Купель Офелии - Брикер Мария. Страница 8

– Дура! – вздохнул Терехин.

– Дебил какой-то приставучий, – не осталась в долгу девица. – Отвали уже от меня! – Со второй попытки она неуклюже поднялась на ноги и с вызовом посмотрела на молодых людей.

– У тебя кровь из носа идет, – равнодушно заметил Ванька.

– Да? – удивилась девушка. Вытерла нос перчаткой, размазав кровь по бледной физиономии и став краше невесты графа Дракулы. Секунду стояла и разглядывала свои руки, потом внезапно посинела, закатила глаза и кулем осела обратно на тротуар.

Но Ванька и на сей раз успел подхватить ее в полете.

– Неваляшка, блин, какая-то… – прокряхтел он, с трудом укладывая куль из органзы и разноцветных дредов на асфальт – с каждым разом ловить это чучело огородное становилось тяжелее.

– Валяшка, – поправил друга Павел.

Терехин на шутку не обратил внимания – он во все глаза смотрел на девушку. Та не шевелилась, лежала, нелепо вывернув ногу, и была так бледна, что синева проступала даже сквозь слой побелки на лице.

– Эй! Эй, барышня, ты чего разлеглась? – Ванька потряс девушку за плечо – плечо было влажным и холодным. Терехина, напротив, бросило в жар – он вытер бисер пота со лба и снова вцепился в плечо девицы. – Блин, ты брось, вставай давай!

– Что с ней? – заплясал рядом Семен.

– Я чего тебе, доктор?! – заорал Ванька.

– Спокойно, Склифосовский, я же, это самое, просто спросил.

– А я просто ответил! – вспылил Терехин. – Без сознания она – не видишь! Не понимаю… Я совершенно точно ее поймал, она мягко упала. Похоже, что-то повредила, когда первый раз кувыркнулась. Может, головой шарахнулась об асфальт? Отек мозга ведь не сразу после удара по балде случается.

– Отек мозга? – икнул Сеня. – Ни хрена себе, сказал я себе!

– М-да, вечер перестает быть томным… – пролепетал Пашка. Светло-рыжие веснушки, щедро рассыпанные по его вечно розовым щекам, вдруг куда-то исчезли, словно их ластиком стерли вместе с румянцем.

Ванька стянул с себя олимпийку и подсунул под голову девушки, аккуратно поправил волосы и уложил руки вдоль тела. Что делать дальше, он не знал.

– Может, это самое, на газон ее перегрузим? – озираясь с опаской по сторонам, как нашкодивший ребенок, предложил Лукин. – Прохладно на асфальте лежать. Как бы не застудила… это самое.

– Физику в школе надо было лучше учить. Асфальт теплее, чем сырые трава и земля, – нравоучительно заметил Терехин. – Вообще лучше ее не трогать. Мы же точно не знаем, что с ней. – Ванька набрался смелости, взял девушку за запястье. – Пульс вроде есть. Но слабый.

– Врача бы ей… – робко предложил Пашка.

– Так чего ты стоишь? Давно бы уж позвонил! – нахмурился Терехин, немножко жалея, что здравая идея про врача пришла не в его голову. – Звони!

– Твою мать, я как чувствовал… – заныл Семен и закурил сигарету. – Чувствовал, это самое… Что, это самое, чего-нибудь случится…

– Успокойся! Ничего пока не случилось, ни это самое, ни то самое, – не удержался от колкости Ванька.

В данную минуту корявая манера Лукина выражать свои скудные мысли особенно бесила Терехина. Медлительность Хлебникова тоже – Павлуша судорожно шарил по карманам и кряхтел, лицо его снова стало красным и потным.

– Ну что ты возишься?! – не выдержал Ванька. – Звони в «Скорую»! Быстро звони, ё-мое!

– Если такой умный, сам бы и позвонил, – раздраженно пробурчал Павел. Наконец он выковырял из порток мобильник и хлопнул им себя по лбу. – Он же у меня сел! Еще у тетки дома!

– Тормоз! – одновременно воскликнули друзья, зашарив по своим карманам.

Ванька торопливо вытащил сотовый, но тут же сунул его обратно – Лукин уже деловито тыкал стилусом в свой коммуникатор. Друзья напряженно уставились на Семена. Лукин оторвался от дисплея и посмотрел на товарищей.

