Корпорация счастья. История российского рейва - Хаас Андрей. Страница 46

— Нет, что вы, интересно! — воскликнул Денис и тут же понял, что его пресная отзывчивость вряд ли доставит облегчение Нагайкину.

Нагайкин отпил глоток и тихо покачал головой.

— Поэтому, ребята, теперь вам придется как-то самим. Я, наверное, уеду из города. Не знаю.

— Может, мы можем чем-то помочь? — спросил Денис, растерянно глядя на друга.

— Да! — воскликнул Олег, оживляясь. — Лев Сергеевич, может, нужна наша помощь?

— Спасибо, ребята, ну чем вы мне поможете! Не дай бог такое. Впрочем, мне нужно на какое-то время секретаршу посадить на телефон. У меня еще остались дела, и может, мне удастся выкрутиться.

— Конечно.

— У нас есть свободная комната, пусть работает.

— Все будет в порядке, Лев Сергеевич! - воодушевленно воскликнул Денис. Тот горько улыбнулся и, прихватив пузатый портфель поплелся к выходу. Хлопнула дверь.

— Н-да! Дела, — растирая лоб руками, произнес Олег.

— Капец лафе, — расстроенно согласился Денис.

Через неделю секретарша Нагайкина пожаловала в мастерскую. Ее появление вызвало у всех обитателей смешанные чувства. Длинноногая и грудастая, она за руку поздоровалась со всеми мужчинами. Увидев эту роскошную красотку, облаченную в мини-платье с люрексом, Аннета не выдержала и весело рассмеялась. Виктория спокойно оглядела уступающую ей в объемах прелестей блондинку и деланно улыбнулась.

Аннета взяла Олега под руку и утащила его в спальню:

— Назаров! — Она часто обращалась к любимому по фамилии. — Где вы нашли это чудо?

— Я тебе рассказывал. Помнишь, коммерсант, который порнуху снимает. Он оплатил нам мастерскую и еще деньги давал. Так вот, его фирму сожрали бандиты, а это его секретарша. У нас будет сидеть, пока все не утрясется.

— Да она вас по одному переловит у туалета, и пискнуть не успеете, — засмеялась Аннета.

Прошло всего несколько дней, и Виктория освоилась в мастерской. Целыми днями она красила ногти и болтала по телефону. В отведенной под временный офис комнатке было одно окно во двор, а под потолком висела унылая лампочка В этой комнате установили картонный ящик из-под телевизора, стул, повесили на стену календарик и провели параллельный телефон. Однако сидение в мрачной кладовке секретарше не понравилось, и она постоянно бродила по мастерской, интересуясь, кто чем занят. Чаще всего она подходила к Денису или Штейну, присаживалась рядом и начинала томиться. Давясь от распирающего их смеха, молодые люди делали вид, что ничего не происходит, и, краснея от жарких фантазий, продолжали заниматься своими делами. В таких случаях взволнованная секретарша издавала протяжный вздох, хлопала накладными ресницами и принималась гладить ногтями свою шею. День ото дня ее интеграция в жизнь молодых художников все больше и больше приближалась к попытке изнасиловать кого-то из них. Она изнывала от невнимания со стороны самцов. Поняв силу и значимость немки, которая никогда не лезла за словом в карман и зорко стерегла Олега, она сосредоточила свое внимание на светловолосом красавчике. Но пылкая и чувственная душа Дениса парила в романтических высях и не имела ни малейшего намерения падать так низко. Часто взволнованному Денису приходилось спасаться от томимой страстью секретарши в запертой спальне.

На помощь пришел случай. Как это обычно и бывало, в одну из майских суббот квартира наполнилась музыкой, шумом и гостями. Услышав накануне телефонные переговоры друзей, Виктория сообразила что к чему и не ушла вечером домой. На вечеринке она выпила и собрала вокруг себя кружок волнующихся юнцов, жадно разглядывающих ее шикарную грудь и туго обтянутый тканью торс. Успех был полный. В резервном офисе Нагайкина наконец-то закипела работа. Был сломан не только импровизированный стол из картонной коробки, но и единственный в обстановке стул. Олег с Денисом следили за происходящим и ухахатывалась над порноаттракционом, заработавшим на вечеринке.

