В царствование императора Николая Павловича (СИ) - Михайловский Александр Борисович. Страница 4

А старые школьные друзья время от времени навещали его. Александр к их приезду готовил веники, таскал воду, топил баню и ждал гостей. Одноклассники, напарившись от души, споласкивались холодной водичкой, а потом с наслаждением отдыхали на веранде дачного дома, потягивая пивко, или что покрепче. Ну и рассказывали друг другу о своих делах и проблемах.

Так было и в этот раз. Попросив сына соседа по даче, бывшего десантника Николая пожарить шашлыки, друзья отправились в парную, где долго и с удовольствием настегивали свои бледные городские тела душистыми березовыми вениками. Естественно, были и перерывы, когда красные, как раки одноклассники вываливались в клубах пара в предбанник, и там переводили дух, попивая заваренный в термосе духовитый травяной настой. Наконец, когда доносившийся со двора запах жареного мяса стал нестерпимо соблазнительным, они в последний раз вышли из парилки, облились в мыльной холодной колодезной водой, и пошли одеваться.

Выглянув из окна бани, Александр крикнул сидящему на обрубке бревна у мангала Николаю. — Ну как там дела, шашлыки готовы? — и, получив утвердительный ответ, пригласил бывшего десантника присоединиться к старикам, выпить с ними по рюмочке «настоящего армянского», да послушать о делах давно забытых дней. Николай, которого Александр знал еще безусым пацаном, охотно согласился. К сожалению, его отец, отставной майор-танкист, участник Афганской и 1-й Чеченской войны, был в городе. Он тоже был интересным собеседником, и под шашлычок и коньячок не раз бывало, что засиживался с друзьями до полуночи.

И вот настал настоящий «праздник живота». Шашлык, снятый с шампуров, на тарелках, коньяк разлит по стопкам, и все готовы выслушать первый тост. Но на этот раз ритуал был безжалостно нарушен. Вместо витиеватого и смешного тоста Антон, штатный тамада компании, поднялся со стула, и каким-то будничным, даже скучным, голосом сообщил. — Ребята, а я вот машину времени собрал…

Ответом ему были недоверчивые и недоумевающие взгляды друзей. Вроде не пил человек еще ничего кроме травяного настоя, или это он в парилке перегрелся? Александр недоверчиво хмыкнул, Алексей, профессионально поинтересовался у Антона – не кружится ли у него голова, а Николай хохотнул, и голосом Антон Семеныча Шпака произнес. — А вот у нас инженер Тимофеев живого царя привел…

— Зря вы так, — даже обиделся Антон, — между прочим, я вам истинную правду говорю. Честное доцентское. Правда, пока путешествовать во времени с помощью моей машины нельзя, но взглянуть на то, что было сто семьдесят лет назад, уже можно. — Антон немного помолчал. — Только, знаете, что ребята, я попрошу вас никому не говорить ни слова о том, что я вам рассказал. Сами понимаете, желающих воспользоваться моим изобретением может найтись немало, и не факт, что им захочется иметь дело с самим изобретателем. Как говорится, нет человека – нет проблем! Да и быть на побегушках у какого-нибудь грабителя музеев тоже невелико счастье – рано или поздно грохнут.

— А почему именно музеев? — изумленно спросил Алексей.

— Потому что картины и всякие штучки Фаберже стоят много, а весят мало, — ответил Антон, — а тамошняя полиция нашим бандюкам не авторитет – покрошат из автоматов.

— Отставить панику! — вмешался в разговор Александр. — Всем о Тохином прибамбасе забыть, никому ни слова. А ты Антон, запомни, завтра у нас выходной, сходим к тебе вместе с Лехой и посмотрим, что же ты там наизобретал. И помните все – спички детям не игрушка. А сейчас всем веселиться, и о делах ни слова. А потом уже вполголоса про себя, — пока хохол не помацает – не поверит…

После субботы, весело проведенный на даче у Шумилина, Антон в воскресенье утром приготовился повторить свой опыт с машиной времени. Друзья, как и обещали, составили ему компанию. Антон еще раз посидел за заветной папкой, и снова прикинул варианты увеличения мощности временного портала. Ему показалось, что можно кое-что сделать для этого.

