Игра случая - Александрова Наталья Николаевна. Страница 7

Вдруг дверь подъезда, за которой я наблюдала, открылась и из нее, воровато оглядываясь, вышел человек с огромной клетчатой сумкой. Я замерла, стараясь слиться со стеной гаража, и всмотрелась в этого человека. Над подъездом горел фонарь, и мне удалось хорошенько рассмотреть этого типа. Вне всяких сомнений, это был Лерин муж. Почему он так подозрительно оглядывается? И сумку явно еле-еле тащит – у него там что-то совершенно неподъемное. Обычно с такими огромными клетчатыми сумками ездят «челноки», но они возят в них одежду – свитера, куртки, дубленки турецкие, поэтому сумка выдерживает, но этот-то еле тащит, и как только ручки не оторвутся!

Задавая себе кучу бесполезных вопросов и стараясь оставаться незамеченной, я следовала за этим типом на некотором расстоянии. Он вышел на улицу, подошел к бежевой «пятерке» и стал запихивать сумку на заднее сиденье. Я стремглав бросилась за угол, вскочила в Борькину машину, не успев отдышаться, и принялась бешено жестикулировать. Чуть отдышавшись, я хриплым шепотом попросила его объехать дом и следовать за бежевыми «Жигулями». Он выполнил мою команду, не задавая лишних вопросов, – видимо, отчаялся что-нибудь понять.

«Пятерка» только-только тронулась, и мы поехали за ней, стараясь не слишком приближаться, но и не потерять ее из виду. Сначала мы ехали по проспекту, выехав с Петроградской и миновав Каменный остров, у Черной Речки свернули в сторону Новой Деревни. Неподалеку от Серафимовского кладбища «пятерка» подъехала к железнодорожному переезду. Переезд был закрыт: на путях стоял бесконечный состав, концы которого терялись в темноте и справа, и слева от переезда. Я сделала Борису знак остановиться подальше, чтобы из «Жигулей» нас не было видно. Кроме нас, у переезда никого не было. Состав стоял насмерть и уезжать не собирался, похоже, никогда. Я не отводила взгляда от переезда. Еле видный в темноте и на большом расстоянии, водитель «пятерки» вышел из машины и вытащил из нее что-то большое и тяжелое. Ясное дело, это была та самая огромная клетчатая сумка. Он подтащил свой странный багаж к самым путям. В этом месте на самом переезде стояла длинная низкая железнодорожная платформа с какими-то бесформенными ящиками, укрытыми чехлами и запорошенными снегом.

Лерин муж поднял свою сумку, причем даже на таком расстоянии было видно, какого труда это ему стоило, и взвалил ее на платформу. Он еще покопошился возле состава, забрасывая сумку снегом, затем бегом побежал к своей машине, развернулся и поехал назад. Мы еле успели отъехать, чтобы не попасться ему на глаза.

Убедившись, что он возвращается к себе домой, я решила, что дальнейшая слежка вряд ли что-нибудь даст, и сказала Борису, что мы тоже можем возвращаться. Что-то подсказывало мне, что ехать за Лериным мужем сейчас не стоит и говорить с ним тоже не стоит. Странное дело: у меня никогда не было развито чувство интуиции, а в последнее время внутренний голос просто все время подавал мне советы, и я его слушалась.

В машине мы молчали, Борька довез меня до дома, сказал, что заедет завтра за письмом, и уехал.

Старшина Синицын шел вдоль состава, освещая фонарем двери вагонов и грузы на открытых платформах. Сегодня в линейный отдел транспортной милиции поступил сигнал о вскрытии контейнера в товарном составе на седьмом пути. Сигнал надо было проверить, послали Синицына и Журавлева, но у Журавлева подружка живет поблизости, а у подружки муж сегодня в ночную смену. Ну, понятное дело, пришлось прикрыть напарника, и вот теперь Синицын один бредет вдоль этого бесконечного состава… А вдруг там и правда грабят – что он сможет один сделать? Но пока сигнал не подтверждался. Пломбы на всех контейнерах в целости, видимых следов нигде не отмечено… А тут еще что такое?

На открытой платформе, чуть припорошенная снегом, лежала огромная клетчатая сумка – с такими ездят на промысел «челноки». А тут-то она что делает?

Старшина вскарабкался на платформу, развернул сумку, удивившись ее тяжести, и потянул молнию. Пожалуй, он сам не знал, что ожидал там увидеть – может, кто-то из поездной бригады провозит левый груз – так почему на виду? Уж железнодорожники-то такие тайники знают! И потом – почему не забрал? Забыл, что ли, по пьяни?

