Место действия - Южный Ливан - Кранихфельд Макс. Страница 4

Патруль действительно вернулся через пятнадцать минут, на этот раз машины ползли еще медленнее, а когда замыкающая поравнялась с местом закладки генератора, вообще встали. Это было нехорошим признаком, и Волк внутренне напрягся, неосознанно стараясь усилием воли, внушить патрульным, что нечего тут возиться, надо двигаться домой и доложить о неисправности сигнализации начальству. Пусть командиры думают у них жопа-то больше.

Он невольно усмехнулся про себя, вспомнив давний случай еще времен своей службы в рядах родной Краснознаменной. Старый замшелый командир батальона распекал в штабе вызванных туда ротных, особо упирая на то, что из-за плохо подготовившей технику к смотру третьей роты ему, комбату лично, комиссия из Москвы вставила стержень размером от земли до неба, а молодой и зеленый ротный отделался на первый раз легким испугом. Ротный третьей роты Сашка Переведенцев, признанный заводила всех офицерских мероприятий, пьяница и балагур, с выражением глубокой скорби на лице считал бьющихся в плену оконной рамы мух и упорно не проявлял никаких приличествующих случаю признаков раскаяния. А когда отчаявшийся достучаться до лейтенантской совести комбат, наконец, прекратил причитать и заорал ему прямо в лицо, брызгая слюной: «Объясните, товарищ старший лейтенант, почему меня за вас должны постоянно дрючить?!» ответил гениально просто:

— Правильно, у Вас жопа-то больше!

Комбата от такой вопиющей наглости чуть не хватил удар, широко разевая рот, будто выброшенная на песок рыбина, он несколько секунд молча переваривал услышанное, после чего вкрадчивым, но готовым тут же взорваться звериным воплем голосом попросил:

— Повторите, что Вы сейчас сказали, товарищ старший лейтенант, я что-то не расслышал…

Сашка, глядя ему в глаза невинным васильковым взглядом, громко и членораздельно повторил:

— Я сказал, у Вас ЖЕ ОПЫТА больше. Потому они с Вами общались, а не со мной.

Крыть было нечем, комбат в сердцах махнул рукой и выгнал всех из кабинета. Зато уже к вечеру вся часть точно знала, что у начальства жопа всегда больше, чем у простых смертных.

Шутки шутками, но «хаммеры» все продолжали стоять на одном месте будто приклеенные. Похоже, старший патрульной группы напряженно решал, что же теперь делать. «Докладывай уже начальству, и вали отсюда!» — почти взмолился Волк. Ну, в самом деле, что тут такого? Технические проблемы случаются всегда и везде… Мало ли, какие накладки могли их вызвать? В конце концов, ведь вибрационная сигналка, тянущаяся по самому забору не повреждена, так что путь возможным нарушителям все равно закрыт. А в том, что никто не пробрался нелегально на израильскую территорию до их объезда можно быть совершенно уверенным: никаких следов на КСП, никаких повреждений забора… Так ведь? Так чего же вы такие въедливые, на мою голову? Все, успокойтесь и валите домой в теплые коечки, ночь уже на дворе…

Однако уговоры Волка никакого практического эффекта не возымели. Хлопнула, открываясь, задняя дверца «хаммера» и на дорогу спрыгнул нескладный солдат в круглых профессорских очках. Из салона машины ему подали какой-то утыканный рычажками и кнопочками ящик, после чего это чудо заковыляло, смешно подволакивая левую ногу к границе контрольно-следовой полосы, прямо напротив того места, где на ливанской территории был зарыт генератор. Волк бесшумно выматерился сквозь зубы, плотнее вжимая в глазницы бинокль. Солдат присел вместе со своим ящиком на обочине и принялся колдовать над ним, щелкая тумблерами и внимательно отслеживая показания то и дело вспыхивающих лампочек и отклоняющихся стрелок. «У, жиды! Наберут яйцеголовых в армию, расхлебывай потом!» — со злостью процедил сквозь зубы Волк. Тщательно продуманный и взвешенный план операции неожиданно начал трещать по швам, а работа на этот раз контролировалась на самом верху. Заказ был не простой, а имеющий весьма важную подоплеку, неприятности на границе должны были произойти именно в указанный день, чтобы отвлечь внимание мирового сообщества от не в меру обострившейся в последнее время критики иранской ядерной программы, а также сорвать какое-то важное совещание в ООН с участием США и Великобритании. По-крайней мере именно так в общих чертах обрисовал это все шейх Халиль, при постановке задачи. А точнее Волку и не надо было знать, лишь бы платили, хотя по возбуждению Фашиста, несвойственному последнему в обычной жизни, он понял, что порученное дело действительно весьма важно для судеб всего остального человечества и будет иметь поистине глобальные последствия. Впрочем, ему все равно было плевать на это с высокой башни, чисто военная часть вопроса, как казалось тогда, особой сложности не представляла, деньги платили немалые, а что там, в смысле глобальных последствий для человечества, так это неинтересно…

