Корпорация счастья. История российского рейва - Хаас Андрей. Страница 96

- Пора! - согласился Денис.

За спиной у них включился стробоскоп, а прямо над головами вспыхнула изумрудная нить лазера.

- Так, ну что делаем? — строго спросил у них, командир омоновцев.

- Давайте открывать вход.

Рыцарь, закованный в пятнистые латы, заорал своим подручным:

— Все на вход! Работаем!

«Работаем!» — про себя повторили за ним трое молодых людей.

Уже через пятнадцать минут пустой и прохладный клуб превратился в бурлящее столпотворение. Люди заполняли помещение с такой непостижимой скоростью, что очень скоро передвигаться по нему стало можно, только протискиваясь среди тел. Восторга, которые рассыпали первые гости, складывались воедино и создавали такой радостный фон, что даже крашенное черной краской бетонное сооружение-становилось в нем как-то милей и привлекательней. Пока было возможно, первые гости еще бегали по клубу, рассматривали мебель, дизайн, расписанные стены, трубы, двери, клетки, а когда все смешалось и стало до невозможности тесно, большая часть посетителей пустилась в пляс. Одним вздохом клуб набрал в свои легкие людей, и застучало его трехкиловаттное сердце.

Готовясь к первой вечеринке, Андрей всю ночь играя, тренировался, но встав к вертушкам, так разволновался, что вспотел от напряжения и был вынужден буквально бороться с собой. Руки не слушались, пальцы дрожали, поминутно он бросал в зал затравленные взгляды и видел, что со всех сторон заперт в клетке танцующими людьми. Но счастливые танцоры не замечали его смятения, их плотная масса радостно двигала телами, музыка молотила так, что люди в передних рядах морщились от ее физического давления. Свет в клубе был достаточно скупой: неоновые трубочки, ультрафиолетовая лампа и несколько двигающихся лучиков, но этот примитивизм не был заметен в ослепительном сиянии лазера. Главный лазерщик Гоша Копылов расстарался, и из его оптико-механического пулемета вылетали тысячи зеленых лучей. Как-то сразу воцарилась страшная жара. Клубы пахнущего глицерином влажного дыма с шипением вырывались из-под ног танцующих и вытесняли под потолок остатки годного для дыхания воздуха. Дымящийся котел танцпола разогрелся до такой степени, что конденсат от дыхания сотен человек влагой потек по прохладным стенам убежища и сами танцующие стали мокрыми от пота.

Прошли первые полчаса, Андрей отволновался положенное, кое-как пришел в себя и стал различать детали происходящего. Прямо перед колонками, за изогнутой линией стальной решетки, колыхалась плотная масса танцующих. Людей было так много, что они заполняли собой весь клуб до отказа. Рядом с ним в клетке для диджея у стола танцевали человек пять ближайших друзей. Андрей переглянулся с Назаровым, улыбнулся другу и снова углубился в микс.

В это же время в другой части клуба Алексей выводил французских диджеев из переполненного людьми офиса, Синклер тащил огромный рек с пластинками и еле поспевал в потоке людей за Алексеем и Лаквариумом. Когда они миновали гудящий бар и приблизились к танцполу, идти стало и вовсе невозможно. Алексей взял у растерянного Синклера ящик, взмахнул его себе на плечо и решительно двинулся в гущу танцующих. Всего за пять минут, протерев всю стену спинами, они продрались до решетки и оказались в «диджейке». Толпящиеся в тесной клетке друзья расступились, Синклер взобрался на подиум и радостно улыбнулся — вид оттуда открывался вдохновляющий. Стеклянный стол на котором стояли вертушки, парил в полутьме, в клубах дыма вспыхивали яркие лучи света, справа и слева от стола до потолка громоздились порталы звука, за ними решетка, а за ней сотни рук, голов и тел. Насколько хватало глаз, «Тоннель» был заполнен танцующими, и над всем этим призрачным действом суматошно метались зеленые нити лазера. Рядом со столом, в пятне света настольной лампы, стоял красный от волнения Андрей.

— Все шабаш! — весело крикнул ему Алексей. - Сдавай баян! Специалисты приехали!

