В общем и целом — неискренность. Веру будто огородили стеклянной стеной, или проволокой под напряжением: все видят, все слышат… Вот только, подойти никто не рискнет…

Как сейчас выглядела, она предпочла не представлять. Слишком грустное, наверное зрелище… Старалась только держать спину ровно и не хлопать глазами, слишком уж активно. Даже хватило сил на улыбку, чтобы принять поздравления. На её недоуменные взгляды, брошенные искоса на шефа (прямо смотреть до одури стеснялась), он реагировал с олимпийским спокойствием. Как будто бы, так и надо. Как будто он каждый день на планерке повышает очередного стажера до уровня своего заместителя. И отчего бы это ей беспокоится? Все же идет, как задумано. Будь у нее хоть немного времени, Вера обязательно собрала бы весь свой запас ругательств, чтобы вывалить ему на голову, при первой возможности. Но времени не было. Запас не собирался.

— Я думаю, у вас у всех еще будет время, чтобы обсудить с Вероникой тонкости взаимодействия. А сейчас — работаем. Вероника, зайдите ко мне, пожалуйста, я расскажу о подробностях, в которые Женя не успел вас посвятить…

Она только кивнула, в ответ на его обращение. Слов не могла связать. Цензурных не хватало, а нецензурными выражаться принародно не могла — воспитание не позволяло.

И уже в кабинете продолжала молчать. Состояние — будто по голове чем?то тяжелым стукнули. И лед забыли приложить к месту ушиба.

Денис лишь окинул её взглядом, нахмурился… Подумав, выглянул за дверь:

— Лариса, прошу не беспокоить. И никого не впускать. И не смейте поступить по — своему. Постоял у двери, покрутил ручку. А потом закрыл на ключ. Скрежет замка показался Вере чересчур оглушительным звуком.

— Зачем ты закрыл? — Первый вопрос, который она решилась произнести вслух.

— Я чувствую, что разговор предстоит не из легких. Предполагаю, что мне предстоит сейчас долгая, мучительная смерть. Не хочу, чтобы у неё были свидетели. Да и тебе они ни к чему.

— Денис, вот что Лариса теперь подумает обо мне?

— Вик, присядь сначала, в ногах правды нет. А потом обсудим.

Она послушно приземлилась на подставленное кресло.

Денис, против обыкновения, не пошел за свой директорский стол, а пододвинул к ней второе такое же кресло и уселся, прямо напротив. Так, что колени в колени уперлись.

Взял её ладони в руки, погладил, бережно, протягивая пальцы сквозь свои. Совершенно непохожий сейчас на того мрачного, неприступного мужчину, что пять минут назад грозно окидывал взглядом сборище коллег…

— Вот какое, скажи, тебе дело до того, что подумает Лариса? Кто она для тебя? Подруга, мать, авторитет незыблемый?

— Да при чем тут это? Они все уже непонятно о чем подумали! — Ей хотелось кричать, чтобы пробить хоть какую?то брешь в его твердолобости. — Мне работать с ними еще, понимаешь ты?! И я не хочу, чтобы за спиной люди про меня гадости думали…

— Какие гадости, Вика? Объясни. Что именно гадкого произошло, о чем они могут говорить?