Волшебница страны коз, или Рассмешить Бога - Александрова Наталья Николаевна. Страница 20
– Какой материал? Нет никакого материала! – На этот раз Михалыч действительно заволновался. – Нет ничего и не было! Кто вам сказал? Ничего я не изымал…
– А ведь это довольно легко проверить… – голос Ломтикова стал буквально медовым. – Серебровской, конечно, больше нет, у нее не спросишь, но ведь есть оператор и другие члены съемочной группы, которые участвовали в создании материала… а вы знаете, Игорь Михайлович, что создание препятствий следствию и утаивание от него улик – это серьезное уголовное преступление? Так что лучше бы вы передали мне эти кассеты… от греха, так сказать!
– Ничего не знаю! – Михалыч положил руки на стол и встретил взгляд Ломтикова прямым непробиваемым взглядом. Он понял, что лучше даже пойти на прямой конфликт с этим скользким капитаном, чем передать ему материал, который может подставить Позднякову. Позднякова, а особенно ее муж – это действительно серьезно, они могут устроить ему неприятности почище этого следствия…
– Ничего не знаю! – повторил Игорь Михайлович. – У вас есть ордер на обыск и изъятие документов?
– Нету… пока! – признался Ломтиков, печально вздохнув. – Но я надеялся, что вы пойдете навстречу…
– Зря надеялись, – отрезал Михалыч и демонстративно посмотрел на часы. – Если у вас больше нет вопросов…
– Боюсь, что это у вас больше нет ответов! – обиженно проговорил Ломтиков, поднимаясь из кресла. – Но я пока не прощаюсь…
Едва он вышел из кабинета, как Игорь Михайлович вскочил и бросился к сейфу.
Этот скользкий капитан наверняка скоро вернется с ордером, а то и с нарядом ОМОНа, так что нужно скорее избавиться от проклятых материалов…
Добежав до сейфа, Михалыч опомнился и метнулся к двери: прежде всего нужно запереть кабинет изнутри, от всяких нежелательных гостей… тот же капитан Ломтиков может вернуться, сделав вид, что что-нибудь забыл…
Заперев дверь, Громыко бросился к сейфу, трясущимися руками достал ключи и отпер массивную дверь.
Вот он, красный полиэтиленовый пакет, на котором написано почему-то «Мадлен», ах да, это же бутик элитной одежды, в котором лежали проклятые кассеты, отснятые Серебровской!
Игорь Михайлович вытащил пакет из сейфа, прощупал кассеты сквозь полиэтилен, но на всякий случай вытащил верхнюю.
В глазах у него потемнело.
Вместо профессиональной кассеты с наклейкой, на которой были обозначены имя автора и оператора, дата записи и продолжительность отснятого материала, в его руке была яркая коробка с мультфильмом «В поисках Немо».
– Что… что это такое? – забормотал Громыко, отбросив проклятую кассету и вытаскивая следующую.
Тоже мультфильм. На этот раз – «Лесная братва».
Михалыч застонал, вытащил из пакета третью кассету…
На этот раз в его руках было отечественное изделие – «Алеша Попович и Тугарин Змей».
Уже ни на что не надеясь, он достал последнюю кассету, не сомневаясь, что увидит еще один мультфильм.
Но на этот раз он ошибся.
Последняя кассета оказалась американским триллером с весьма выразительным названием – «Что скрывает ложь». В этом названии явно чувствовался намек.
Михалыч стоял перед столом, тупо уставившись на кассеты, и пытался понять, что произошло. Кто его так подставил? Кто украл прямо из его сейфа такие опасные материалы?
И самое главное – у кого они сейчас в руках?
От этого зависело все – его карьера, его судьба, может быть, даже его жизнь…
Громыко стал перебирать события последних дней.
Узнав о смерти Елены Серебровской, он не потерял головы и самым первым делом забрал из рабочего стола той все отснятые материалы, связанные с Поздняковой. Он сделал это в первые же минуты, пока редакционные женщины ахали, рвали на себе волосы и литрами пили валерьянку. Ему, понятное дело, нужно было успеть до появления милиции, потому что те сразу же опечатали стол убитой и взяли на учет все ее личные вещи.
Именно тогда Михалыч сложил все четыре кассеты в красный пакет и спрятал в свой сейф.
