Снега - Кларк Кэрол Хиггинс. Страница 10

Но, видимо, не это было предназначено судьбой Дейзи. На одной из посиделок в Аспене она познакомилась с Баком Фрешером. Она заметила его на другом краю лужайки. У него были те же «знаки любви», те же символы, что и у нее. В общем, у них случилась любовь с первого взгляда: Бак подошел к ней и уже никогда больше от нее не отходил. «Как все тогда здорово получилось», — иногда думала потом Дейзи. Она всегда думала о себе, что уж она-то, единственная изо всех своих подруг, точно никогда не выйдет замуж в таком молодом возрасте. И тем не менее они с Баком поженились, остались жить в Аспене и потом никогда не пожалели об этом своем решении.

Бак получил работу — начал водить туристов в зимнее время в походы на снегоходах. Летом он работал на стройках. Дейзи же стала массажисткой, ходила по гостиницам, частным домам. В числе ее клиентов оказывались как голливудские звезды, так и самые обыкновенные люди, у которых просто-напросто болела спина.

— Ну, а теперь как? — спросила Дейзи, отпуская плечо матери и возвращаясь к мойке.

— Гораздо лучше, — ответила Ида, трогая руками плечи, покрытые тканью коричневого полиэстрового пиджака. Она вообще любила пиджаки, к которым обычно надевала соответствующего вида юбку и какую-нибудь бледно-желтую блузу с кружевным воротником. Ида вообще-то работала в Аспене в химчистке, и лучшим в ее костюмах было именно то, что они оставались простыми и чистыми.

Иде было семьдесят пять лет. Приятных черт лицо обрамляли пепельно-серые волосы. Она носила очки с большими стеклами и все время встречала понимающей улыбкой клиентов химчистки, большинство из которых приносили ей испачканные чем-то вещи и считали, что вряд ли уже смогут надеть их вновь. Клиентам она все время говорила, что ее заведение сделает все возможное, чтобы выручить несчастных людей, попавших в такую беду. Если же, мол, это не получится с первого раза, то что, черт побери, помешает попробовать отчистить эти проклятущие шмотки еще раз или два! Если же и эти усилия не помогут, то тогда, понимала Ида, ей придется прикрепить на вещи клиента ярко-оранжевый стикер с хмурым расстроенным лицом — свидетельством беспомощности химических препаратов перед силой грязи. Но это, считала Ида, было самым последним делом. Заниматься этим последним делом Ида просто ненавидела.

Она все еще постоянно жила в Огайо и только на пару месяцев каждый год приезжала пожить вместе с Дейзи и ее семьей. Местная химчистка всегда нуждалась в лишних рабочих руках, и поэтому опыт многолетней сотрудницы срочной «Химчистки за 1 час» в ее родном городе Колумбус всегда обеспечивал Иде работу в те месяцы, когда она гостила у дочери. У себя под прилавком она постоянно держала наготове записную книжку для автографов, которую выхватывала, когда к ней заглядывали останавливавшиеся в Аспене звезды. Они никогда не отказывали ей в автографе.

Особое, но тайное удовольствие доставляло Иде и другое занятие. Она всегда обшаривала карманы одежды клиентов-звезд в надежде, что они могли забыть там что-то интересное, о чем она потом могла бы рассказать своим подружкам, вернувшись в родной штат Огайо весной. При этом, естественно, она себе никогда ничего не брада, все возвращала клиентам.

— Ты — глаза и уши всего мира, — всегда говорил ей ее босс. При этом он радовался тому обстоятельству, что она никогда и ничего не сделала из того, что хоть как-то повредило бы его бизнесу. Она даже не очень сопротивлялась, когда он как-то дал ей указание оставить дома фотоаппарат, который она носила одно время на работу. Ведь звезды даже в Аспене не очень-то хотели, чтобы их фотографировали. Особенно когда бегали по городку по своим делам, как и все остальные простые смертные.

— Дорогая, а во сколько мы будем есть? — донесся голос Бака из гостиной, которая была всего лишь продолжением кухни в их квартире. Это был добрый мужчина с бородой. В этот момент он сидел на полу и играл с шестилетним сыном Зенитом и семилетней Сиринити. Дети родились в их семье один за другим после многих лет непонятного бесплодия.

— Это только лишний раз доказывает, что все получается, когда ты расслабляешься и забываешь, что надо стараться, работать для достижения цели. — Дейзи теперь всегда так говорила тем из своих клиенток, что страшно хотели стать мамами.

Дейзи и Бак дали своим детям имена, которые очень давно для них выбрали, еще тогда, когда пришли к общему мнению, что настала пора размножаться.

