Поиски в темноте - Тодд Чарльз. Страница 37

Наконец Моубрей осторожно коснулся платья загрубевшим от тяжелой работы пальцем, как будто сомневался в том, что оно настоящее. Видно было, что само платье его не очень интересует. Он даже не сразу сообразил, что перед ним. Потом он ощупал плечо… рукав… воротник… и понял.

— Я думал, она погибла под бомбами. Когда это случилось, меня не было с ними рядом. Я был во Франции… Капитан Баннер сказал, что мне дают отпуск. Я должен ехать в Лондон. Там что-то случилось. Кажется, в порт меня отвезли на машине. Шел дождь, и было темно, и я ничего не чувствовал… даже на службе в часовне…

Темные пятна стали заметнее, они почернели и заскорузли — длинное пятно и брызги, как черные горошины на ткани, расположенные беспорядочно, без всякого вкуса. Они лишь отмечали силу нападения.

— Мне не позволили посмотреть на нее — не открыли гроб. Сказали, что лучше не стоит. Значит, она была вот в этом платье? Она… Господи, неужели здесь ее кровь? — Он сжался и сунул руки в карманы, как будто хотел убрать их подальше от ужаса. — Я хотел обнять ее, но мне не дали… и не сказали, что там столько крови!

— Прекратите! — воскликнул Джонстон почти с таким же ужасом, как и Моубрей. — То, что вы делаете, бесчеловечно… жестоко… немедленно перестаньте!

Он шагнул вперед, схватил Ратлиджа за плечи, развернул к себе. Хильдебранд, тихо ругаясь, приказывал констеблю вернуться на место. Их голоса, громкие и испуганные, эхом отдавались в тесной камере.

Ратлидж отбросил руку Джонстона; ему чудом удалось не упасть и не уронить платье на пол. Моубрей изумленно смотрел на них. К нему как будто внезапно вернулся рассудок. Он довольно внятно произнес:

— Но это не то розовое платье, которое она любила! Кто дал его ей? Он? Тот человек, что был с ней? — Он снова озадаченно ткнул в платье пальцем. — Цвет не тот, говорю вам… Как только я увидел ее, я сразу понял, что платье не того цвета!

Вначале Ратлиджу показалось, что Моубрей собирается схватить его за горло и задушить, но руки Моубрея тянулись не к нему, а к платью. Он схватил его, смял и поднял повыше, глядя на него в полумраке, стараясь что-то разглядеть. Потом он повернулся к двери и посмотрел на Хильдебранда, который его арестовал.

— Платье не ее, это обман! Моя Мэри ниже ростом… уж мне ли не знать одежду жены! Зачем немцам понадобилось убивать ее? Она никогда никому не делала ничего плохого, никогда я не слышал от нее бранного слова! Я заставлю немцев за все заплатить, вот увидите! Убью всех их до единого, до кого сумею дотянуться, втопчу в грязь… буду топтать до тех пор, пока не останется лица, и продолжу молотить, пока не разобью голову в кашу… Перед Богом клянусь!

Хильдебранду удалось выхватить у него платье, не порвав, и Джонстон пытался усадить Моубрея обратно на койку, а Ратлидж стоял и слушал. Моубрея словно прорвало.

Ему не удалось оправдать Моубрея. Возможно, он не убивал жену; погибшая женщина вполне могла оказаться Маргарет Тарлтон, но Моубрей только что во всех подробностях рассказал, как была умерщвлена неизвестная женщина.

Его не сразу удалось успокоить. Спустя какое-то время он как будто начал понимать, где находится. Он снова принял ту же позу, в какой его увидел Ратлидж, и принялся раскачиваться туда-сюда от боли и неуверенности, как будто больше не видел ни платья, ни стоявших вокруг него людей, не ощущал вокруг напряжения, ставшего невыносимым. Хэмиш неистовствовал в голове Ратлиджа. Он приказывал Ратлиджу немедленно уходить… бежать отсюда!

Он вышел вместе с Хильдебрандом и Джонстоном. Оба ругали его последними словами, изливая на него свое потрясение и ужас в тирадах, утомивших обоих. Сами того не замечая, они часто повторяли друг за другом отдельные слова и целые фразы.

В дверях Ратлидж остановился.

