Сердце напрокат - Серова Марина Сергеевна. Страница 18

– Прекрасно понимаю. Спасибо, доктор.

Холин слегка остыл.

– Послушайте, раз уж мы здесь, позвольте жениху Марии взглянуть на нее. Две минуты – и мы уедем.

– Ни за что! – отчеканил Холин. – Только через мой труп!

– Ладно, не буду настаивать, – сдалась я. Доктор абсолютно прав – он тут главный, именно он отвечает за жизнь пациентов, и ему решать, что можно, а что нельзя.

Я ухватила доктора за рукав халата и отвела в сторонку. За моей спиной лаялись больничные безопасники. Ладно, еще пара минут – и мы отправимся восвояси. А пока мне необходимо выяснить, кто же все-таки известил Стаса, что его невеста при смерти.

– Скажите, а Семен Львович в курсе, каково состояние ваших пациентов?

– Ващенко?! – изумился Холин. – Да он травматолог, вообще из другого отделения. При чем здесь он?

В этот момент стеклянная дверь распахнулась, и суровая медсестра в зеленой форме закричала:

– Доктор, у нас посторонние в блоке!

Холин бросился бежать, я за ним. В боксе со стеклянными стенами на высокой кровати лежала Маша Голубева с забинтованной головой в окружении медицинских аппаратов. Приборы истерически пищали, какая-то линия скакала и билась на экране монитора возле кровати. Глаза Маши были открыты. Возле девушки стоял Стас и держал невесту за руку.

Новицкий отступил на шаг, выпустил Машину руку – та безвольно упала – и в ужасе воскликнул:

– Я не виноват… Я только разок поцеловал Машу, а она… она…

– Бригаду сюда, быстро! – скомандовал Холин. – Посторонних вон!

Медсестра вытолкала нас за дверь.

– Что теперь будет? – растерянно произнес Новицкий.

– Ты зачем туда полез? – напустилась я на охраняемый объект. Потом повернулась к охранникам, – А вы куда смотрели?!

– Мы думали – так надо, – моргнул один.

– Мы же за этим вроде сюда и ехали, – туповато произнес второй. – Типа, повидаться.

– Ну, ты даешь! – сказала я Стасу. Больше всего я злилась на саму себя. Отвлеклась на то, чтобы выведать у врача, кто мог выманить Стаса из дома, и упустила парня из виду. Давно в моей практике такого конфуза не случалось…

Жених номер два молча таращился на нас.

Минут через пятнадцать к нам вышел Холин. Доктор как-то странно поглядывал на Стаса, и в глазах его плясали веселые чертики.

– Эй, жених! – позвал доктор.

– Да? – испуганно откликнулся Стас.

– Ты чего с ней сделал, а? – продолжал веселиться доктор.

– Я… только поцеловал, больше ничего, – побледнел еще больше сын олигарха.

– Ну, поздравляю. Твоя невеста вышла из комы, состояние ее стабильное. Как поженитесь, не забудь на свадьбу пригласить…

Незнакомец в кожаной куртке вдруг бросился бежать по коридору.

– Догнать? – кивнул в его сторону один из людей Скрынника.

Я отрицательно покачала головой. Пусть бежит. Я еще успею побеседовать с этим молодым человеком. А пока…

– Спасибо, доктор, – кивнула я Холину. – Ну, мы поедем.

– Заезжайте почаще! – заржал врач. – Сколько лет работаю, такого не видел. Прямо как в сказке…

Да, точно. Как в сказке. Спящая красавица, которую разбудить может только одно – поцелуй настоящего принца…

Глава 4

Мы сели в лифт и спустились на первый этаж. Я попросила телохранителей отвести Стаса в машину и подождать меня. А сама поднялась в отделение, где еще совсем недавно лежал Стас. Коридоры были пусты, свет приглушен, но за дверью с надписью «Ординаторская» слышались голоса и смех. Я постучала. Выглянула та самая медсестра, которую едва не покалечил Виталий, приняв за злодейку со шприцем – видимо, вроде той, что в фильме «Убить Билла» идет по коридору, насвистывая прилипчивый мотивчик. Увидев меня, девушка изумленно вздернула бровки, розовый ротик раскрылся в виде буквы «о». Очевидно, при виде этой гримаски мужчины впадали в умиление. Но я считаю, что для девушки представляться глупее, чем ты есть на самом деле, дурной тон. Поэтому я довольно холодно сказала:

– Попросите сюда Семена Львовича, пожалуйста.