Но когда из сумки высунулась женская рука, привычный ко всему старшина чуть не свалился с платформы. Поняв, какую находку ему подкинула судьба, он длинно и выразительно выругался. Главное, как теперь Журавлева от бабы высвистать? Сейчас ведь черт-те что начнется, народу понаедет – страшное дело, а где Журавлев? Нету Журавлева… Ох, будут неприятности!

Старшина Синицын как в воду глядел. Народу на труп понаехало – и оперативники из отдела особо тяжких преступлений, и свои, из транспортной милиции, и эксперты из города, так мало того – еще и бригада телевизионщиков. От этих, конечно, больше всего беспорядка. Всюду лезут, всех отталкивают, считают себя важнее всех, как же – четвертая власть! Одно хорошо – осветили как следует своими мощными прожекторами место действия. И торопятся, торопятся – хотят к выпуску новостей успеть.

Успели.

Ночью Мастер спал, как обычно, спокойно и без сновидений. Накануне он побывал у места работы. Осмотрелся, нашел нужную квартиру, вычислил ее окна. На его удачу соседний дом был 137-й серии – в таких домах обычно лестницы далеко от площадок с лифтами, и наблюдение можно вести без опасения: по лестницам никто не ходит. Он поднялся на пятый этаж, не спеша нашел нужную точку, достал из чемоданчика бинокль и камеру. Убедившись, что занавески на окнах раздернуты, сделал несколько снимков, осторожно меняя ракурс. Вышел из дома, внимательно осмотрелся на местности и поехал домой. Дома он проявил снимки, напечатал их с максимальным увеличением и при помощи сканера ввел в компьютер. Компьютер свел отдельные снимки в одну максимально подробную картинку, которую Мастер небольшими частями выводил на экран. Он внимательно осмотрел место завтрашней работы. Самое удачное – он заметил на тумбе справа от центрального окна край темного продолговатого ящика, который мог быть только видеомагнитофоном. Из базы данных своего компьютера Мастер уже знал, что в названной заказчиком квартире живут Нина и Геннадий Березины. Возраст Нины и Геннадия вполне подходил для задуманной Мастером комбинации, и видеомагнитофон являлся в ней необходимым звеном.

Мастер достал секундомер и начал готовить кассету. Утром во вторник он проснулся ровно в восемь, как по будильнику, побрился, принял душ, позавтракал, собрал сумку с оборудованием, еще раз прошел в уме все этапы операции, надел неброскую синюю куртку и вязаную шапочку до самых глаз – ни одной яркой детали, ни одной запоминающейся приметы. Он доехал до места на общественном транспорте, трижды пересаживаясь, вышел на остановку позже, вернулся дворами и подошел к нужному подъезду.

Операция началась. На часах было 11.05.

На лестничной площадке Мастер снял куртку, убрал ее в сумку, быстро натянул поверх просторный синтетический комбинезон. Бесшумно подошел к двери, постоял у нее. Прислушиваясь, достал свою потрясающую универсальную отмычку – заплатил за нее в свое время такие деньги! Он открыл первую дверь, вторую, тенью проскользнул в прихожую. Из кухни доносился шум льющейся воды. Прижимаясь к стене, Мастер прокрался к кухонной двери. Молодая светловолосая женщина мыла посуду. Скорее почувствовав, чем заметив движение у себя за спиной, она полуобернулась назад. На лице ее появилось выражение страха и удивления, но закричать она не успела – Мастер нанес ей молниеносный удар в висок. Она без сознания рухнула на кафельный пол. Позади раздался звук спускаемой воды. Мастер в один бесшумный шаг оказался у двери туалета, и когда на пороге показалась фигура мужа, встретил его точным коротким ударом.

Затем он внимательно осмотрел квартиру, нашел на кухне подходящий нож – достаточно длинный, хорошо заточенный – и докончил начатую работу. Окровавленные тела он расположил наиболее правдоподобным образом, вложил скользкую от крови рукоятку в мертвую руку Геннадия Березина, снял испачканный кровью комбинезон и ботинки и осторожно, в одних носках, прошел в гостиную. Там он сменил перчатки, достал из сумки кассету, вставил ее в видеомагнитофон, включил телевизор, установил достаточную громкость, еще раз осмотрел созданную им сцену, надел куртку, убрал в сумку все инструменты и спецодежду, убедился, что на лестнице никого нет, и поспешно вышел из квартиры.