Черное воскресенье (др. перевод) - Харрис Томас. Страница 58

— Джергенс, ты был прав!

Ступени заднего крыльца вдруг встали перед ним вертикально, и он скатился вниз, в пожухлую, покрытую снегом траву, и так и остался лежать лицом вверх, под струями дождя. Сознание мерцало, затухая, и последней его мыслью было: Вода — прекрасный проводник тепла. Видишь — там миллионы моторов, а сердце мое здесь, на земле, замерзает.

Было уже очень поздно, когда Далия поставила чемодан на пол в гостиной и окликнула Майкла. Посмотрела в мастерской, поднялась наверх.

— Майкл!

Всюду горел свет, но в доме было холодно. Ей стало не по себе.

— Майкл!

Она пошла на кухню.

Дверь черного хода была распахнута. Далия бросилась туда. Когда она увидела Майкла, она решила, что он мертв. Лицо его было бледным и отдавало синевой, намокшие под холодным дождем волосы прилипли к голове. Она встала рядом с ним на колени и пощупала грудь под насквозь промокшей рубашкой. Сердце билось. Сбросив туфли на высоких каблуках, она потащила его к двери. Подмерзшая земля сквозь чулки обжигала ей ступни холодом. Постанывая от напряжения, Далия втащила Майкла на крыльцо, а затем в кухню. Сдернула одеяла с кровати в комнате для гостей, расстелила их на полу рядом с ним, потом стащила с него промокшую одежду и завернула в одеяла. Она растерла Майкла жестким полотенцем и сидела рядом с ним всю дорогу, пока машина «скорой помощи» везла его в больницу. Рано утром температура у него подскочила до 40,5 °C. Диагноз — вирусная пневмония.

Глава 19

Самолет компании «Дельта» приближался к Новому Орлеану со стороны озера Понтчартрейн; над водами озера он шел на довольно большой высоте, а над Международным аэропортом резко пошел на посадку. Мухаммад Фазиль почувствовал, что от резкого снижения желудок у него поднимается к горлу, и тихо выругался.

Пневмония! Ненаглядный баловень этой бабы изволил напиться и выпал под дождь! Этот идиот бредит и слаб, как котенок, а сама она не отходит от его постели, сидит как пришитая и ноет про то, как ей его жалко. Ну, во всяком случае, она хотя бы не даст ему проболтаться об операции. Шанс, что через две недели Ландер сможет пилотировать дирижабль над стадионом Тулейна, уж точно равен нулю, размышлял Фазиль. Когда упрямая баба наконец убедится, что так оно и есть, что Ландер больше ни на что не способен, как только блевать ей в ладони, она убьет его и приедет в Новый Орлеан, чтобы присоединиться к нему — Фазилю. Она дала ему слово.

Фазиль был в отчаянии. Грузовик с бомбой шел к Новому Орлеану точно по плану. Теперь у него есть бомба, но нет системы ее доставки. Ему придется разработать альтернативный план, и делать это надо здесь — на том месте, где будет нанесен удар. Хафез Наджир сильно ошибся, разрешив Далии Айад контролировать операцию, в сотый раз мысленно повторял Фазиль. Ну что ж, теперь она ее уже не контролирует. Новый план будет его, Фазиля, планом.

Аэропорт был битком набит молодыми людьми, жаждавшими попасть на розыгрыш Сахарного кубка. Это финальные игры студенческих команд; через три дня такая игра пройдет на стадионе Тулейна. Университетская команда Нового Орлеана принимает на своем поле гостей. Фазиль позвонил в восемь отелей. Все переполнены. Пришлось обратиться в гостиничку Ассоциации молодых христиан.

Тесная комнатушка вызвала в нем чувство унижения. Она разительно отличалась от номера в нью-йоркском отеле «Плаза», где он провел прошлую ночь. Отель «Плаза» украшали государственные флаги разных стран — ведь там останавливались высокие иностранные гости, а телефонисты привыкли к заказам на звонки за границу. Флаги Саудовской Аравии, Ирана и Турции тоже висели рядом с другими флагами, поскольку как раз сейчас проходила очередная сессия ООН и звонки на Ближний Восток были делом обычным. Фазиль мог бы вполне спокойно поговорить с Бейрутом и организовать отправку боевиков в Новый Орлеан. Он уже закончил шифровать свое сообщение, когда Далия разрушила его планы, позвонив по телефону и рассказав об идиотском срыве Ландера. Обозлившись, Фазиль разорвал шифровку и спустил клочки бумаги в элегантный унитаз отеля «Плаза».

