Новая хозяйка собаки Баскервилей - Миронина Наталия. Страница 52
– Ничего подобного. Это очень просто. Это надежно. А если к этому прибавить, что мы знаем друг друга как облупленных…
– Да, знаем… Ты меня так и любил? После развода?
– Не знаю. Наверное. Я не представлял, что может быть как-то иначе. Потом мне казалось, что ты передумаешь и вернешься. Потом я привык к этому состоянию – привык думать, что ты где-то рядом. Не географически, а так… понимаешь?
– Понимаю. А сейчас ты меня любишь?
– Не знаю. Только не пугайся моего ответа. Я говорю как есть. Но я не представляю другой жены, кроме тебя. Как ты считаешь, при таких вводных у нас шансы есть?
– Есть. «Противоестественное политическое образование» – это о нашей возможной семье, о нашем воссоединении.
– Даже догадываюсь, чьи это слова. Елена Семеновна?
– Угадал.
– Она имеет право на свой прогноз. Меня скоро выпишут. Буду дома учиться работать рукой. Вернее, пальцами. Хотя и запястье болит еще, и плечо. Буду гулять, пить витаминные сборы, а потом… Потом надо думать о работе. Аля, ты сможешь отменить хоть одни гастроли? Я не хотел бы в этом состоянии переезжать. Мне надо совсем немного времени. Жаль, что мы сейчас так все планируем, это ведь совсем не романтично, и женщинам это очень не нравится, я же понимаю, но увы. Врачи мне не советуют далеко уезжать, да и перемещаться вообще. Я не настаиваю, я просто спрашиваю. Может, Вадим как-то устроит это?
– Я поговорю с ним. И позвоню тебе.
– Спасибо. Я же понимаю, что это не очень просто для тебя.
– Можно что-нибудь придумать… Мы – странные?
– Нет, мы – нормальные. Мы не хотим растерять накопленное добро. И потом, если бы нам этого не хотелось, мы бы этого и не делали.
– Ты прав.
Аля и Юра сидели на широкой больничной постели. Юра здоровой рукой обнял Алю, а она, свернувшись клубком, уткнулась ему в грудь. За дверью было тихо – медсестра Олеся, несмотря на жесточайший приступ любопытства, беспокоить их не решалась.
– Юр, а тебе обязательно возвращаться на свою работу?
– Пока не знаю. Там видно будет. Я пойму по реакции людей. Но сейчас еще рано что-либо говорить. И следствие пока идет. Оно тоже может повлиять на ход событий.
– Как ты думаешь, кто это мог сделать?
– Аля, и ты туда же! Я не хочу на эту тему говорить. Всему свое время. Сначала надо выздороветь.
– Хорошо. Мне надо ехать.
– Не надо. Мы так хорошо сидим, будто нам шестнадцать лет.
– Нам намного больше. И это совершенно не имеет смысла скрывать. – Голос Али прозвучал грустно. Юра разжал объятья, она встала, поправила волосы. – Мне пора. Ты осторожней тут. Не объешься беляшей.
– Постараюсь. Ты не волнуйся. Завтра приедешь?
– Да, должна.
– Буду ждать.
Она вышла из палаты.
Он хотел было встать посмотреть в окно, увидеть, как она садится в машину, но почему-то раздумал. Он лег поверх больничного одеяла, удобнее устроил больную руку и прикрыл глаза. На человека, который возвращается в счастливое прошлое, Юрий совсем не был похож.
Аля вышла из больничных ворот и поискала глазами машину. Водитель Женя, отогнавший авто на больничную парковку, посигналил. В ответ на звук клаксона раздался лай. Аля обернулась и увидела Катю.
– Вы еще не уехали? – Аля вынуждена была заговорить.
– Нет. С Гектором не так все просто. Его сначала из машины не выгонишь, потом не затащишь. Вот, теперь гуляем. Надеюсь, после прогулки соизволим послушаться.
– Как вы с ним управляетесь?
– С трудом. И уже очень устала от него. Надеюсь, скоро заберут…
– Это не ваша собака?
– Нет, я просто взяла его на время.
– Это ваша профессия? – Аля не могла удержаться от расспросов – ведь это девушка, о которой трезвонили все газеты и к которой она вдруг приревновала. – Вы – собачья няня?
– Почему вы все так думаете? Я не вижу ничего неприличного в этой профессии, но меня удивляет, что никому не приходит в голову, что собаку можно взять просто так. Ну, для того, чтобы помочь человеку.