— Возможно, мои действия… неортодоксальны, — холодно сказал он. — Но они были совершенно необходимы. Возможно, он встретил Маргарет Тарлтон на дороге… и убил, приняв за свою жену. — «Ты жертвуешь мужчиной ради женщины!» — А может быть, он наткнулся на ее труп. Возможно, именно поэтому он так быстро поверил в выдвинутые против него обвинения. Маргарет Тарлтон нет ни в Лондоне, ни в Глостершире, ни в Шерборне. Объясните, где она — и почему мы не можем ее найти. Имеется свидетельство о смерти, выписанное на имя миссис Моубрей, но пропала не она, а мисс Тарлтон! Неужели вы не понимаете, что я пытаюсь вам сказать?

— Вы не развалите мне дело, нет! Я потребую, чтобы вас отозвали…

— Как я могу защищать его на суде после того, что мы только что услышали…

— Сейчас ни о каком суде не может быть и речи, — возразил Ратлидж. — Решать за вас ваши задачи я не могу. Меня интересует причина убийства, то, что лежит в его основе. Я хочу спасти беднягу, если он невиновен, и вынести ему приговор, если он виновен. Я хочу найти ответ на вопрос, что за женщина лежит в могиле на вашем кладбище — и почему она там оказалась. Мне кажется, что я напал на верный след. Если уж вы не помогаете мне, по крайней мере объясните, в чем я ошибаюсь.

— Вы чуть ли не вынудили моего клиента оговорить себя, — возмутился Джонстон. — Да еще при свидетелях! Не понимаю, как ваши действия могут его спасти!

— Да вы слушали или нет, что он говорил? Что платье, которое принес Хильдебранд, не подходит Мэри Моубрей ни по цвету, ни по размеру! Зато Элизабет Нейпир клянется, что оно подходит по цвету и размеру Маргарет Тарлтон! Если мы ошиблись насчет личности жертвы, мы могли ошибиться и насчет его причастности к убийству!

— Вы хотите сказать, что я неправильно вел следствие? Ах вы…

От злости Ратлиджу стало трудно дышать.

— Нет, — ответил он. — Мы все заварили эту кашу, Хильдебранд. Только если мы ошибаемся, в конце концов за все заплатит Моубрей. Он заплатит за наши ошибки, а не мы с вами!

— А как же несчастные дети? Ну-ка, отвечайте! Что с ними? Мы сделаем вид, будто их и не было, и будем надеяться, что мы правы?

Дверь за спиной Ратлиджа вдруг открылась, и на них повеяло свежим воздухом, потому что дверь на улицу тоже была открыта.

Взволнованный, запыхавшийся сержант за спиной Ратлиджа произнес:

— Инспектор Хильдебранд, сэр! Мы нашли труп! По-моему… Сэр, вам лучше пойти туда и посмотреть!

Глава 15

За рулем сидел Ратлидж, Хильдебранд рядом с ним, а сержант Уилкинс занял место, которое считал своим Хэмиш.

От этого Ратлиджу было не по себе. Если неожиданно обернуться, сумеет ли он разглядеть рядом с сержантом тень Хэмиша? Или сержант, сам того не ведая, изгнал своего спутника?

Хильдебранд почувствовал его состояние и пошел в наступление:

— Выходит, ваша версия трещит по всем швам?

— Не знаю, сначала надо во всем разобраться.

Хильдебранд расхохотался.

— Да, вот именно — разобраться! А вы все запутали. С самого приезда сюда вы только этим и занимаетесь — путаете. — Вспомнив о том, что с ними сержант, он обратился к нему: — А ну, повторите еще раз, только помедленнее!

Сержант послушно повторил то, что выпалил в кабинете Хильдебранда; тогда он запинался и в спешке глотал слова. Теперь его голос был спокойнее, как будто он привел в порядок мысли и вспомнил подробности.

— Мы расширили район поисков, как вы приказали, и один молодой парень, Фентон, заметил, что земля вроде как просела, как будто там что-то зарыли, а потом утоптали. Он немножко подкопал с краю, думая, что там зарыта чья-то старая собака или что-то в этом роде, а вместо этого достал грязный кусок материи. Сначала он решил, что это кусок одеяла, потом мы увидели угол с подкладкой. Решили, что пальто. Цвет виден сразу — темно-синий. Потом увидели кость. Тут я велел все прекратить, а сам сразу поехал к вам. Не хотел, чтобы там что-то затоптали до того, как вы увидите все как есть.

— Да, молодчина! А вы уверены, что там именно пальто, а не одеяло? Издохших собак чаще всего как раз в одеяла и заворачивают!

— Материя другая, чем та, что идет на одеяло. И собачьей шерсти мы не нашли. А ведь от собаки наверняка осталась бы шерсть… она долго не гниет.