Разведывательно-диверсионная группа. «Брат» - Негривода Андрей Алексеевич. Страница 57
Прошло несколько долгих минут, когда Филин, всё-таки сумел совладать со своими эмоциями, и задать вопрос:
— Так тебя тогда, в конце концов, наши же из гаубиц и накрыли?
— Корректировщик, Андрюха… Он в «вертушке» сидел… Увидел в бинокль «духа», вылезшего из пещеры, засёк то, что этот «дух» долбит длинными очередями из ПК, взглянул на часы, и подкорректировал наводку гаубичного артдивизиона Д-30, что стоял на позициях у моста в кишлаке Галамех… Вот те и жахнули залпом… — И Брат улыбнулся. — Хорошо ещё, что ему из колонны дали команду по радио, и он дал артиллеристам «Отбой!», иначе от меня даже и ремней на том склоне не нашли бы… Мне просто повезло, что пацаны с подполковником успели сказать командиру колонны, что это я, а не погоня…
— Твою мать!
— А корректировщик, в общем-то, был прав, командир… Ты бы меня тогда видел, Андрюха! Самый настоящий «душара»! С чалмой на башке и пулемётом в руках!.. Он же не мог знать! Он просто поверил своим собственным глазам!
— Ну, а дальше-то что?
— Вынесли меня, взывали «вертушку» к шоссе, и всех четверых в Шинданд!..
Прооперировали нас с Палычем там, как смогли, а уже на следующий день отправили «транспортным бортом» в Душанбе… А ещё через неделю в Москву, в Бурденко…
— Здорово досталось?
— Не слабо, командир… Из меня восемнадцать железок вытащили… В основном ноги и живот…
— А подполковник твой?
— С ним похуже было, Андрюха… Ему всё в грудь прилетело… Тоже «множественные осколочные»… Но у него оба лёгких были задеты, да ещё и глаз потерял…
Андрей помолчал немного:
— Ну, а пацаны твои что?
На этот вопрос Брат только улыбнулся грустно:
— Прапор со своей группой вообще удачно вышел, ни одного бойца не потерял, да ещё и полтора десятка «бородаты» «удвухсотили»… А Кокос и Гриб… Их тогда в Шинданде на целую неделю задержали!.. Сам комбриг с ними разговаривать из Лашкаргаха прилетал… Они потом к нам с Палычем в Москву в госпиталь приезжали, рассказывали… Ребята тогда, за ту неделю, кучу рапортов написали! И комбригу, и «особистам» бригады… Те всё допытывались, «зачистили» мы полевых командиров или нет… А когда они сообщили в рапортах, что я десять «духов» лично «в ножи» взял, включая и одного «генерала», то никто сразу и не поверил…
— А потом?
— А потом поверили… — Каха как-то странно улыбнулся.
— А откуда они-то сами узнали, твои «младшие»? Ведь всех тех, кто пошёл за вами в пещеру, я так понял, они не видели? Так?
— Так…
— Так откуда же тогда…
Каха потёр свой крючковатый нос, и решился:
— А они мои «бусы» на шее увидели… А потом и забрали их в вертолёте, словно заранее знали, что им придётся что-то доказывать… А это был самый убойный аргумент…
— Подожди, Брат! — Филин посмотрел на сержанта в упор. — «Бусы»?.. так ты что?.. Ты «собрал» на проволоку левые уши всех тех «духов»?!.
— «Собрал»… — Кивнул головой Каха. — Как они с нашими пацанами, так и я с ними!.. Око за око, Андрюха, зуб за зуб, а ухо за ухо!..
— Вот так ни…
Продолжить фразу Филин уже не сумел — ему опять не хватило слов…
— Так «Это» у тебя с того выхода?
— С него, командир… С моего «дембельского аккорда»…
— То-то ты в Афгане, когда мы Хайзуллу вытаскивали, учудил!.. А я ведь тогда подумал, что у тебя мозги совсем уже набекрень! Что сбрендил наш «железный» Брат!..