Несмотря на то, что ему уже было известно, как работает его изобретение, Антон все же включал аппаратуру с таким же трепетом и волнением, как и в первый раз. Снова в центре комнаты повисла в воздухе мерцающая голубоватая точка, снова из нее сверкнул луч света, и снова появилось пульсирующее «яйцо» – маленькое окошечко, через которое можно было заглянуть в далекое прошлое.

Полюбовавшись сценами из питерской жизни XIX века, Антон предупредил друзей, что решил еще немного увеличить мощность временного портала. «Яйцо» запульсировало сильнее, и медленно начало увеличиваться в размерах. Скоро оно стало размером с блюдце. Происходящее в прошлом теперь можно было увидеть более отчетливо.

Друзья пододвинули к «экрану» кресла, и с комфортом стали любоваться старинным Петербургом. Скажем прямо, зрелище было весьма занятное. Все происходящее мало походило на сцены из исторических фильмов. Там актеры ИГРАЛИ, а здесь люди – ЖИЛИ. Увиденное было естественно, а потому вдвойне интересно.

Все с интересом изучали моду того времени, так мало походившую на нынешнюю. Мужская одежда была на редкость скучной и однотонной. Представители сильного пола носили сюртуки, преимущественно черного цвета, и темные брюки, чаще всего однотонные, но иногда и в клеточку. Клетчатыми же были жилеты, надетые под сюртук, и галстуки. Антон обратил внимание на то, что почти все мужчины гуляли с тростями, легкими, бамбуковыми, или тяжелыми, выточенными из ценных пород дерева с массивными набалдашниками. У многих на золотой цепочке висел лорнет, а у некоторых в глаз был вставлен монокль.

Куда были ярче представительницы прекрасной половины рода человеческого. Почти все были затянуты в узкие корсеты, широкие юбки раздувались колоколом, с плеч дам спускались мягкие косынки, а шляпы-кибитки закрывали лица кокетливых красавиц. Многие из них в руках носили кружевные зонтики.

Александр, к примеру, обратил внимание, что на улице никто не курил. Правда, порывшись в памяти, он вспомнил, что император Николай Павлович, дабы предотвратить пожары, губительные для деревянных русских городов, категорически запретил курение на улицах. И надо сказать, этот запрет действовал достаточно эффективно.

Почему он решил, что Антон сумел заглянуть во времена царствования Николая I? — Да все очень просто. Проходившие мимо двое солидных мужчин, переговариваясь, на все корки ругали «этого мерзавца Канкрина с его реформой». Александр вспомнил, что знаменитая реформа министра финансов Российской империи Егора Францевича Канкрина об объявлении серебряного рубля базовой монетной единицей и установлении его твердого курса по отношению к ассигнациям, началась 1 января 1840 года. А поскольку люди на улицах были одеты довольно легко, а на деревьях была свежая зелень, все происходило в конце весны – начале лета 1840 года.

Вволю налюбовавшись снующими туда-сюда петербуржцами, друзья решили провести эксперимент по перемещению из настоящего в прошлое какого-нибудь материального предмета. Посмотрев на огрызок яблока, которое только что прикончил Алексей, Антон взял его со стола, и с видом Ньютона, только что открывшего закон всемирного тяготения, со боевым кличем – Первый, пошел! — бросил его в центр пульсирующего «блюдца».

Вопреки ожиданию, ничего страшного при этом не произошло. Раздался легкий серебристый звук, и огрызок улетел в прошлое. Минут через десять его обнаружил на тротуаре здоровенный бородатый дворник в белом фартуке и с большой метлой в руках. С недовольным ворчанием он смахнул метлой огрызок из будущего в совок, свернутый из куска бересты, и выбросил в ящик для мусора, стоявший у подъезда дома. Хотя, если говорить честно, этому огрызку место было не в мусорном ящике, а в музее, как первому материальному предмету пересекшему границу времен.

Друзья переглянулись… Значит, машина времени, сляпанная их товарищем буквально на коленке, могла не только подглядывать за прошлым, но и беспрепятственно перемещать материальные предметы, по крайней мере, в направлении прошлого.