Прошло несколько недель. Виктория ежедневно приходила на службу и уже спокойней относилась к обитателям мастерской, с нетерпением ожидая звездной субботы. Она «перезнакомилась» со многими молодыми людьми, обросла поклонниками, стала слушать house-музыку и несколько раз попробовала психотропные препараты.

Однажды в квартире снова появился Нагайкин. Его было трудно узнать - костюм мятый, усы обвисли, под глазами мешки, тревожно бегающий взгляд. Все говорило о том. что он затравлен. Было видно, что он находятся на дне темной пропасти страха и безнадежности.

— Лева! — радостно воскликнула секретарша при виде своего поверженного босса.

— Вика! — с грустью ответил он, по привычке обнимая ее зад.

— Кто-нибудь мне звонил?

— Не-а.

— И бог с ним.

Они удалились в офис и полчаса не появлялись. Когда Нагайкин вернулся с красным лицом, он был без ботинок и, стесняясь, попросил чего-нибудь выпить.

Штейн сгонял на Владимирскую и вернулся с коньяком. Все сели к столу и молча выпили из чайных стаканов. Коньячное тепло растопило барьер в душе Льва Сергеевича, и переполнявшие его душу чувства хлынули на слушателей.

— Хорошие вы ребята, — тихо сказал он. — А со мной все кончено. Я бегу. Бегу из города, из собственной жизни. Меня ищут, но сюда не придут, не бойтесь. Я пришел попрощаться.

Размашисто плеснув себе в стакан, он выпил одним махом и упрятал лицо в ладонях. У Олега зачесались глаза Он проникся жалостью и состраданием к этому странному и, как выяснилось, безобидному человеку, пожалел его и загрустил вместе с ним. Тишина за столом прозвенела еще минуту, а после этого Нагайкин встал и, застеснявшись своего неопрятного вида, пошел одеваться.

Уходя, он пожал всем руки, поцеловал Викторию и, попросив не поминать лихом, вышел из квартиры, аккуратно прикрыв за собою дверь. Друзья, не сговариваясь, вышли на балкон и долго смотрели, как его ссутулившаяся от бед фигура, шатаясь, удаляется но шумной улице, чтобы навсегда пропасть в водовороте жизни.

— Лева!!! — надрывно закричала Виктория.

Нагайкнн не оглянулся.

— Странный у вас тут бизнес, — задумчиво произнесла Аннета.

Черными ручейками туши по щекам Виктории текли слезы. Выпив из горлышка остатки коньяка, она, выворачивая ноги на незастегнутых шпильках, пошла на выход.

Но она не пропала. Через месяц снова появилась в мастерской. Был субботний вечер, и, как обычно, мастерская постепенно наполнялась гостями. Виктория сменила свой имидж: она была без косметики, на ней был просторный хлопковый сарафан и сандалии на низком каблуке. Пропало дикое ощущение озабоченной зверюги, желающей перетрахать весь мир, которое она обычно внушала Она не танцевала, не протягивала никому свою грудь, вела себя скромно и, сидя на стульчике, очень умеренно выпивала. Пленившись этой сдержанной сексуальностью, отец одного из друзей Олега, известный в городе художник, подсел к ней. Под грохот музыки и шум веселья они проговорили всю ночь. Позднее выяснилось, что этот пожилой мужчина так влюбился в секретаршу горемыки Нагайкина, что, пообещав купить ей квартиру в Бостоне, увез с собой в Америку.

Так она и исчезла из жизни молодых людей, оставив в офисе пузырек лака для ногтей и записную книжечку, полную мужских имен.

Лето было в разгаре. Марат пригласил Олега и его друзей потанцевать на Фонтанку, 145. До этою они были в Планетарии и на кораблике «Чайка», по на самой Фонтанке не бывали ни разу. По этому случаю, отправляясь на патл, компания друзей старательно принарядилась.

На лестнице перед квартирой, откуда слышалось буханье барабанов, стояли группки молодых людей. Дверь открыл Миша и, не узнав никого из пришедших, строго воззрился на них.

— Привет! — звонко воскликнула Аннета, улыбаясь молодому человеку.

Она протянула ему в руки две бутылки шампанского и шагнула вперед. Машинально взяв бутылки, Миша сделал шаг назад. Аннета, за ней Олег, потом Денис и Штейн оказались в прихожей.

— Есть курнуть! — дружелюбно сообщил Олег, желая подружиться со строгим дорменом.