А теперь он вынужден задыхаться в этой жалкой келье в Новом Орлеане, с лопнувшим по швам планом на руках. Пора осматривать поле деятельности. Фазиль никогда не видел стадион Тулейна. Во всем, что касалось плана, он полагался на Ландера. Раздраженный, он вышел на улицу и остановил такси.

Как же все-таки он сможет осуществить операцию? У него будет бомба. Он еще может послать за парой стрелков. И Далия Айад станет ему помогать, даже если этот неверный пес выйдет из игры. Фазиль считал себя атеистом, но сейчас Ландер стал для него «неверным псом», и он сплюнул, пробормотав его имя.

Такси поднималось по скоростному федеральному шоссе номер 90, внизу расстилался деловой центр Нового Орлеана. Они направлялись на юго-восток — прямо в яркое сияние послеполуденного солнца. Таксист говорил не умолкая на каком-то странном диалекте, так что Фазиль едва мог понять его монолог.

— Эти нынешние лоботрясы ни фига работать не хотят. Хотят все получить просто так, — жаловался он. — Моей сестры парнишка подрядился со мной работать, когда я слесарем-водопроводчиком был, еще когда у меня спина не отказала. Так я половину времени его и не видал вовсе. А человек один слесарить не может. Надо же то влазить в поддом, то вылазить, да не один раз и не два, а тебе даже инструмент некому подать. Вот спина и отказала от этого влезанья да вылезанья.

Фазилю отчаянно хотелось, чтобы таксист заткнулся. Но тот не закрывал рта.

— А вон, гляньте — новый стадион, «Супердом». Думаю, его ни в жисть не достроят. Сперва думали, он в сто шестьдесят восемь миллионов встанет, теперь говорят — в двести. Все говорят, Ховард Хьюз его купил. Ну и бардак! Первыми кровельщики ноги сделали, а после и…

Фазиль посмотрел на огромный горб строящегося крытого стадиона. Работа там шла вовсю, несмотря на каникулы. Ему было видно, как суетятся наверху крохотные фигурки рабочих. Планируя операцию, члены их группы поначалу опасались, что строительство «Супердома» завершится вовремя — к матчу на Суперкубок, и тогда от дирижабля не будет никакого проку. Но в кровле стадиона до сих пор оставались огромные прогалы. Впрочем, теперь это уже не важно, зло подумал Фазиль.

Он приказал себе не забыть выяснить возможности использования отравляющих газов в закрытых помещениях. Это может оказаться полезным приемом когда-нибудь в будущем.

Такси выехало на скоростную полосу, водитель продолжал говорить, полуобернувшись к Фазилю:

— А знаете, они когда собрались здесь игры на Суперкубок проводить, они малость призадумались. У них теперь потому и перерасход такой ужасный получился, что городские власти думают, это плохо будет выглядеть — неприлично, понимаете? — если к сроку не закончат. В два с половиной раза больше стали платить за работу в каникулы, понимаете? Вид делают, что вроде и вправду торопятся хотя бы к весне закончить. А я бы и сам не прочь тут за сверхурочные малость поработать.

Фазиль собрался было сказать таксисту, чтобы замолчал, но передумал. Если он будет груб, водитель его непременно запомнит.

— Дак вы же знаете, как это в Хьюстоне с «Астродомом» ихним — со «Звездным кумполом» значит — получилось. Они-то сперва с командой «Ойлеров» шуры-муры завели, а из-за задержки с кумполом «Ойлеры» на стадионе «Райс» играть стали. Так наши теперь не хотят, чтобы и тут такое случилось. Им же команду «Сэйнтс» залучить сюда надо, понимаете? Так им надо, чтоб все видели — все у них идет как по маслу, чтоб и НФЛ, и вообще все видели это. Вот они и работают все каникулы и все праздники тоже. А вы что думаете, я не стал бы в Рождество и в Новый год работать, за двойную-то плату, да еще с половиной? Ха! Моя старушенция как-нибудь и сама чулки с подарками развесила бы.

Вместе с шоссе номер 90 они повернули на северо-запад, и водитель поправил солнцезащитный козырек. Они приближались к университету Тулейна.