– Блин, я чего-то туплю. Как в «Скорую» звонить? Набираю 911, но меня…

– Господибожемой! Дай сюда, урод! – Ванька вырвал коммуникатор у Семена, но сразу выронил его, и сотовый шлепнулся на асфальт. Корпус разлетелся на части, в ладони остался лишь стилус.

– Сам урод! – заорал Лукин, присел на корточки, сгребая остатки телефона в кучку. – Такую вещь изувечил – ыыыыыыы! Сволочь!

– Только не плачь, завтра купим тебе мяч, – съязвил Ванька. – Блин, ты чего, телефон на вьетнамском рынке купил?

Семен набычился и медленно встал с колен. Намерения у него в глазах читались вполне определенные – съездить Ваньке по физиономии за смертельное оскорбление. Своим коммуникатором он очень гордился и всем втирал, что дивайс ему аж из самих Штатов притаранил родственник-дипломат. Хорошо хоть не Вуди Аллен. Да, Сеня любил чуток приврать, всем было известно, что никаких дипломатов среди родственников у Лукина не наблюдалось.

– Я свой сто раз ронял, и ничего, – попытался оправдаться Ванька. И для наглядности швырнул мобильник на асфальт. Сотовый с глухим стуком шмякнулся о тротуар, завертелся юлой, но выжил. – Вот! Царапина только на корпусе, и все, – гордо доложил Терехин, протягивая на ладони свою мобилу Семену.

Данное обстоятельство еще больше разозлило Лукина, он схватил Ванькин телефон и снова швырнул его на асфальт – аппаратик ударился о бордюр и со звоном разлетелся на части.

– Ну ты козел! – заорал Ванька и схватил Сеню за грудки.

Вспыхнувший конфликт потушил Пашка.

– А вдруг она рожает? – прошептал он загробным голосом.

Друзья вздрогнули и с ужасом уставились на живот девицы, задрапированный балетной пачкой, – принимать роды на набережной никому не хотелось.

– Рожают обычно громко, а эта тихо лежит, – авторитетно заметил Терехин. – Но вполне может. – Он собрал разлетевшиеся части мобильника и принялся остервенело давить на кнопки. – Работает, только блокировка не снимается. Заклинило на фиг. Свинтус психованный! Точно – урод! Связи нас лишил! Как мы теперь врача вызовем?

Лукин виновато топтался на месте, разглядывал свои мокасины и бурчал что-то невнятное себе под нос.

– Может, поискать телефон у дамы? – с надеждой спросил Пашка.

– Хоть один человек думает мозгом, а не задницей! – оживился Терехин и стал интеллигентно обыскивать девушку.

Надежды не оправдались – мобильника у инопланетянки не оказалось, только мп3-плеер.

– Она что, с луны свалилась? Как можно в наше время без телефона жить? – озадачился Ванька.

– Я же говорил – началось! – торжественно заключил Лукин.

– Типун тебе на язык дурной, оракул местного разлива, – буркнул Ванька.

– Что началось? – шепотом переспросил Пашка, с удивлением глядя на Лукина, который отчего-то не обиделся, а просиял, словно товарищ сказал ему комплимент.

– Так, не фиг время терять! – скомандовал Терехин. – Понесли ее в метро. Там вроде доктор должен быть. В крайнем случае менты вызовут. Давайте, ребятушки, дружно – взяли!

Хрупкая с виду девица оказалась тяжелой, как бегемот, поднять ее даже втроем оказалось непросто. И через несколько метров инопланетянка снова оказалась на асфальте.

– Блин, я в шоке! На фига, мы, это самое, прем то, что можно катить? – вытер пот со лба Сеня.

– Она тебе что, телега? – разозлился Терехин.

– Телега не телега, но у нее же колеса есть, – заступился за друга Пашка.

– Ладно, – смилостивился Ванька. – Дубль два! Паш, закидывай одну ее руку себе на шею, Лукин, ты бери ее под другую, а я… я буду сзади страховать.

Конструкция вышла не слишком устойчивая, давала крен то влево, то вправо, но все же катить беременную готку оказалось действительно легче, чем нести. Справились минут за десять, но уперлись в крутую лестницу – дальше пришлось поднимать девушку на руках.

Наверху, у дверей подземки, друзей ждал очередной сюрприз. Стало ясно, почему народ бодро усвистел с набережной, как только солнце стало клониться к закату. Никакой мистики – станция метро «Воробьевы горы» с некоторых пор по техническим обстоятельствам закрывала свои гостеприимные двери в восемнадцать ноль-ноль! Работал только вход с другой стороны метромоста, куда добраться с тяжелой ношей было практически нереально.