– А, это конечно. – Аля незаметно рассматривала девушку. Фигура так себе, немного приземистая, не худая, не толстая, а лицо симпатичное. Даже очень, когда говорит. Ну и, конечно, глаза. Как всегда в таких случаях, спасают положение глаза. Они – хорошие.
– Правда, я тоже не просто так взяла. Что уж тут. – Катя хотела было рассказать историю про яхту и собаку, но промолчала.
– Неважно, главное, что пес под присмотром. Тем более вы так хорошо справляетесь, – отмахнулась Аля. В истории покушения на Юру было столько загадочного, столько непонятного, что даже следователи, с которыми разговаривала Аля, разводили руками: «Такое стечение обстоятельств – все произошло в абсолютно пустынном месте. Все улики либо затонули, либо их затоптали, и вообще яхта ушла с места происшествия. Там концов практически не найти».
Но больше всего Алю волновало другое: «Неужели за все время круиза они даже не поцеловались? Это с Юриным темпераментом и желанием всех покорять? Что-то не очень верится. Надо ее разговорить. А она – девушка неглупая, образованная, наблюдательная. Кстати, может, и заметила что-нибудь?» Аля посмотрела по сторонам и предложила:
– Давайте зайдем куда-нибудь? Кофе выпьем. Поговорим.
– Что вы?! Мне собаку надо отвезти, она в машину без меня не сядет.
– А может, попробуем?
– Да? Ну ладно, у меня еще есть кусочек бублика…
– Бублик! Вы лучше бы ему Юрин беляш отдали. Все больше пользы было бы, – буркнула Аля, но потом извинилась: – Меня мама в детстве наказывала за такую еду. Говорила, что очень вредно. А я любила всякие пончики в сахарной пудре.
– Вы не думайте, я за домашнее здоровое питание. Мой сын Ваня тоже старается в рот всякую гадость запихнуть, я на него ругаюсь – в доме всегда есть домашняя еда. Но дети порой неуправляемы. А что касается беляша – он действительно вкусный, качественный. Юра просто уже несколько дней плохо ест. Вот я решила его порадовать.
– Понятно. Я хоть и ворчала – пахло вкусно.
– Ну, Гектор, подождешь меня еще немного?
Катя осторожно, стараясь не спугнуть вредного пса, двинулась к машине. Гектор, на всякий случай оглядываясь на новую знакомую, послушно влез на заднее сиденье.
– А окно вы откроете? – Аля посмотрела на розовый длинный язык, который тут же вывалился из пасти.
– Конечно. Я даже могу машину на сигнализацию не ставить. Эта псина – отличный сторож. Одного вида достаточно.
– Нет, вы все же закройте машину, а до кафе мы доедем на моей.
– Хорошо. А где вы ее оставили?
– А вон там, – Аля махнула рукой в сторону огромной черной машины и водителя Жени, который прохаживался под деревьями.
– А, это ваша… – Катя была удивлена, но потом вслух сама себе и все объяснила: – Конечно, вы же звезда, вам по статусу положено.
– Что вы! Не смущайте меня. Я, как и вы, не люблю излишнее внимание, – отмахнулась Аля, но все равно было заметно, что она польщена.
– Нет, не скажите, вы можете гордиться собой по полному праву. Я читала о вас. Вы с раннего возраста умели ставить себе правильные цели.
– Мне просто очень нравилось и нравится петь. Я себе не могу представить жизни без музыки и пения. А уж если делать, то делать это так, чтобы все завидовали.
– Вам завидуют, я больше чем уверена. Только вряд ли это главное.
– Не главное, но в этом тоже есть смысл.
– Не знаю, я сама никогда не завидую. И не хотела бы, чтобы завидовали мне.
Катя и Аля уже ехали в машине. Широкий кожаный салон, прохлада кондиционера, телевизор – Катя с особенным наслаждением устроилась в этом комфорте.
– Давайте только не очень далеко. За Гектора душа болит. Мне кажется, что он все понимает. Вот сейчас сидит и думает, что его бросили.
– Надо было его с собой в кафе взять. Ему бы там воду налили.
– Ой, так это были вы!
И Катя, и Аля воскликнули эту фразу одновременно. Каждая вспомнила историю с розовым тазиком, из которого по вине Гектора выплеснулась вода.