Бак поднялся, подошел к кухонному столу и положил себе в рот пучок сельдерея, который лежал на столешнице.

Дейзи откинула назад прядь длинных каштановых волос.

— Примерно в шесть, — ответила она.

По сравнению с теми днями, когда она была в рядах хиппи, она совсем мало изменилась. Она всегда говорила и продолжала твердить, что никогда не знала и не узнает, что ей делать с огромным количеством кремов, спреев, пен и гелей, которые во множестве употребляли остальные женщины. Не говоря уже о том, что она прекрасно знала — аэрозоли страшно вредят озоновому слою Земли.

Телефон на одном из кухонных столиков зазвонил. Бак поднял трубку и сказал в нее:

— Веселого вам Рождества!

Ида повернулась к Дейзи.

— Не следует ему так говорить. А что, если звонит какой-нибудь приверженец иудаизма?

— Не беспокойся на этот счет. Это — ерунда.

— «Хороших вам праздников!» Такая фраза была бы более подходящей…

Дейзи жестом прервала тираду своей матери, отметив сразу посерьезневшее лицо Бака.

— Кендра, я уже несколько дней не видел Ибена, не разговаривал с ним. — Бак тяжело оперся на кухонный стол. — Когда же я его видел в пятницу, он мне сказал, что собирается поехать куда-то за город за покупками.

— Кто такой Ибен? — спросила Ида.

— Так, один знакомый управляющий, — шепотом ответила Дейзи. Наконец и она не выдержала: — Бак, что там случилось?

Бак закрыл трубку ладонью:

— Кендра и Сэм Вуды только что вернулись в город с детьми и гостями. У них в доме не хватает картин, исчезли также Ибен и многие вещи. В то же время нет никаких следов взлома.

— Ух ты! Надо же! — воскликнула Дейзи.

— Кендра Вуд замечательная актриса, — заметила Ида. — А кто же это к ней в гости приехал на праздники? Тоже кто-то из знаменитостей? Если это так, то мне было бы очень интересно получить автограф.

Ибен провел ужасную ночь. Вот тебе и выдалось Рождество. Этого уж он совершенно не заслужил. Он теперь понимал, конечно, что ему не надо было с самого начала доверять этому Смазливчику. Черт! Почему он как-то взял и забыл, что и там, в тюрьме, Джадд никогда не был по отношению к нему достаточно хорошим человеком? Смена его отношения здесь, на свободе, должна была вызвать у Ибена законные подозрения. Почему же он не подумал сразу об этом? Надо было тут же заподозрить этого типа. Ведь сколько волка ни корми, он все в лес смотрит. Как говорится, леопард никогда не сбросит своих пятен.

А эта миленькая малышка Уиллин — надо же! У нее хорошая хватка, она здорово его скрутила — завела руки назад так, чтобы Джадд смог захлопнуть на его запястьях наручники. Джадд знал, какими ловкими были пальцы у Ибена, как незаметно они могли снимать самые прочно застегнутые на руках людей вещи, поэтому он, кроме наручников, связал руки Ибена еще и веревкой. Да еще такими узлами, которые не смог бы развязать, пожалуй, даже сам знаменитый маг и фокусник Гудини.

Ибен сейчас был не только напуган. Ему еще страшно хотелось оказаться вновь в теплом и уютном доме Кендры. На глаза его навернулись слезы, поскольку он понял, что даже если и выйдет из всей этой передряги живым, все равно, вероятно, потеряет любимую работу. В первую очередь по той причине, что Кендра наверняка узнает, что в ее отсутствие он жил в роскошных апартаментах особняка, в частности, спал в гостевых комнатах.

«Если бы только я не сделал ошибки», — размышлял Ибен. Он прекрасно знал, что самым болезненным для человека, оказавшегося в сложном положении, были долгие размышления о том, что было бы, если бы он в нужный момент поступил иначе. Если бы да кабы… Так он думал в течение долгих часов в тюрьме, так вот тяжело размышлял и сейчас, когда вновь выдалось много свободного времени. Все было бы иначе, если бы полицейский комиссар тогда не следил за ним, за каждым его движением. Если бы он вовремя убрался в доме, вытер все на кухне, если бы родился с врожденной способностью честно зарабатывать огромные кучи денег. Если бы он появился в семье, где был бы желанным ребенком. «Надо бросить заниматься всеми этими никому не нужными размышлениями, — решил Ибен. — Нет нужды издеваться над самим собой. Мучить меня с куда большим успехом могут Джадд и Уиллин».