Долговязый еврей, наконец, закончил колдовать над своей аппаратурой и с довольным видом потрусил назад к «хаммеру», Волк смотрел ему вслед злым взглядом, раздосадованного хищника, борясь с искушением плюнуть на все и всадить пулю в эту удаляющуюся от него сутулую спину с темным пятном пота вдоль позвоночника. С такого расстояния он однозначно не промахнулся бы. В мозгу промелькнула сладостная картинка: солдат получив прямо между лопаток полутонный удар, мучительно прогибается в спине, всплескивает своими длинными тонкими руками, будто журавль крыльями, в наивной и бессмысленной попытке оторваться от этой грешной земли и ничком валится вниз, прямо под колеса замершего у обочины «хаммера». Он даже зажмурился, представляя себе все это, а когда вновь открыл глаза очкастый уже был надежно укрыт броней машины, только донесся издалека звук хлопнувшей двери. А потом «хаммер» фыркнул мотором и тронулся с места, уверенно набирая скорость, больше высматривать здесь патрульным было нечего, причина выхода из строя сигнализации найдена.

Проводив удаляющиеся машины до поворота, Волк с облегчением откинул назад маскировочный полог, выбираясь на поверхность. После утомительного лежания под слоем термоизоляционной ткани, земли и дерна, вечерний воздух с налетающим ласковыми порывами легким ветерком показался прохладным и необычайно вкусным. Волк с наслаждением поднялся на ноги, покрутил корпусом, несколько раз прогнулся в спине, разминая затекшие, приятно постанывающие мышцы. Рядом из своих укрытий выбирались Фашист и Абды, оправляли обмундирование, снаряжение, дышали полной грудью вечерней прохладой. Лица у всех троих при этом были настолько глупо-счастливыми, что Волк не удержался, рассмеялся в голос. Да так заразительно, что спустя несколько секунд его поддержал Фашист, а за ним подтянулись и Абды. Они искренне смеялись, заходясь до колик в подреберье, сами не понимая отчего хохочут как малые дети, просто ощущая, что им сейчас хорошо и радостно, несмотря на предстоящее уже через несколько часов тяжелое и опасное дело.

— Они тут долго возились с какой-то электронной хренью, похоже, вычислили вашу закладку, — отсмеявшись, наконец «обрадовал» Фашиста Волк.

Тот враз оборвал смех, будто поперхнувшись, на еще хранившем следы веселья лице проглянула явная озабоченность:

— И что теперь? Думаешь, пришлют техников в ночь? Это же чистое самоубийство. А они свои шкуры дорого ценят. Должны сначала подумать о прикрытии. Дежурными силами безопасность не обеспечишь, значит, надо запрашивать помощь у старшего командования. А командование, поди, уже дома на отдыхе, лишний раз беспокоить себе дороже… Нет, наверняка, утра будут дожидаться.

— Все так, — неторопливо, основательно кивнул Волк. — Вот только если бы я отвечал за участок, и на нем произошла такая хрень, я бы на всякий случай организовал неподалеку от места закладки ночную засаду. На своей территории, естественно. Посадил этак с десяток хлопцев с ночниками и поглядел, что тут будет до утра твориться.

— Нет, такой поворот событий нам совсем не в масть, — угрюмо процедил Фашист, подозрительно оглядываясь вокруг, будто уже готов был обнаружить где-нибудь неподалеку крадущихся израильтян. — По-моему ты их переоцениваешь, вряд ли в низовых звеньях командиры могут самостоятельно принимать решения такого уровня, как засада. Тут нужна детальная разработка плана, куча согласований и разрешений. Пока они проведут всю эту бумажную волокиту, пока подготовят людей, пройдет время, будет уже бессмысленно выводить их в ночь. Засада ведь должна прибыть на место заранее, разве нет?