Каха посмотрел прямо в глаза Филина, и спросил тихо:
— А разве это не так, Андрюха-брат?.. Разве все мы, не сбрендили уже давно?.. Разве может нормальный человек годами смотреть на то, как убивают его друзей или просто «гражданских» людей, или ранят и калечат, и остаться с нормальными мозгами и не начать мстить?.. Скажи, командир!!! Разве ты сам остался нормальным, после того, что с тобой та сука в плену сотворила? Или после того, что сделал для тебя наш Слон, оставшись на всю жизнь безногим инвалидом? Ты сам нормальный, Андрюха?!! — Каха помолчал насколько секунд, и, не дождавшись ответа, заговорил вновь. — Мы все ненормальные, командир!.. Война, сука, калечит наши мозги… Но, мы, ты, я, все наши пацаны, все те, кто пройдя её мясорубку на сломался, а только закалился ещё сильнее, мы делаем то, что нужно…
То, что нужно тем, простым и нормальным, в отличие от нас, людям — мы Родину от уродов защищаем! И эти, «гражданские», они-то как раз и есть наша Родина, Андрюха-брат!.. И награды нам вешают не за красивые глаза, а именно за то, что мы делаем!.. А делаем мы ту работу, командир, которую ни один «нормальный» человек никогда сделать не сможет — духу у него не хватит!!! Поэтому и идут в спецназ только те, кто «ненормальные», чтобы делать эту «ненормальную», но нужную и почётную работу!.. Мы с тобой солдаты, Андрюха, командир ты мой дорогой!!! «Солдаты специального назначения»!!! И этим всё сказано!..
Прошло ещё какое-то время, и Андрей, понемногу пришедший в себя, вернулся к расспросам:
— Долго вы в госпитале-то лежали?
— Долго, Андрюха… Целых три месяца… Аж до самого конца августа… Ко мне туда и Лалолчка моя приезжала, и родители с сестрёнками… И Кокос с Грибом… Их после того нашего «дембельского аккорда» каждого орденами Красной Звезды наградили…
— А подполковник?
— Да и он столько же… — Каха только вздохнул тяжело. — Нас прямо там, в госпитале и награждали… Генерал из Генштаба приезжал… Тогда в госпитале вообще наградной день был!.. Только в нашей палате Героя Союза вручили, два ордена Ленина, и мне — орден Боевого Красного Знамени…
— Ого! — Искренне удивился Филин. — Ну, про твой орден — понятно! А остальные?
И тут Брат опять улыбнулся странной улыбкой:
— Палычу — орден Лысого за ту операцию дали…
— И это тоже понятно!.. Ну, а кто ж это был рядом с вами ещё, кому такие награды отвалились? Может, знаю, или слышал? Такие награды просто так не вручают!
— Конечно, знаешь, командир!.. И даже лично!!!
— Не понял?
— Орден Ленина — капитану Сергею Князеву, а Золотую Звезду Героя — старшине Беслану Батырову…
— Шаху и Батырычу?!! Вот так дела-а-а!!!
— Ну, да, командир… Я же с ними именно тогда в госпитале и познакомился, после их «выхода» на «Белую тропу» …
— Ну, а дальше-то что было? — Тихо проговорил Филин, уже «уставший» за сегодняшний вечер удивляться.
— А дальше я вместе Палычем в Тбилиси поехал… В наш общий дом…
Брат закурил сигарету, но было видно, что его пальцы дрожат…
— Я помоложе был, поэтому и оклемался помаленьку, а вот Палыч… Он ещё полтора месяца мучился… Мы за ним вместе с Лалой ухаживали… Да только…
— Умер твой отставной «Дельфин»… — Понял Филин.
— В конце октября… От полученных ран… У меня тогда как половина сердца умерло…
— Жаль!.. Жаль его… Видать хороший мужик был…
— Был, Андрюха… Земля ему пухом…
— И вечная память!.. — Андрей помолчал немного. — Ну, а ты-то сам?
— А я в цирк вернулся…
— И твоё первое представление было, небось, опять новогоднее? — Улыбнулся Андрей.
— Точно! Новогоднее!.. Ну, и пошло-поехало… Я тогда уже не один номер показывал, а несколько… Целое представление!.. И опять на гастроли стали ездить… А 12 июня, уже 87-го, Лала мне сына родила… И мы его назвали Сандро…
— А что это значит, Брат?
— Сандро?.. Это Александр по-грузински… В честь Палыча…
— Понятно… Ну, а в Отряд-то ты как попал, жонглёр? — Улыбнулся наконец-то Андрей так, что обнажил крепкие зубы. — Неужели прямо из цирка?
И Каха улыбнулся в ответ:
— Не поверишь, но именно так и было…
— Как это? Из цирка? Не может такого быть!!!
— Может, командир, может! В наше жизни всё может быть!.. — Улыбнулся Брат. — Мы тогда, в июле 87-го, на гастроли в Москву поехали… Ну, знаешь как оно… Афиши по всему городу на всех самых видных местах, и на всех тумбах… «Кахабер Сабиашвили и его „Летающие Кинжалы“»… Неделю уже выступали, когда ко мне, за кулисы, пробился один мужик… С огромным букетом цветов… Знаешь кто это был, Андрюха?
— Откуда? Даже не догадываюсь?