Словно тяжелая гора свалилась с плеч у Андрея. Он смущенно заулыбался, собрал свои пластинки и спрыгнул с подиума Синклер перекинулся с Алексеем парой фраз, что-то прокричал сквозь грохот музыки залу, помахал рукой и бодро взялся за дело. Встав к пульту, он враз преобразился, собрался, ловко выдернул первую пластинку и, кинув ее на фетровый круг вертушки, крутанул с такой силой, что музыка надрывно взвизгнула. Колонки зашлись гулом, резкий вой динамиков прокатился по клубу, отразился от стен и заметался эхом. Сахарный сиропчик, легенького house, которым Андрей потчевал публику, застрял у танцоров в горле. Веселый парижанин включил такую зубодробилку, что зал истошно взвыл от неожиданности. Прямой, злой, истеричный бит, доводящий до тошноты, плюхающийся в желудке бас и сыпящая острыми ударами барабанная дробь с первой секунды радикально сменили окрас происходящего. Заиграла такая музыка, от которой по коже пошли мурашки. Сгустился мрак. Потух свет, яростно засверкал стробоскоп, и в зале началось такое беснование, что всем стало ясно: Вот оно, техно! Пришло!

Прошло всего два часа, а Олег изнервничался, как за весь последний год. Гнетущее чувство поселилось у него в груди и, выкручивая душу тревогой, наполняло всего его болезненным ощущение приближающейся беды. Начало не предвещало ничего неприятного — вечеринка стартовала с места, как гоночный автомобиль, быстро набрала скорость и полетела вперед. Все они были вместе: он, любимая Аннета, друг Денис со своей Машей, Андрей, Алексей, Штейн, все друзья и знакомые, — вся эта дружественная масса влилась в клуб и заполнила его до краев. Олег очень скоро понял, что они правильно угадали ответы практически на все неясные вопросы подземелья. Все, о чем друзья несколько месяцев спорили до хрипоты, подтвердилось на первой же вечеринке: мельчайшие детали интерьера, освещения, расстановки мебели, потоки движения людей, регулировки звука, — практически все оказалось верным. С первым ударом барабана, клуб ожил и забурлил живым организмом.

На открытие пожаловали все, кто только мог. Огромный круг знакомых и друзей, все представители художественного и околомузыкального андеграунда этого города втиснулись в подземное убежище и в давке обнимали друг друга, даже не поднимая рук. Общее воодушевление и радость из-за долгожданного события кружили головы, люди светились счастьем, ликование было общим и неостановимым. Ощущаемая всеми ясность случившегося была настолько ослепительна, что счастливые гости поздравляли друг друга с восторженностью, близкой к упоению. Эмоции, переживаемые первыми гостями, было не с чем сравнивать, происходящее просто не укладывалось в голове. У всех присутствующих за плечами была слишком короткая жизнь, прожитая в строго табуированном социалистическом обществе. То общество строго карало идеологических отщепенцев, преследовало западные веяния, запрещало чуждую музыку, подавляло творчество, уничтожало и клеймило несогласных. Любое отступление от серых правил считалось признаком вырождения и жестоко подавлялось. Но к счастью, к концу восьмидесятых «совок» подломился и страну затрясла бездуховная лихоманка кончины. Вихрь, с которым новое вторгалось в остановившуюся жизнь, закрутил сознание рабских масс, и «империя зла» погрузилась в хаос.

Оттого-то так ярки сейчас были переживаемые в семи ощущения. Все было вновь, впервые, все стало возможно. Наконец-то. Безнадежную мглу унылого прошлого снесло далеко назад, и горизонт грядущего стал безоблачно чист.

Олег по-настоящему понял, что то, о чем они так долго мечтали, произошло, лишь когда в офисе началось фотографирование на клубные билеты. Штатный фотограф «Танцпола» Игорь Быстрый работал не покладая рук и за час сфотографировал около сотни мемберов. Все по очереди влетали в офис и, не меняя сияющего выражения лица, запечатлевались для долгожданного клубного билета.

Да, все получилось. У них есть клуб. Вот он гремит и светится. Настоящий клуб, такой же как клубы в Гамбурге, Нью-Йорке и Париже. Первый клуб в этой стране.