Драмы - Штейн Александр. Страница 57
Колокольников. Не знаю, как для дела, а для Полудина — весьма и весьма. Ему исключительно важно — честолюбие. А что делать? Ни опыта, ни, простите, инженерского призвания. Вы, Анна Семеновна, плановик с многолетним опытом, я инженерстроитель. Турнут нас из главка — мы на производство. А он ведь на производство никак не хочет. И тут, в министерстве, плохо ему. Забыл, что такое дважды два, а снова вспомнить — учиться снова надо. Не хочется. Это я только вам, доверительно. Как секретарю партийной организации.
В дверях появляется Черногубов.
Увидите, райком в такой формулировке не утвердит.
Дергачева. Пусть нас поправят.
Колокольников. Воздержусь, воздержусь. (Ушел). Черногубов. Мне нужен секретарь партийной организации главка предприятий Востока товарищ Дергачева.
Дергачева. Дергачева слушает вас.
Черногубов. Капитан первого ранга Черногубов. (ЗЭоровается).
Дергачева приглашает его сесть. Он садится.
Я хотел бы познакомиться с делом Хлебникова.
Дергачева. А собственно... по какой линии?
Черногубов. Вот проверьте партбилет, пожалуйста.
Дергачева (с удивлением берет партбилет, смотрит, возвращает). От какой же вы организации? По чьему поручению?
Черногубов. Я его в партию рекомендовал.
Дергачева. A-а... (Помедлив). К сожалению, товарищ, я лишена возможности ознакомить вас с его делом. Ни у меня для этого нет полномочий, ни у вас.
Черногубов. Какие полномочия? Посол я, что ли? Я в партию Хлебникова рекомендовал, я и несу за него полную ответственность. А вы какие-то верительные грамоты спрашиваете.
Дергачева. Рекомендовали вы его восемнадцать лет тому назад, воды с тех пор утекло — не сочтешь, и... и ваше счастье, что вы теперь не отвечаете за его поступки.
Черногубов. Дорогой товарищ, не пугайте, я тоже на свет божий не из колодца вылез, в партии — четвертый десяток. Вы обязаны ознакомить меня с делом Хлебникова.
Дергачева. Нет такого пункта в Уставе.
Черногубов. Подразумевается. Рекомендующий не может не знать, почему исключают человека, за которого он поручился своим партийным билетом. Честью своей партийной поручился.
Дергачева. Боюсь, вы ее замарали. (Берет со стола решение, протягивает ему). Читайте.
Черногубов достает очки, внимательно читает, возвращает решение, вынимает портсигар, зажигает спичку чуть дрожащей рукой.
Мне тоже было страшно, товарищ капитан первого ранга. К сожалению, факты.
Черногубов. Собрание еще не обсуждало?
Дергачева. Нет.
Черногубов. Пригласите меня на собрание.
Дергачева. Зачем? Лишние неприятности, уверяю вас.
Черногубов. Я его рекомендовал, товарищ Дергачева. Я хочу знать правду.
Пауза.
Дергачева. Можете прийти, пожалуйста.
Черногубов (встал). Спасибо.
Дергачева. А лучше бы не надо. Не хочется вас под удар подводить.
Черногубов (усмехнулся невесело). Да ведь все равно уже подвели.
Дергачева. Слушайте, товарищ капитан первого ранга. По планкам вашим не трудно догадаться, что вы заслуженный человек, нужный Родине. Пока вас ни в чем и не винят, рекомендовали вы Хлебникова много лет назад, времена меняются, люди еще больше. Все бывает. И Хлебниковы иной раз перестают быть Хлебниковыми.
Черногубов. Яв чудеса не верю.
Дергачева. Не шутите, товарищ. Мы здесь знаем многое,, чего вы не знаете. И не можете знать. Скажу вам только как товарищ товарищу, как коммунист коммунисту, — не надо вам и нам не надо добрую и, по всей вероятности, заслуженно добрую репутацию марать. Не надо вам, офицеру нашего славного ВоенноМорского Флота, встревать в это крайне неприятное дело. Дурно оно пахнет, понимаете, дурно.
Черногубов. Как вас звать?
Дергачева. Меня? Анна Семеновна.
