Человек со свинцовым чревом - Паро Жан-Франсуа. Страница 48

— Я вижу, месье Ле Флош, что вы не замедлили последовать моему совету. Вы желали говорить со мной, и вот я здесь.

— Мадам, простите меня за этот неожиданный визит, я хотел его избежать, но обстоятельства расследования вынуждают меня обратиться к вам.

— Говорите же, месье…

— Похоже, я близок к разгадке, мадам. Решение уже на поверхности, но я еще должен увязать некоторые детали. Это похоже на географические карты, разрезанные на кусочки, которые дают детям — игра, требующая терпения.

Маркиза подняла вуаль. Ее взгляд был странно холодным, без тени благосклонности. Лицо ее было усталым.

— Какая бы трудность ни возникла, я не сомневаюсь в вашем успехе. Вы пользуетесь своим умом, вы уже показали это в других обстоятельствах, поэтому вы вселяете в меня спокойствие.

Эти слова остались без ответа. Николя вытащил из кармана кольцо мадам Аделаиды и протянул его маркизе. Она оглядела его, не притронувшись.

— Красивая вещица.

Николя ничего не ответил, и она продолжила.

— В чем тут дело? Вы предлагаете мне его купить? Я не ношу колец.

— Нет, мадам. Меня волнует один вопрос.

Она отогнула вуаль и с измученным видом сделала несколько шагов в сторону.

— Мадам, я настаиваю. Простите мне мою дерзость. Вы уже когда-нибудь видели это кольцо?

Казалось, она задумалась, едва заметно и с облегчением рассмеялась.

— Вы грубиян, месье Ле Флош! Как только вы нападаете на след, вряд ли приходится рассчитывать, что от вас что-то укроется.

— К вашим услугам, мадам, и к услугам Его Величества.

— Хорошо, не будем ничего скрывать. Я могу сказать вам, что знаю это кольцо. Оно из королевской сокровищницы. Король показывал его мне несколько лет назад, перед тем как подарить своей старшей дочери.

— И это все, мадам?

Она раздавила гравий каблучком под оборками платья.

— Что же еще, месье?

— Что еще вы знаете, мадам? Видели ли вы эту драгоценность с тех пор, как король вам ее показывал?

Она не смогла сдержать жест нетерпения.

— Вы меня утомили, месье Ле Флош. Вы хотите прочесть мои мысли?

— Нет, мадам, я пекусь о том, чтобы один бесчестный человек не скомпрометировал вас, к чему, впрочем, он уже приступил. Сейчас лишь я один вижу его насквозь, и больше никто ничего не знает.

— Скомпрометировать меня? Меня! Месье, вы забываетесь. О ком вы говорите?

— О человеке, с которым я столкнулся у входа во дворец Шуази. О человеке, который, по всей видимости, украл это кольцо у мадам Аделаиды. О человеке, который находится в заговоре с врагами короля и вашими врагами, мадам. И наконец, о человеке, который имеет наглость использовать ваше имя, чтобы обеспечить себе алиби в уголовном преступлении! Вот что, мадам, дает мне право на эти расспросы — забота о вашем благе и обязанность делать все, чтобы не терять чести.

Он, кажется, начал постепенно повышать тон, но в то же время в его словах была убедительная горячность, к которой маркиза не могла оставаться нечувствительной. В любом случае, после этого пассажа Николя уже некуда было деваться. Но маркиза решила сменить гнев на милость; изящным движением она взяла его за руку.

— Ну хорошо, вы правы. Давайте помиримся. Разве можно жаловаться на такого сыщика, как вы! Разумеется, вы не могли это пропустить.

— Мадам, это моя работа, и все, что я делаю, служит одной цели: я должен все знать, чтобы лучше защитить вас.

— Я понимаю. Я была не права, не поверив вам с самого начала. Итак, этот Трюш де ля Шо, который познакомился со мной на своей службе, однажды предложил мне купить у него драгоценную вещицу — то самое кольцо, которое вы мне показали. Я тут же узнала кольцо мадам Аделаиды и сразу же подумала о том, что могу получить от этого открытия. Вместе с тем я поняла, что он вхож к мадам. Он родился в семье протестантов, и позднее перешел в католическую веру. Принцесса, так глупо цепляющаяся за своих благочестивых святош, обожает неофитов. Я поставила ему условие: если он будет служить мне, я ничего никому не скажу.