После этого он в сейф несколько раз заглядывал, но кассеты не проверял – пакет был на месте, а ему и в голову не могло прийти, что кто-то уже подменил его содержимое…
Но кто же мог это сделать?
С ключами от сейфа он не расставался, да и в кабинет к нему не так-то просто попасть – Галина Филаретовна стережет его лучше всякой сторожевой собаки…
Хотя как раз вчера Галина отпросилась у него пораньше. Что-то ей было нужно, куда-то она ехала по поводу похорон Серебровской…
Михалыч шевелил губами, припоминая вчерашний разговор с секретаршей, как вдруг истерично зазвонил один из его знаменитых телефонов – допотопных громоздких аппаратов из кондового светло-бежевого пластика.
Он протянул руку, чувствуя, что ничего хорошего звонок не предвещает.
– Игорь Михайлович, – проговорил в трубке солидный, представительный голос Галины Филаретовны, – соединяю вас с Никулиным…
Оправдались худшие его ожидания: звонок пресс-секретаря Поздняковой мог означать неприятности, причем очень серьезные.
– Игорь, – раздался вальяжный голос поздняковского секретаря, – мы тут подумали и решили, что не будем подавать иск. В сложившейся ситуации это будет как-то… некорректно, невежливо, что ли, по отношению к покойной… человек все-таки умер… трагически погиб, так что ворошить ее прах не стоит… даже если она была не права…
– Ну да… конечно… – вяло согласился Громыко.
Про себя он подумал, что Позднякова распорядилась отозвать иск, чтобы ее имя никак не связали с именем погибшей журналистки. Сейчас этим делом занимается милиция, да и пресса уделяет ему повышенное внимание, так что умная и осторожная Позднякова решила держаться подальше.
– Только вот что, – тянул свое Никулин. – Я слышал, у нее там вроде какие-то отснятые материалы оставались. Так ты, Игорь, будь добр – все эти материалы передай мне. Не сочти за труд. И будем считать вопрос исчерпанным.
– Материалы? – переспросил Михалыч.
Почувствовав в его голосе настороженность, Никулин быстро продолжил:
– Ты меня понимаешь. Передашь мне материалы – и мы тебе поможем… в меру своих возможностей. Поможем все твои неприятности пригасить. С Серебровской, и вообще… ты ведь знаешь, возможности у нас большие.
Он сделал выразительную паузу и добавил:
– Ну а если мы с тобой друг друга не поймем… ну тогда, Игорь, придется тебе только на себя рассчитывать!
Угрожает, понял Громыко.
Возможности у Поздняковой действительно большие, и если с ней не договориться – страшно подумать, что будет! Может и налоговую службу натравить, а то и прокуратуру…
– Я все понял, – ответил он после секундной заминки.
– Так как насчет тех кассет?
– Считай, что они уже у тебя!
– Ну, вот и отлично! Я всегда говорил, что ты – вменяемый человек! Мне Ольга Васильевна сказала, что не уверена, а я ей сразу говорю – можете не сомневаться, Игорь Громыко – вменяемый человек! Он все поймет как надо!
Никулин повесил трубку, а Михалыч все сидел, слушая короткие гудки.
Вменяемый-то он, может, и вменяемый, но кассеты пропали, а без кассет ему с Поздняковой никак не договориться.
Едва покинув кабинет Громовой, Тарханов набрал на мобильном телефон своего секретаря и торопливо проговорил:
– Александра, перенеси встречу с Парамоновым на завтра. Я еще задержусь у следователя…
Сам же он поехал именно в тот район, где его увидел хромой склочник, – на улицу Некрасова.
Подъехав к дому, расположенному в двух кварталах от кукольного театра, он набрал на домофоне номер семнадцать.
Через несколько секунд отозвался мелодичный женский голос:
– Это ты, мой кролик?
– Я, я! – подтвердил Тарханов, перехватив крайне неодобрительный взгляд проходившей мимо старухи.
– Это ты, Борис? – переспросил домофон. – Разве мы с тобой на сегодня договаривались?
– А что – ты ждала какого-то другого кролика? – проговорил он. – Открой, мне очень нужно с тобой поговорить.
– Ладно, поднимайся! – чуть помедлив, ответил голос.