Черногубов. Анна Семеновна... Вы мне как коммунист коммунисту, и я вам как коммунист коммунисту. Я в партии тридцать лет. Есть в биографии моей темное пятно. Был у меня товарищ, попал в тугой переплет, и я за него не вступился. Убедил себя, что он виноват, а если разобраться — с самим собой лицемерил. За себя трусил: как бы мне либерализм не припаяли. У него вопрос жизни и смерти, а у меня одна, в общем, подлая мыслишка... как бы изза него про меня чего не подумали. Вот, Анна Семеновна... (Пауза). Товарищ мой давно вышел из штопора, нынче в Саратове технорук завода, а я ему до сего дня в глаза не смею взглянуть.
Жжет и будет жечь до могилы. Не выговор, Анна Семеновна, не снимешь. (Встал). Так вот. Больше такого шкурничества в жизни моей не будет. Про Хлебникова хочу знать правду, всю правду. М за разрешение прийти на собрание — спасибо. Приду. (Протянул руку, тряхнул, ушел).
Дергачева осталась одна. Нервно прошлась по комнате. Подошла к окну. Задумалась. Вошел Полудин.
Полудин. Кое-что новое. Только ухватись за конец — само размотается. (Сел в кресло, улыбнулся). Хлебников-то... всюду впереди. Чижов из вашего отдела кадров — либерал. Замолчал факт. Помнишь, была у вас переанкетизация? Он новые анкеты заполнять отказался. Мелочь, однако стоит вдуматься, ей-богу. Пам-то с тобой лишних анкет бояться нечего. А тут страх берет — вдруг не сойдется.
Дергачева. Ты считаешь, надо записать?
Полудин. А? Нет... Зачем мельчить... И так у бедняги полный короб... Лишнее...
Входит Хлебников, в руках у него портфель.
Хлебников. Здравствуйте.
Дергачева. Здравствуйте.
Полудин (подчеркнуто вежливо). Здравствуйте, товарищ Хлебников.
Хлебников ( вынул из портфеля бумагу, вручил Дергачевой). Вот... написал... объяснение...
Полудин. Прямо написали, по-честному?
Хлебников (взглядывает на Полу дина, молчит, потом поворачивается к Дергачевой). Очень хорошо, что здесь начальник управления кадров. Я бы хотел знать: на каком основании меня уже поспешили снять с работы и вывесить на доске приказ об увольнении? Дело мое не решено.
Полудин. Ваше увольнение не имеет никакого отношения к вашему партийному делу, и одно на другое не влияет, да-да. (Помедлив). Вы нас не устраиваете как работник.
Хлебников (сдерживаясь). Кого это — вас?
Полудин (холодно). Ну хотя бы меня.
Хлебников. А по какой статье Кодекса законов о труде я должен стремиться вас устраивать? Моя работа, кажется, устраивала до сих пор советскую власть, я получил немало благодарностей от министра...
Полудин. В карете прошлого, товарищ Хлебников, далеко не уедешь.
Хлебников. В годы войны я тоже не окапывался в тылу...
Полудин. Не кичитесь, не кичитесь военными заслугами. Надоевшая и нехорошая песня. В тылу люди тоже не сидели на завалинке — ковали победу. (Вставая, Дергачевой). Вопросы у тебя еще есть ко мне?
Хлебников. У меня есть вопрос к вам. Я спрашиваю: почему я должен устраивать вас? Кто дал вам право так разговаривать со мной, советским гражданином? Я вас не устраиваю? Да. А вы не устраиваете меня, слышите, не устраиваете!
Полудин (Дергачевой). Видели, как распоясался?
Дергачева. Хлебников, держи себя в рамках.
Хлебников. Ах, уже просто Хлебников? На всякий случай? Бдительность?
Дергачева. Слушай... товарищ... Хлебников! Ты в партийном бюро, не забывай!
Полудин. Оставь его, Анна Семеновна. Пусть открывает свое второе «я». Ему сейчас все равно терять нечего.
Пауза.
Хлебников (задохнулся). Это... мне... нечего терять? Меня из партии... и... нечего терять? (Сжал кулаки, подошел к Полудину). Сволочь!