— Мне жаль это слышать, мадам — есть большие подозрения, что он связан с вашими врагами. И по той же причине, что и вы, граф де Рюиссек держал его в руках. Он узнал, что Трюш стал виновником пропажи части драгоценностей из шкатулки принцессы. Я думаю, что зная о том, что гвардеец вхож в ваши покои, он сделал то же, что и вы. Он использовал это для своих темных, достойных осуждения интриг. Я готов утверждать, что пасквиль, который вы показали мне, был подброшен в ваши комнаты в Шуази Трюшем де ля Шо. Короче говоря, припертый к стенке, а также из соображений корысти, он выполняет роль двойного агента!

— Месье, вы снова меня убедили. Теперь я буду действовать так, как вы мне скажете.

— Если я осмелюсь, мадам…

— Осмелитесь, месье, осмелитесь! Я полагаюсь на ваш здравый смысл.

— Продолжайте вести ту же игру с месье де ля Шо. Ничего не меняйте в своем к нему отношении. Если у вас есть надежный слуга, прикажите ему не спускать глаз с гвардейца, когда он находится в ваших покоях. Не подавайте виду, пока мы полностью не раскроем это дело. Я думаю, что гвардеец в нем играет лишь второстепенную роль. Конечно, он жулик и вор, но — всего лишь статист.

— Вы меня успокоили, месье. Я буду следовать вашему совету. Прощайте.

Она улыбнулась, опустила вуаль, собрала тяжелые юбки и пошла по дорожке, которой Николя добрался до этого места. Он не желал, чтобы кто-то подумал, что он следует за маркизой, и двинулся в противоположную сторону. Он тут же потерялся в аллеях, много раз возвращаясь на одно и то же место, и наконец выбрался на площадку, которую украшала свинцовая статуя обезьяны. В конце концов он нашел выход. Николя подумал, что эта прогулка была очень похожа на его расследование. Он оказался на широкой, обсаженной с двух сторон грабами, аллее, в конце которой виднелся бассейн Вакха. Там он огляделся и повернул ко дворцу.

Он все еще был под впечатлением от встречи с мадам де Помпадур. Николя предчувствовал, что их отношения, если можно было так выразиться, никогда более не будут настолько искренни. Он припер маркизу к стенке, обличив одну из ее тайн, и, кроме того, практически заставил ее раскрыть ее собственную интригу в отношении дочери короля. На короткий миг она позволила себе отбросить свою привычную роль всемогущей властительницы. И если все, что узнал Николя, откроется, положение фаворитки при дворе станет довольно шатким и уязвимым.

Помимо этого Николя все еще колебался по поводу Трюша де ля Шо. Он был мелкой сошкой, беспечным и не отдающим себе отчета в том, что делает, но последствия его деяний были весьма серьезны.

Когда Николя вышел к центральной части садов, он вдруг вспомнил о маленьком глухонемом. Он сказал себе, что вряд ли ему представится лучший момент, чтобы убедиться, что мальчик, которого он спас, был тем самым, кто носил записки месье де Рюиссека.

День был ясным и теплым, и долгая прогулка в парке была ему в удовольствие. Вдали, возвышающиеся в голубоватой дымке плоскогорья Сатори, отливали золотом и пурпуром. Быстрым шагом Николя приблизился к воротам Флотилии у начала Большого канала. Там он спросил у охранника — не того, которого он видел в прошлый раз — показать ему дорогу к хижине водопроводчика Ле Потра. Она находилась прямо за густой чащей высоких деревьев. Мастерская располагалась в той части парка, которая еще находилась в его первоначальном состоянии. У Николя застучало сердце, когда прямо перед ним по просеке пронеслась самка кабана с семенящими за ней детенышами. Чуть дальше он заметил огромного лося, который заревел, подняв над собой столб пара в рассеянном свете лесной чащи.

Немного не дойдя до места, Николя услышал странный шум: редкие хлопки, а затем — долгий скрежет. Он пошел на звук и наткнулся на дверь бревенчатой хижины. Это она, незапертая, хлопала на ветру. Николя, проверив шпагу в ножнах, постучался. Не услышав ответа, он вошел.

Вначале он ничего не увидел. Крошечный дверной проем, выпиленный в толстой стене, почти не пропускал свет. Николя различил внутри кучу разнородных предметов. Довольно узкое строение оказалось на удивление длинным. Николя продолжил двигаться вперед, всякий раз вздрагивая, когда хлопанье и скрип двери отбивали такт его шагам. Снаружи послышалось лошадиное ржание; Николя насторожился. Теперь он уже стоял в полном мраке. К страху темноты добавилось еще одно ощущение: запах металла, который был очень хорошо ему знаком.