– А зачем он вам? – полюбопытствовала девица.

– Наташа, кто там? – послышался веселый голос доктора Ващенко, и вот уже сам Семен Львович показался в дверном проеме.

Увидев меня, доктор изумился.

– Какие-то проблемы? – спросил он, комично пытаясь сосредоточиться. Мне показалось, что доктор попросту нетрезв. Поэтому я ухватила его за рукав халата и вытащила из ординаторской, как морковку из грядки.

– Да, доктор, – с чувством сказала я, – Проблемы, и очень серьезные. Только вы можете мне помочь. У вас найдется для меня минутка?

– Ну, не уверен, – пошел на попятный Ващенко и покосился через плечо на накрытый посреди ординаторской стол. – У нас, понимаете ли, повод… день рождения. Врачи тоже люди…

И доктор принялся пятиться, видимо, сообразив, что я собираюсь увести его от стола, где еще так много вкусной еды. Мне это надоело.

– Доктор, вопрос жизни и смерти! – затараторила я, увлекая Ващенко за собой прочь от ординаторской. – Вы же давали клятву Гиппократа?

– Ну… давал, конечно, – растерялся Семен Львович. – А при чем тут это?

– Сейчас я все вам объясню! – заверила я. Медсестра Наташа еще немного потаращилась нам вслед, потом вздохнула и захлопнула дверь. Шум голосов стих.

Под моим пристальным взглядом Ващенко занервничал.

– Не поймите меня превратно, – залопотал он, – мы не из тех, кто выпивает на дежурстве. Просто сегодня такой день…

– Забейте, – твердо сказала я. – Не собираюсь писать на вас жалобы в Минздрав. Я по другому вопросу. Скажите, зачем вы позвонили Станиславу Новицкому и сообщили о том, что состояние его невесты ухудшилось?

– А что? Не надо было? – забеспокоился доктор. Я взглянула в его ясные глаза и поняла, что веду совершенно бесполезный разговор. Видимо, Ващенко не сам додумался до этого, ему кто-то подсказал.

– Хорошо, попробуем по-другому, – проговорила я. – Кто именно подал вам идею позвонить Стасу?

Ващенко затосковал. Видимо, до него уже дошло, что он совершил ошибку… но вот какую именно, сообразить он пока не мог.

– Ну, я не знаю… Не помню… – замямлил доктор.

– Семен Львович! – проникновенно сказала я. – Не стоит так со мной. Мне от вас нужно только одно – имя человека, который подал вам идею позвонить Станиславу. И все. Как только вы назовете мне его, я немедленно уйду и оставлю вас в покое. Итак?

– Но я не знаю имени! – взвыл Ващенко. – Она… она не представилась.

– Ага, значит, это все-таки «она»! – хищно подхватила я. – Кто именно?

– Да не знаю я, – доктор растерянно моргал. – Позвонила женщина…

– Во сколько это было?

– Часов в семь вечера… Я только на смену собирался заступать. Сказала, что у нее важная информация о здоровье невесты Новицкого-младшего… Знаете, у меня не каждый день бывают такие пациенты. Естественно, мне стало интересно.

– А дальше? – заинтригованно спросила я.

– Она сказала, что больная Голубева впала в коматозное состояние и что жених бедной девушки очень просил сообщать ему обо всех изменениях…

– Слушайте, а почему вы вообще рискнули вести такой разговор с незнакомым человеком? – удивилась я.

Доктор смутился:

– Понимаете, я как-то не сообразил, что это незнакомый человек. Она так фамильярно разговаривала со мной, что я решил – это кто-то из наших. Назвала меня Лёвушкой… а так меня называют только те, кто хорошо знает. Почему-то я решил, что разговариваю с Маргаритой Петровной – это старшая медсестра. Я еще удивился, с чего это она мне звонит… И только когда вы меня спросили, я понял, что это была не она.

Я смерила взглядом фигуру доктора – от лысеющей макушки до потрепанных ботинок – и произнесла:

– А теперь колитесь – у вас был в этом деле материальный интерес?

– Как вам сказать, – вздохнул Ващенко. – Маргарита Петровна… то есть не она, а эта женщина сказала, что сын Новицкого до беспамятства влюблен в девушку и вознаградит того, кто будет снабжать его свежими новостями. Доктор Холин предпочитает держать родственников в неведении, а я с ним не согласен – считаю, им лучше знать…